Вне зависимости от задач и ролей, которые выбирает Марина Лошак — куратор, директор ГМИИ им. А.С. Пушкина с 2013 по 2023 год, соучредитель Фонда «Новые коллекционеры», — она сохраняет неравнодушный подход глубоко заинтересованного неутомимого исследователя. Ее разнообразные инициативы, например, Биеннале частных коллекций и выставки по всей стране, сразу попадают в списки событий, которые нельзя пропустить. Их объединяет особая интонация, честная и поэтичная, дающая ощущение встречи если не с чудом, то с чем-то исключительным.
Мы беседуем в момент, когда все вокруг возвращаются с летних каникул. Где ваши места силы, в которых вы можете восстановиться?
Как ни странно, места, где я могу восстановиться, находятся дома — не конкретно в доме, в котором я живу, а в той географии, в которой нахожусь. Только тут я восстанавливаюсь по-настоящему.
Одним из мест силы для многих стал Суздаль, где недавно закрылась выставка Леонида Тишкова «Кругом свет», проходившая под вашим кураторством. Всякий ли автор подойдет для такой площадки, как «МИРА центр»? Как вы считаете, может ли куратор выстроить рассказ вокруг произведений так, чтобы вписать их в любой контекст, или все же с гением места не стоит вступать в бой?
Суздаль — это особое место со своим характером. И безусловно, не каждое искусство ему адекватно. Хотя, казалось бы, любое хорошее, честно изложенное, искреннее искусство могло бы подойти любому месту. Но все-таки встречаются художники, которые абсолютно совпадают своим ощущением жизни с этим пространством. Несомненно, художник Леонид Тишков очень точно совпадает с поэтичностью этого города. Именно здесь его искусство нашло особую соразмерность. Сам Тишков сказал, что пребывание его «Луны» в Суздале можно считать эталонным.
В прошлом году художница Ирина Затуловская жила больше полутора месяцев рядом с Суздалем в изумительной резиденции в Кидекше, где готовила проект с использованием найденных в городе материалов, который выплеснулся за пределы выставочного пространства в «МИРА центре». Мне кажется, он очень точно попал в среду города, в его настроение. Хотя некоторым суздальцам непросто далось сосуществование с искусством такой силы и своеобразия. Большая часть созданных ей объектов осталась в городе, на его улицах и в его музеях, и теперь надолго будет связана с будущим Суздаля. В городе немало коллекционеров, которые, не будучи коренными суздальцами, делают для него невероятные вещи: их влюбленность в место перерастает в любовь, а любовь предполагает ответственность.
Можно ли сказать, что ваша любовь к коллекционерам и художникам выросла в Фонд «Новые коллекционеры»?
Да! Но моя профессиональная жизнь всегда была связана с частным коллекционированием, это не сегодня возникло. Мне кажется, я понимаю его природу и важность осуществления тех задач, которые коллекционер ставит перед собой. Сегодня, когда мир так нестабилен, очень важна та внутренняя устойчивость, которую дает интерес к миру вещей, — она возвращает к себе, дает возможность заглянуть поглубже и обрести свой собственный выбор. Коллекционирование — это своеобразный дауншифтинг, уход в самопознание и прислушивание к внутреннему голосу, а не к громкому звуку в мире, полном звукового хлама и порой ненужных знаний. Способность любования вещью, дар увидеть произведение, открыть его другим и себе самому — это чудесное свойство, которое мы иногда способны утратить в суете жизни.
Сегодня, когда мир так нестабилен, очень важна та внутренняя устойчивость, которую дает интерес к миру вещей, — она возвращает к себе.
Фонд, и в частности ваш масштабный проект Биеннале частных коллекций, создает поводы для встреч. Почему коллекционерам полезно общаться?
Очень важно, чтобы вещи работали. Как говорила моя бабушка в детстве, «шубу надо проветривать». Не говоря уже о том, что полезно посмотреть на них со стороны, чтобы увидеть те качества, которые откорректируют твой взгляд коллекционера. Полезно усомниться, восхититься и позавидовать, поговорить с людьми, которые разделяют (или не разделяют) твои интересы. Это взаимодействие важно также и для художников, ведь коллекционеры без художников невозможны. Встреча с искусством может открывать какие-то новые двери, которые находятся внутри нас.
Фонд объединяет не только коллекционеров современного искусства — мы работаем с очень разными коллекциями. Мы открыли для себя коллекционеров, собирающих древнерусские рукописи, старообрядческие реликвии, племенное искусство, древнее искусство малых народов России, народное искусство России.
Встреча с искусством может открывать какие-то новые двери, которые находятся внутри нас.
Я давно мечтала найти коллекционеров тканей. И нашла их. Это не только семья Теребениных, которые показали замечательный образец того, какой может быть коллекция такого рода. Я с восторгом вспоминаю свою работу в Пушкинском музее с Александром Клячиным. Когда мы делали выставку «Восточный джаз», она получилась такой успешной, что на нее приехали директора мировых музеев, чтобы специально посмотреть на этот материал. Напомню, что Александр Клячин собирает коллекцию узбекских тканей, и его собрание высоко оценено специалистами во всем мире.
Оказалось, что не только эти два коллекционера интересуются такого рода объектами искусства, но есть люди, которые целенаправленно собирают редкие образцы тканей разных культур мира, и для меня это большая радость и открытие. Конечно, мы будем показывать эти новые типы коллекций, чтобы специалисты могли познакомиться с ними и включать их в контекст выставок и публикаций.
Не все знают, что среди нас есть коллекционер Владимир Михайлович Гаврилов, создатель проекта «Иные». Его коллекция входит в большое движение международного собирательства аутсайдеров, значение которого нельзя недооценивать.
