Венеция-2024: Джуд Лоу не дал сделать Америку снова великой
Кадр из фильма «Безмолвное братство»
«Безмолвное братство» Джастина Курзеля
Те, кто смотрел фильмы этого режиссера (например, «Нитрам», завоевавший несколько лет назад Калебу Лэндри Джонсу в Каннах приз за мужскую роль), знают, что ждать от него чего-то в формате feel good никак не приходится. В картине, чье оригинальное название The Order, он остается верен себе, хотя, как ни парадоксально, у этой основанной на реальных событиях истории вполне себе «хэппи-энд». Если «Нитрам» был попыткой залезть в горячечное подсознание человека, совершившего, вероятно, самое ужасное преступление в истории современной Австралии, расстреляв 35 человек и почти столько же покалечив, то в новой картине Курзел разбирается с тем, что творится в головах у членов целой организации — фашистской, террористической организации молодых, белых и даже красивых мужчин (Николас Холт в роли идейного лидера), действовавшей в 1980-х годах на территории американского северо-запада и замышлявшей — ни много ни мало — переворот с целью захвата власти. Подобные грандиозные планы требовали столь же серьезных ресурсов, и группа преступников не только убивала евреев, но и грабила банки и инкассаторские машины и даже печатала фальшивые доллары.
Как уверяет финальный титр, книга, служившая их настольным пособием, была использована в том числе при попытке захвата Капитолия в 2021 году (чтобы сделать Америку снова великой).
Вступить в схватку с этим непобедимым, меняющим имена, эпохи, лица противником призван простой сотрудник ФБР со слегка постаревшим лицом Джуда Лоу. Актер безукоризненно обживает образ человека, уставшего от чересчур близкого и практического знакомства с антропологией, который в другом исполнении мог бы остаться банальной функцией. Но Лоу играет сражение с мировым злом без всякого пафоса, наоборот, с привычной усталой насмешкой и бесконечной человечностью.
«Почему война» Амоса Гитая
Знаменитый израильский режиссер Амос Гитай показал вне конкурса документальный фильм «Почему война» (Why War), в котором средствами киноэссеистики в режиме свободного философского падения и «в духе Жан-Люка Годара» (хотя и без высокого безумия последнего) пытается ответить на вынесенный в заглавие неразрешимый и проклятый вопрос. Он смело смешивает документальные кадры современного Тель-Авива, где накрывают столы для заложников, которых ждут уже почти год, с реконструкцией завоевания римлянами Иерусалима, потом обращается к репродукциям полотен Гойи, рисующих ужасы войны, потом надолго сосредотачивается на блужданиях актрисы Ирен Жакоб, размышляющей о том, что такое война, за которой большинство населения Земли наблюдает по телевизору, и обнимающей то израильских матерей, то каменные гробы берлинского мемориала жертвам Холокоста.
Внезапно к делу примешивается то, что называется современным театром, и концертное исполнение современной академической музыки, но главное, на чем держится фильм, — нет, это не кадры реальных войн (они демонстративно отсутствуют), а переписка Эйнштейна и Фрейда, которую читают в гриме своих персонажей соответственно Миша Лекот и Матье Амальрик. В переписке мыслители состязаются друг с другом в осуждении любых войн и размышлениях о социальных обстоятельствах, их порождающих. Фрейд утверждает, что виной всему — сама наша цивилизация, в основе которой лежит встроенная ошибка: цивилизация основана на подавлении человеческих эмоций, а война освобождает их, высвобождает вечные побуждения человека к ненависти и разрушению. Пойди поспорь!
Кадр из фильма «Почему война»
«Поле боя» Джанни Амелио
В основном конкурсе военную тему развивает маститый итальянский режиссер Джанни Амелио: его картина «Поле боя» (Campo di battaglia), тоже посвящена ужасам войны — на сей раз Первой мировой. Действие происходит в военном госпитале, где служат два врача-антагониста с диаметрально противоположными представлениями о жизни и о войне. Один, Стефано (Габриель Монтези), считает, что, поскольку Родина в опасности, всех раненых надо немедленно вернуть на фронт, вне зависимости от того, могут ли они держать в руках винтовку и есть ли у них хоть один глаз для прицеливания. Другой, Джулио (Алессандро Борги, один из лучших и, пожалуй, самый разноплановый из современных итальянских актеров, только что исполнивший роль порнокороля Рокко Сиффреди в сериале «Суперсекс»), полагает, что за плугом тоже кто-то должен стоять, и относится к дезертирам и самострелам с пониманием, помогая молодым крестьянам из Сицилии или Апулии вернуться домой, а не на войну.
Амелио под 80, и его фильм, снятый с оперным размахом и оперной же торжественностью, навевает ностальгические воспоминания о классическом итальянском кино ХХ века с его школой и выделкой кадра, с подробной психологической проработкой характеров и постановкой важных морально-этических проблем. Кто прав из равным образом убедительных протагонистов? Вероятно, каждый по-своему прав и не прав. Но Амелио явно ближе ироничность, отстраненность и жертвенность Джулио — небезупречность своей позиции в отношении мечтающих о мирной жизни солдат он искупает героизмом, часто требующимся от врачей и «в тылу»: в самом конце войны на город, в котором квартирует их госпиталь, как и на всю Европу, обрушивается эпидемия испанского гриппа.
