Кадр из фильма «Одиссея одуванчика»
Итальянская конкурсная картина «Вне» (Fuori) Марио Мартоне знакомит зрителя с писательницей Голиардой Сапиенцой, чья метущаяся, неустроенная душа ощущала себя лучше в стенах знаменитой римской тюрьмы «Ребиббия», чем вне тюрьмы, на свободе, в компании итальянских интеллектуалов. В знак протеста против их буржуазности Сапиенца украла у одной из подруг несколько украшений, и пять дней, проведенных ею в тюрьме, перевернули ее жизнь, сведя с несколькими красивыми молодыми преступницами (в том числе по политическим статьям: действие происходит в 1980-х во время разгула в Италии политического террора). Одна из них, ставшая близкой подругой, предлагает Голиарде незабываемое путешествие в украденной машине по ночному Риму и передает потом целый чемодан писем преступниц на свободу — все это в конечном итоге сильно повлияло на творчество Сапиенцы, опередившее свое время.
При жизни писательницу почти не публиковали, и лишь после смерти она обрела известность сначала во Франции, потом в Италии, где Валерия Голино, хорошо исполнившая ее роль в картине «Вне», как режиссер недавно поставила сериал по ее главной книге «Искусство радости».
В своем новом фильме «Простая случайность» (Un simple accident) выпущенный в 2023-м из иранских застенков режиссер Джафар Панахи тоже не может не коснуться тюремной тематики. Он снова о палачах и жертвах — тема, которая не может не преследовать иранских режиссеров. Раз за разом возникают в их фильмах прекрасные семьянины, отцы семейства, чья работа состоит в том, чтобы включать рубильником в камере газ, ничего личного. У Панахи такого персонажа, пытавшего людей на допросах, обнаруживает в результате незначительного инцидента одна из его жертв. Пытки проходили с закрытыми глазами, но палача узнали по скрипу протеза ноги. Чтобы удостовериться, того ли человека он собрался закопать заживо, жертва привлекает к дознанию нескольких своих товарищей по несчастью, но между ними, как обычно у людей «вне» иерархий, начинаются прения, и они, даже не желая того, демонстрируют в итоге свое человеколюбие. В то время, как человек, личность которого они устанавливают, успел бы уже десять раз их закопать или сжечь, они все разыгрывают и разыгрывают свою комедию абсурда и… гуманизма. Недаром в «Простой случайности» открыто упоминается «В ожидании Годо».
Этот фильм, снятый в Иране нелегально, — один из лучших у позднего Панахи. Комедию абсурда от него сейчас ждут меньше всего, и потому с его стороны это наиболее выигрышный и человечески правильный ход. «От нас ждут трагедии, страданий и страха, — сказал режиссер в интервью, — а иранцы отвечают на это юмором и шутками».
Еще один фильм непропорционально раздутого конкурса — «История звука» (The History of Sound) Оливера Хермануса — историческая мелодрама, охватывающая большую часть ХХ века и разворачивающаяся между деревенским американским Кентукки и шикарными европейскими Оксфордом и Римом. Пол Мескал и Джош О’Коннор играют двух исследователей фольклора США, совершающих в 1920-е годы экспедиции с целью сбора народных песен и баллад. Сама их история тоже напоминает балладу, но ее звуки едва ли вызовут ответ в сердцах зрителей, несмотря на качественное исполнение и крайне детальное объяснение о том, что такое звук, как он рождается и, к сожалению, умирает.
В конкурсе дебютов, что составляет основу «Недели критики», Гран-при удостоился довольно дикий, мало на что похожий тайский фильм «Полезный призрак» (A Useful Ghost) — озвученный то нежным перебором арфы, то драйвовым арт-попом микс доморощенной тайской метафизики, черной комедии, сатиры и мелодрамы про призраков с сильной долей трэша, щепоткой антиутопии, а также заимствованиями из Бунюэля и других классиков. Режиссер Ратчапум Бунбунчачоке на протяжении 130 минут крайне заинтересованно следит за развитием вставленных друг в друга историй о призраках, вселившихся в предметы бытовой техники местного производства, прежде всего — пылесосы.
В один из них, купленный для ликвидации последствий аллергии на пыль, поместилась душа работника фабрики по сборке указанных пылесосов, и вот теперь кашляет по ночам. В другой — мертвая жена молодого сына владелицы этой фабрики, и вот теперь при помощи одной из насадок она эротически стимулирует мужа, а при помощи другой кормит его супом. Все, уточняет она, без подключения к розетке, питаясь исключительно силой любви. Зато к розетке подключают самого мужа, мозг которого поражают электрическим током, чтобы из него изгладились все порождающие призраков воспоминания. Мать и многочисленные тетушки настроены очень серьезно против душевного и физического соединения с пылесосом, и только меркантильный интерес заставляет их передумать: пускай «полезный призрак» истребит «бесполезное» привидение сеющего смуту экс-работника фабрики. Вместе с удачей этого предприятия женщине-пылесосу предлагается выполнить еще более важную общественную миссию: аннигилировать призраков прошлого, наполняющих современных хозяев жизни чувством исторической вины. Здесь Ратчапум Бунбунчачоке впадает в праведный морализм, хотя и не утрачивает сатирического драйва: в качестве вознаграждения охотница на привидения удостаивается пожизненного, точнее, посмертного бюста призрака-героини, но исчезает из памяти мужа.