Предметы коллекционирования так разнообразны! Собиратели их очень глубоко погружены в суть, проявляют невероятное знаточество и любовь к собираемым вещам.
Вокруг становится все больше коллекционеров современного искусства. Работает ли фонд с этими собраниями?
Идея создания фонда в большой степени выросла из понимания важности работы с современным отечественным искусством. Мир собирателей современного искусства устроен так, что именно коллекционеры определяют возможность развития отечественного искусства, поэтому нам кажется очень важным поддержать собственно художников, работать с их произведениями, помогать их развитию и в конечном счете способствовать созданию устойчивых механизмов, которые позволяют искусству быть принятым и понятым профессионалами и любителями.
Как вы с командой Фонда «Новые коллекционеры» пришли к этому формату и составу Биеннале частных коллекций? Насколько я знаю, процесс подготовки биеннале был непростым.
Все такого рода процессы сложны: многое меняется во время подготовки, что-то не получается, а что-то — наоборот, и к этому нужно относиться максимально спокойно.
Я не знаю человека, который не попробовал бы вырастить авокадо из косточки, — и пока есть надежда, что посаженная косточка станет растением, все будет отлично. Хотя, может быть, вместо авокадо получится каштан — и, может быть, так будет даже лучше.
С большими проектами тоже нужно где-то полить, где-то удобрить, бывает, расстраиваешься ужасно, если растение медленно вытягивается или заболевает. Очень многое зависит от того, насколько устойчив в своем желании человек, который хочет, чтобы что-то получилось. Бывает большое искушение бросить все по дороге, назвать все неудачей, ошибкой, пустой тратой времени. Это очень быстро приходит в голову, честно говоря. И тут действительно важно, кто этот человек.
Если мы все-таки хотим дождаться, чтобы это произошло, значит, надо запастись терпением, думать, что делать, пробовать разные способы, чтобы наше растение устояло.
Вы довольны тем, как оно пока растет?
Да, мне все очень нравится. Конечно, я расстраиваюсь, если что-то не получается так, как мне хотелось бы. Но одно из главных приобретений, которые я фиксирую в себе и в близких мне людях, не только тех, кто связан с нашим фондом, — это максимальная внутренняя пластичность и готовность к разным результатам. Мне кажется, это очень важное приобретение.
Биеннале — это роща, которая все равно, несмотря ни на что, плодоносит.
Каталог Биеннале частных коллекций 2025
Стоит ли ожидать вторую биеннале?
Надеюсь, что Биеннале частных коллекций продолжится. Она не закончится. Этот процесс уже нельзя остановить. И горизонтальные связи станут значительно шире. Выстроится кровеносная система мелких капилляров и сосудов, которые нужны, чтобы люди могли свободно взаимодействовать уже без нашего посредничества.
Что вы посоветовали бы человеку, который только начинает коллекционировать?
Просто для начала прийти на ярмарку, оглядеться и осознать, что ты не понимаешь, куда идти. Нет универсальных рецептов, которые могут помочь всем, но стоит сориентироваться на себя, постараться разобраться, зачем тебе это нужно. Стоит прислушиваться к себе и покупать то, что делает тебя счастливым. Любой поход на ярмарку надо воспринимать как праздник, как повод вдруг во что-то влюбиться. Если лишать себя возможности спонтанной покупки, за которую могут осудить разумные профессионалы, жизнь будет очень скучна. Нужно позволять себе иногда абсолютно бессмысленное, спонтанное приобретение факультативных, ненужных вещей ради сиюминутной радости обладания.
Но все люди устроены по-разному, кто-то любит, чтобы их сопровождал консультант и подсказывал, что хорошо, а что — плохо, ориентируясь на свой вкус. Тут спонтанной радости не получится.
Все большие коллекционеры рекомендуют начинать не с риска покупки крупных вещей, а с приобретения графики, которая не так дорого стоит. Коллекционеры графики, способные оценить очень тонкие вещи и движение мысли автора, всегда вызывали у меня очень теплые чувства и большое уважение.
Вы обладаете особым талантом улавливать внутренние, еще не сформулированные запросы искусства и сообщества вокруг него и проявлять их в проектах. На что запрос сегодня? Для чего сейчас пришло время?
Сейчас огромный запрос на сочувствие, на искренность, на помощь, на взаимодействие, на осознанные, серьезные шаги, которые помогают человеку жить дальше. Поэтому я именно так сформулировала свою жизненную задачу: каждый день я хочу кому-нибудь помочь. Помощь бывает разная — часто практического, конкретного свойства, иногда нужно просто поговорить и выслушать. Формы поддержки тоже бывают разными. И тогда каждый день ты ощущаешь, что что-то правильное произошло при твоем участии.
Единомышленники — самый ценный ресурс для того, чтобы делать важное и масштабное. Как вы находите «своих» людей?
Но в принципе, к человеку как к биологическому существу я отношусь с большим сочувствием. Я принимаю слабости, и сомнения, и какие-то неправильные воплощения, связанные с разными поступками. Мне очень интересно находить новых людей и всегда интересно общаться с людьми — даже с теми, кто мне совсем не близок внутренне и с кем я по-разному устроена. А люди это чувствуют — и всегда нуждаются в собеседнике, который относится к ним с пониманием и интересом.
У меня очень оптимистическое ощущение жизни. Вокруг меня так много потрясающих людей, очень хороших, умных и добрых, часто молодых, которым едва за 30 лет. И все нуждаются друг в друге. Мне ужасно интересны их взгляды, понимание мира, предпочтения. А я могу им дать то, что есть во мне.
Так или иначе, все находят друг друга. Главное — открыться.
Как часто вы себя удивляете?
Я удивляю себя так же часто, как пытаюсь себя сдержать — это необходимо. Я часто за собой не успеваю.
