Кадр из фильма «Жатва»
Фильм Луки Гуаданьино «Квир» (Queer) — экранизация одноименного автобиографического романа Уильяма Берроуза, в которой Дэниэл Крэйг играет знаменитого писателя-битника на средней, надо полагать, стадии его физического распада, когда он жил и работал, а также пил и курил в Мексике. Как известно, злоупотребление запрещенными субстанциями, сделавшими автора «Голого завтрака» преступником в США, довело писателя до безвременной смерти в 83 года. Не довольствуясь опробованным, Уильям в компании молодого друга отправляется в джунгли в поисках яхе (он же аяуаска) — корня растения, способного менять человеческое сознание и имеющего, по мнению Берроуза, телепатический эффект. Но его, к сожалению, не случается (случается выташнивание Берроузом своего сердца и другие интересные психоделические происшествия), и человек, с которым писатель хотел бы телепатического обмена, от него ускользает, как ускользает и красота, а вместе с ней жизнь (хотя это, можно сказать, одно и то же).
Фильм с немалой продолжительностью (135 минут), к сожалению, был вынужденно сокращен режиссером на целый час, и это чувствуется — в нем многого не хватает, он фрагментарен. Что обидно, потому что это тот редкий случай, когда кино может легко длиться на час дольше и не быть скучным — Гуаданьино обладает такой магией. Но и то, что осталось, открывает нам нового, доселе невиданного Крэйга, после Джеймса Бонда явно соскучившегося по настоящей актерской работе. Он играет полную противоположность супермену — хрупкого, стареющего, не особенно привлекательного, даже с животиком, изгоя-интеллектуала, увлеченно занимающегося саморазложением и находящего забвение в параллельных реальностях, будь то джунгли Эквадора или Мехико-сити.
Роль Крэйга уже называют лучшей в его карьере, а на премьере в Венеции фильм удостоился девятиминутной овации. Впрочем, по замерам издания Variety, ему далеко до приема, оказанного вчера картине Альмодовара: я не помню, чтобы где-нибудь когда-нибудь публика стоя аплодировала 17 (!) минут.
Кадр из фильма «Квир»
Без таких фильмов, как «Жатва» (Harvest) Афины Рахель Цангари, невозможно представить себе конкурс ни одного большого фестиваля, тем более Венеции. Это фильм, который не успокоится, пока не вытянет из тебя все жилы. Представительница «странной греческой волны» (ее лидер, Лантимос, стал триумфатором прошлого фестиваля с «Бедными-несчастными»), Цангари вновь предложила зрителю англоязычное кино. Когда-то она прославилась показанным в Венеции «Аттенбергом», «Жатва» — ее всего лишь третий фильм после девятилетнего молчания. Неудивительно, что талантливый и бескомпромиссный режиссер вместила в него все свои накопившиеся за это время художественные идеи.
Действие происходит в селении непонятно какой страны непонятно в какой исторический период. Но в своей прорисовке агрокультурной среды режиссер не успокаивается, пока не продемонстрирует все нюансы посадочно-уборочных работ, не пересчитает все прялки и веретена и в своем занудстве не уничтожит всякий интерес к этому в высшей степени достойному фильму. Калеб Лэндри Джонс играет некое божье существо, находящееся в гармонии с окружающей его природой, в то время как другие находятся с ней в отношениях, полных насилия. Он близок к хозяину фермы, поскольку рос вместе с ним, но тот вынужден безвольно отдать ее жестокосердому кузену, намеревающемуся ее «оптимизировать», то есть разрушить. В ответ со стороны с виду благообразных сельчан будет много насилия — одному пришлому отрежут язык, а заезжего картографа ждет и вовсе лютая смерть: он захлебнется мочой, выпущенной ему на лицо местной жительницей. На всем протяжении этого горделиво несущего свою недружелюбность фильма зритель (даже фестивальный) отвечал ему тем же — линял рядами, а когда главный герой в финале размозжил себе о камень голову, зал наконец взорвался аплодисментами.
