Кадр из фильма «Я — капитан»
Первая часть 80-го Венецианского фестиваля прошла в сказочно-жанровой эйфории (правда, сказки были про Пиночета и других убийц), вторая обращает зрителя непосредственно к дурной реальности, никакой эйфории и близко не вызывающей.
«Зеленая граница» (Zielona granica) маститого польского режиссера Агнешки Холланд — репортаж с белорусско-польской границы во время недавнего мигрантского кризиса (продолжающегося до сих пор), когда пограничники обеих стран, соревнуясь друг с другом в жестокости, перебрасывали из страны в страну несчастных сирийцев и афганцев, мечтающих добраться до Евросоюза через зеленую, то есть проходящую по лесам, границу.
То, что в новостях кажется просто статистикой, Холланд превращает в человеческую историю, наполняя ее (некоторые скажут, что схематично, но по-другому в таком близком приближении и не может быть) живой болью — и кровь стынет в жилах от внезапного осознания того, через что приходится проходить людям прямо сейчас.
Настроенная очень критично прежде всего по отношению к собственному правительству, Холланд старается дать объективную картину происходящего — и со стороны мигрантов, и со стороны пограничников, и со стороны активистов, пытающихся как-то облегчить участь беженцев и самим при этом не оказаться в тюрьме за траффикинг.
Еще более удачным оказался фильм Маттео Гарроне «Я — капитан» (Io capitano) о двух сенегальских подростках, через пол-Африки бегущих в Европу (как их там ждут, мы только что видели у Агнешки Холланд). Предыдущим фильмом Гаронне был «Пиноккио», и, в принципе, сюжет новой картины легко укладывается в схему этой сказки — правда, мечтающий о большом мире мальчик покидает не папу Карло, а столь же работящую и житейски мудрую мать и в финале не возвращается домой, а прибывает на обетованные берега Сицилии, что удается немногим.
В ходе этого «приключения» 16-летний Сейду и его двоюродный брат Муса проходят через такой ассортимент испытаний и надувательств (от пешего путешествия по Сахаре до попадания в рабство и пыток в Ливии), которые и не снились никаким коту Базилио и лисе Алисе. Название Io capitano отсылает к убийственной, но, по всей видимости, близкой к реальности сцене, в которой никогда не видевший водоема африканский подросток вынужден встать на капитанский мостик раздолбанной ржавой посудины и управлять кораблем, пересекающим Средиземное море: в случае попадания в руки итальянских властей ему ничего не грозит, ибо он несовершеннолетний.
Гарроне не просто сохранил исполнителям главных ролей их имена, но сделал их реальность похожей на сказку. Не только снял в кино и привез на Венецианский фестиваль, но переселил в Италию — сейчас они живут в маленьком городке у его мамы. Этот нюанс потрясает не меньше, чем сам фильм: подобная эмпатия нечасто встречается среди режиссеров, чья профессия располагает к холодному юзерству.
Дважды лауреат каннского Гран-при Гарроне, снявший свой лучший фильм со времен «Гоморры», впервые участвует в венецианском конкурсе.
Ава ДюВерней и вовсе оказалась первой афроамериканской женщиной-режиссером, чей фильм пригласили в основной конкурс за все время существования старейшего в мире кинофестиваля. Ее картина «Происхождение» (Origin) — нечастый случай кинопроизведения, в основе которого лежит нон-фикшен, то есть сюжет и примитивно понимаемая «история» не имеют здесь сколько-нибудь значительной роли.
Главная героиня — писательница Изабель Уилкерсон (Онжаню Эллис-Тейлор), чья книга «Каста: Истоки нашего недовольства» (Caste: The Origins of Our Discontents) и вдохновила режиссера на этот фильм — разыгранное средствами игрового кино (да, не самыми тонкими и изысканными) популярное изложение книги Пулицеровской лауреатки, поднимающее более чем актуальные вопросы истории и современности.
Режиссера вместе с ее героиней интересует вопрос: можно ли сравнить истребление евреев во время Второй мировой войны со страданиями черных в Америке на протяжении последних 250 лет? Ответ: можно. Насквозь расистское устройство Америки Уилкерсон сравнивает и с кастовой системой в Индии, предписывающей кому-то быть махараджей, а кому-то мыть туалеты до скончания времен. Слово «расизм» она заменяет словом «кастовость». И приводит в пример душераздирающую реальную историю: маленькому черному мальчику всего несколько десятилетий назад было запрещено купаться в бассейне вместе с белыми детьми, потому что он мог «заразить воду».
В каких-то обществах касты существуют тысячелетиями, в каких-то возникают на наших глазах. Так евреи в фашистской Германии всего за несколько лет превратились в «нечистую расу». «Кто может быть следующим?» — вопрошает фильм.
Показанные в параллельных программах картины разбирались с проблемами сытых, благополучных, с виду утопающих в довольстве стран, где тоже, разумеется, все далеко не так благополучно.
«Рай в огне» (Paradise is Burning) Мики Густафсон, показанный во втором по значению конкурсе «Орризонти», — еще одно повествование о неприкаянной юности, оставленной без родительской опеки и не очень переживающей по этому поводу.
Куда делась мамаша трех шведских сестер, старшей из которых 16, а младшей — семь, неизвестно и знать совершенно необязательно. На дворе лето, и влезать в квартиры, дома и бассейны добропорядочных шведов так забавно и увлекательно, что даже некоторые взрослые не могут сопротивляться подобному искушению.
Но этот рай слегка подгорает: уже раздаются настойчивые звонки социальных служб, не просто покушающихся на свободу нахальных девиц, но грозящихся их разлучить. Старшая сестра стремится перехитрить систему, но для этого ей нужна помощь взрослых, а на них, даже тех, кто испытывает к ней смутную приязнь, не может быть никакой надежды.
Греческое «Лето с Кармен» (To kalokairi tis Karmen, The Summer with Carmen) Захариаса Мавроэйдиса из параллельной программы Venice Days — комедия характеров и «кино в кино» не без влияния Педро Альмодовара и Чарли Кауфмана. О двух друзьях, бывших актерах, решивших написать сценарий фильма по мотивам собственной жизни, — прямо скажем, не очень богатой событиями, не считая истории о том, как один из них, по имени Демосфен (что уже хорошо), забрал у другого, по имени Панос, милую, но довольно невыносимую собачку Кармен и стал о ней исступленно заботиться.
Рассказывая эту историю, фильм на практике демонстрирует «золотые правила» драматургического искусства, по которым стараются работать соавторы и которые для наглядности перечислены прямо в титрах: трехактная структура, наличие героя, наличие у героя цели, изменения героя в процессе достижения этой цели. Основные выводы этой истории тоже приведены в финале, в том числе «реальность не всегда реальна» и «самопознание — удобный самообман».