Полнометражный мультфильм «Смерти не существует» (La mort n'existe pas) Феликса Дюфур-Лаперрьера, показанный в «Двухнедельнике режиссеров», также демонстрирует важную роль призраков в морально-нравственном созревании личности. Героиня по имени Элен, член некоей антибуржуазно настроенной партизанской группы, в последний момент отказывается выйти из леса, чтобы участвовать в перестрелке с идеологическими врагами. Но в лесу ее преследует мертвая, как и все ее соратники, Манон, которая требует от подруги определиться, как будто бы она этого уже не сделала. Впрочем, в лесу, населенном страшными существами, Элен обнаруживает в себе паранормальные способности воскрешения мертвых (например, задранной волками овцы). Поэтому, когда после визита в пропасть ей предоставляется-таки второй шанс, она способствует оживлению убитых друзей, хотя уже и не убеждена в их правоте.
Переоценка «левых» ценностей наступила в связи с встречей с собой в детстве и старости: обозрев с метафизических высот последствия своих действий, Элен убеждается в том, что ни к чему хорошему они не привели, — как и все социальные революции, продиктованные жаждой справедливости и борьбой за все хорошее против всего плохого. И ей гораздо более по душе свой мелкобуржуазный тепленький уголок, а не вся вот эта чертовщина с мультипликационной жестью, смертями и перерождениями, на которые ее толкает философски настроенный режиссер.
Тут же в «Двухнедельнике» показали канадскую комедию «Пик всего» (Peak Everything) Энн Эмон. Французское название фильма — «Апокалипсис любви» (Amour Apocalypse) отражает склонность главного чудаковатого персонажа (белый цисгендерный мужчина позволяет «харассить» себя своей ассистентке вдвое моложе его) сильно переживать по поводу изменения климата и ожидать всяческих катастроф на свою голову. С целью исцеления головы он (Патрик Ивон) приобрел некую терапевтическую «солнечную лампу», которая, конечно, не спасает его от «эко-депрессии», зато благодаря ей он входит в контакт с сотрудницей службы поддержки (Пайпер Перабо), которая любезно консультирует его по телефону и с которой у него мгновенно случается «химия».
Надо ли говорить, что, когда Канаду сотрясает землетрясение, он скорее бросается спасать женщину, которую знает только по голосу? Она, что удивительно, оказывается реальной земной женщиной, а не виртуальной болванкой. Даже слишком реальной — замужем и с детьми. Пережив с ней ряд мини-приключений, на которые он не мог бы рассчитывать в своей унылой маниакально-депрессивной жизни, герой возвращается к разбитому корыту без всякого желания в нем плескаться. Чтобы вдохнуть в него оптимизм, отец обращается к нему с весьма оригинальным напутствием: жить стоит хотя бы для того, чтобы увидеть апокалипсис своими глазами. И правда, как можно лишить себя подобного приключения?!
Актуальный и утешительный (странное сочетание, не правда ли?) фильм Энн Эмон отражает особое состояние чувствительных людей 2020-х годов, их страх перед всем — и перед тем, что все скоро закончится, и перед тем, что не закончится ничего.
Кадр из фильма «Пик всего»
Фильм Энн Эмон отражает особое состояние чувствительных людей 2020-х годов, их страх перед всем — и перед тем, что все скоро закончится, и перед тем, что не закончится ничего.
На закрытии «Недели критики» давали французскую анимационную «Одиссею одуванчика» (Dandelion's Odyssey) японки Момоко Сэто. Фильм обошелся без диалогов, ибо главные его герои — растения, и апокалипсис увиден на этот раз их «глазами». После уничтожившего Землю атомного взрыва одуванчик оказывается в открытом космосе и какое-то время фланирует там наравне с другими планетами, ведь если не по размеру, то по форме он их вполне напоминает (французское название фильма — Planètes), после чего, распавшись на четыре «семянки» (в каталоге у них даже есть имена), приземляется на одну из планет. Жизнь здесь тоже не сахар: свои наводнения и ледники, свои жабы и рыбы, норовящие их слопать. Но семянки держатся бодро, спасая друг друга от нападений страшных кузнечиков и перемещаясь на птицах и слизняках. До финиша доходят двое: на прекрасной новой планете, до которой пока не добрались люди, они обретают новую почву и тут же начинают размножаться, как и положено сорнякам.
Авторы очень стараются придать растениям антропоморфные образы, иначе за их приключениями было бы интересно следить только ботаникам. Но зрителю непросто испытать чувства по отношению к растениям (в отличие от животных), тем более с ними идентифицироваться. В любом случае, авторы, наделившие растения недюжинным интеллектом и способностью к эмпатии, сделали все, что могли, не оставшись на поле чистого научпопа.
Возможно, фильм о поиске одуванчиком земли обетованной станет новым «Потоком», и это захватывающее путешествие завершится «Оскаром».