Кадр из фильма «Поле боя»
«И дети их после них» Людовика и Зорана Букерма
Французский конкурсный фильм «И дети их после них» (Leurs enfants après eux) Людовика и Зорана Букерма по одноименному роману Николя Матье — энергично сделанное кино о взрослении, нетерпимости, незаметном, повседневном расизме и мелочах, навсегда переворачивающих жизни людей. Действие происходит в лихих 1990-х в заштатной индустриальной дыре и охватывает несколько лет, на протяжении которых 14-летний Антони (нарочно изуродованный Поль Киршер из «Королевства зверей») превращается из симпатичного человеческого звереныша в подобие личности. Всего ничего: на подростковой вечеринке белые ребята прогоняют арабских ребят, и Антони, будучи стадным животным, инстинктивно участвует в их травле. Потом один из мигрантских детей в отместку угоняет мотоцикл, который Антони без спросу взял у отца (Жиль Леллуш). Одно следует за другим — и вот уже два заклятых антагониста вынашивают планы по уничтожению друг друга, и в орбиту взаимной ненависти вовлекаются их друзья и семьи.
Молодые близнецы Людовик и Зоран Букерма сделали убедительный, грубый, эффектный фильм, состоящий из плоти, крови и разных других субстанций, вызывающий эмоции, населенный полнокровными персонажами, а не бледными тенями, как часто бывает в авторском французском кино. Участие в главном конкурсе Венецианского фестиваля — для них огромный прорыв, гарантирующий интерес к их новым работам.
Кадр из фильма «И дети их после них»
«19» Джованни Торторичи
Одна из самых любопытных картин конкурса «Горизонты» — итальянский дебют «19» (Diciannove) Джованни Торторичи, в прошлом ассистента Луки Гуаданьино на сериале «Мы те, кто мы есть». Гуаданьино, участвующий в основном конкурсе, выступил продюсером истории взросления 19-летнего парня, проходящего обычный (но почти никогда не показываемый в кино) пусть поиска себя прежде всего в интеллектуальном смысле. Он отправляется из Палермо в Лондон учиться в бизнес-школе, но, быстро передумав, оказывается в Университете Сиены (основан в 1240 году), где принимается изучать итальянскую классическую литературу. Студенческий быт и все, что его сопровождает, включая попойки и вечеринки, бедность и зависимость от родителей, показаны очень честно — ясно, что в образе юного Леонардо (для сестры и друзей — Леле) режиссер вывел на авансцену самого себя. Спустя год мы видим героя уже в Турине, где пожилой профессор ругает его за ригоризм взглядов, за отсутствие интереса к современности, а молодой кузен с позиций интеллектуального превосходства критикует 14-летних за свойственный им дебилизм.
Как и в случае с фильмами Гуаданьино, это редкий пример кино не больших или (что случается чаще) малых идей, а самого вещества, самой материи, самой прелести жизни. Когда с экрана тебе передается и летняя жара в Сиене, и холод морской волны, в которой купается герой, вернувшись в родной Палермо. Во время просмотра исчезает ощущение, что смотришь игровой фильм — кажется, что вместе с режиссером подсматриваешь за живыми и интересными тебе людьми. В легкой и обезоруживающей режиссуре нет ни грамма выспренности и пошлости, зазор между актерами и их персонажами минимален — история не может не обогащаться личным опытом каждого зрителя, прошедшим студенчество и поиски своего пути в жизни.
Кадр из фильма «19»
«История Фрэнка и Нины» Паолы Ранди
Показанная в конкурсе «Горизонты Экстра» «История Фрэнка и Нины» (La storia del Frank e della Nina) Паолы Ранди — симпатичный и прыткий пастиш о подростках-изгоях (как всегда, сыгранных актерами старше себя). По сюжету немой уличный художник Голлум (к финалу он научится произносить самую популярную итальянскую матерную фразу) и интеллектуал широкого профиля Фрэнк влюблены в 16-летнюю цыганку-уборщицу Нину с ребенком на руках. Креативные ребята пускаются во все тяжкие, чтобы устранить ее токсичного мужа-абьюзера по кличке Дуче, и в результате им удается засадить его в тюрьму. История рассказана немым Голлумом, за кадром обнаруживающим невероятную болтливость, а в кадре проявляющим невиданное благородство: несмотря на свою любовь к Нине, он уступает ее другу.
В отличие от предыдущего фильма, в «Истории Фрэнка…» нет почти ничего от реальной жизни, да и оригинального, в общем, тоже немного, но переваривается это обаятельное варево тем не менее очень неплохо — то ли благодаря оголтелому режиссерскому драйву, то ли благодаря свежим и симпатичным молодым лицам.
Кадр из фильма «История Фрэнка и Нины»