Кейли Спейни в роли Присциллы Пресли
Прошло чуть больше года после каннской премьеры «Элвиса» База Лурмана, и вот уже София Коппола представляет в Венеции свою «Присциллу» о жене Элвиса и ее с ним, кхм… непростых отношениях.
Милый, мягко стелющий, убаюкивающий своим бархатным голосом Элвис положил глаз на 14-летнюю офицерскую дочь еще во время службы на военной базе в Германии, но оказался той еще штучкой: перевезя школьницу в свое поместье Грейсленд, он выбросил ключ от этой золотой клетки — относился к жене как к бессловесному домашнему животному, которое можно иногда почесывать за ушком, полностью контролировал ее внешний вид, запрещал заниматься чем бы то ни было, кроме ожидания себя с гастролей и съемок, и даже, как следует из фильма, годами держал ее в черном теле девственницы, предпочитая порочные связи с актрисами на съемочных площадках. А в минуту раздражения мог и запросто швырнуть в Присциллу стул.
Софии Копполе всегда особенно удавались истории о потерянных, замкнутых (во всех смыслах слова) молодых женщинах, и никто лучше нее не мог бы рассказать историю Присциллы Пресли — историю ее добровольного заточения и освобождения. Коппола делает это очень спокойно, без режиссерских истерик, отказываясь судить персонажей 1960-х годов по меркам движения #MeToo.
Актриса Кейли Спейни безукоризненно играет и маленькую школьницу, и постепенно обретающую зачатки самосознания молодую мать. Исполняющий роль Элвиса Джейкоб Элорди (звезду сериала «Эйфория» встречали в этом году в Венеции так же горячо, как в прошлом Тимоти Шаламе) гораздо больше похож на Элвиса, чем Остин Батлер у Лурмана, к тому же умная Коппола первую половину фильма делает так, что мутный Элвис вообще не выходит из тени, что отлично работает на историю манипуляторства и абьюза и дает публике возможность привыкнуть к слегка измененному лицу Короля рок-н-ролла и его в данном случае чересчур длинной и худощавый фигуре.
На премьере картины Копполе устроили бурную стоячую овацию, Присцилла Пресли рыдала все семь минут, которые она длилась.
Еще один конкурсный фильм о странной любви, «Предчувствие» Бертрана Бонелло (во французском оригинале — «Зверь», «La Bête»), разворачивается, как минимум, в трех временных пластах — приблизительно в начале прошлого века, в середине нашего (2044) и в нулевых.
Герои, которых играют Леа Сейду и Джордж Маккэй, являют собой вечных, но несостоявшихся любовников. То одного, то другую обуревают предчувствие, что впереди их ждет что-то ужасное. Причем не потоп в превратившемся в Венецию Париже (хотя первая пара героев в нем и потонет), а нечто такое экзистенциально ужасное, что заставит Леа Сейду кричать нечеловеческим образом, что в свою очередь заставит встрепенуться и зрителя, погруженного в ступор режиссером.
То, что предстает его изумленному взору, чем-то напоминает Дэвида Линча, которому напрочь отшибли юмор и добавили чисто французской претенциозности. Фильм полон тяжеловесной образности — горящие, оплавляющиеся андрогинные куклы, голубь в качестве предвестника отнюдь не святого духа... Но все-таки современный мир хорош тем, что в нем возможны разнообразные варианты — так, кажется, полагает Бонелло, своевременно заменивший финальные титры на QR-код: если не таить зло внутри, а идти на него с открытым забралом, то есть шанс победить зверя.
Сильно удивил недавний лауреат «Оскара» Рюсукэ Хамагути. Его новый фильм «Зла не существует» (Aku wa sonzai shinai) ничем даже близко не напоминает его слегка перехваленную вещь под названием «Сядь за руль моей машины». Поначалу кажется, что это инсталляция, довольно нудно раскрывающая негативное отношение жителей японской деревни к попыткам токийских корпораций открыть в их лесу глэмпинг. Но постепенно фильм поворачивается к зрителю другой стороной. Приехавшие в лес менеджеры сами не прочь поколоть дрова, а местный активист, кажется, недооценивает разрушительные силы природы. Заканчивается все нарочито амбивалентным трагическим финалом: режиссер явно хочет, чтобы в памяти остался именно он.
Новый — 50-й по счету и, возможно, последний (а возможно, и нет) — фильм Вуди Аллена едва ли может кого-то удивить, хотя встретили его неожиданно хорошо, а самого Аллена — практически как героя. Его имя в начальных титрах снятой во Франции «Великой иронии» (Coup de chance) встречали аплодисментами, а это практически небывалый случай. Таким образом профессиональная и, в основном, европейская публика выразила свое отношение к «отмененному» режиссеру и его первому за семь лет приглашению на фестиваль мирового уровня (последнее было в 2016 году в Каннах).
Сам фильм, чье действие разворачивается в Париже, как всегда блистательно снятом великим итальянским оператором Витторио Стораро (ему 83, у него три «Оскара», он снял «Апокалипсис сегодня» и почти всего Бертолуччи), не является комедией, а принадлежит к детективно-моралистическому направлению творчества Аллена, представленному, например, «Матч-пойнтом».
Ревнивый богатый муж (Мельвиль Пупо) нанимает наемных убийц, чтобы они избавились от случайно встреченного его молодой женой (Лу де Лааж) университетского ухажера (Нильс Шнайдер), но в процесс исполнения этого преступления вмешивается ирония судьбы. 87-летний классик не раз и не два на разные лады рассказывал эту историю, но протест пенсионная деятельность Аллена и Стораро может вызвать только у людей, не знакомых с историей кино и с вкладом в нее со стороны двух этих пенсионеров.