Кадр из фильма «Жатва»
Показанная в конкурсе «Горизонты» французская мелодрама «Привязанность» (L'Attachement) Карин Тардьё подкупает нефальшивым тоном, хотя в пересказе сюжет звучит банально: немолодая феминистка (отличная, как всегда, Валерия Бруни-Тедески) нехотя соглашается покараулить пятилетнего соседского мальчика, пока его мама рожает ему сестричку. Но мама умирает при родах, и женщина, никогда не видевшая себя ни женой, ни матерью, постепенно втягивается в складывающуюся прямо на наших глазах динамику новых человеческих отношений. Все начинается с простой «привязанности» (как подсказывает французское название) и заканчивается «узами, которые нас связывают» (английское название — The Ties That Bind Us). Редкий случай мелодрамы, не сводящей человеческую жизнь к набору клише, а предлагающей ее современное, непростое прочтение.
Кадр из фильма «Привязанность»
В конкурсе «Горизонты Extra» на суд зрительского жюри представили чешскую картину «Афтепати» (After Party). Режиссер-дебютант Войтех Стракаты рассказывает историю моментального взросления симпатичной девушки по имени Индришка (Элишка Башусова), живущей с обеспеченными родителями на вилле и собирающейся ехать учиться в Лондон, но в один прекрасный день выяснившей, что живет в мыльном пузыре, который вот-вот лопнет. Благосостояние семьи обеспечивали долги отца, занятого рискованным инвестированием, и теперь она может потерять все, хотя у отца, как у всякого любителя азартных игр, конечно, есть план, и состоит он в оформлении очередного кредита на любимую дочь. Не будучи дурой, Индришка понимает, что детство осталось в прошлом, что расплачиваться за павлинью маскулинность она теперь будет всю жизнь, но пойти против семьи она тоже не может, и потому лучшая сцена фильма — та, в которой Индришка до рассвета гуляет с приятелями, такими же. как когда-то она, беспечными студентами, — выглядит как сцена перед расстрелом. Сейчас рассветет, и у нее начнется взрослая жизнь, полная лишений и жертв.
Кадр из фильма «Афтепати»
Показанная в программе Venice Days мелодрама «Такси мон амур» (Taxi Monamour) Чиро Де Каро рассказывает историю странной дружбы смертельно больной и отказывающейся лечиться (потому что вылезут волосы) красивой римлянки Анны (Роза Палашано) и скучающей по дому и потому закрытой, не подпускающей никого к себе украинской девушки Нади (Ева Сай). Надя работает сиделкой, потому что другой работы в Италии для нее нет, да и Анна, родом из богатой семьи, работает официанткой. Девушки схожи своей независимостью и стремлением к тому, что не всегда может кончиться для них хорошо. Надя хочет вернуться на родину, и поскольку она была на пляже всего один раз в жизни, лишенная прав из-за болезни Анна везет ее на пляж на своем «такси мон амур»: один раз живем! Даже когда воля к жизни отсутствует, у некоторых людей по-прежнему сохраняется необъяснимое стремление совершать добрые, бескорыстные поступки. Умилительно, но правда.
Кадр из фильма «Такси мон амур»
В этой же программе показали фильм с бесчеловечным названием «Убить монгольскую лошадь» (To Kill A Mongolian Horse) родившейся в китайской Внутренней Монголии и учившейся в США дебютантки Сяосюань Цзян. К счастью, лошадей дебютантка не убивает, а рассказывает историю своего приятеля по имени Сайна, который выступает в красочных конных шоу, эксплуатирующих на потребу китайского потребителя его монгольскую идентичность и природный талант наездника. Но реальная жизнь героического всадника крайне далека от театрализованной конноспортивной: нехватка денег, развод с женой, отец-алкоголик и депрессия, которая явно приведет его к такому же грустному результату.
Дебютантка показывает распад традиционных семейных и социальных связей, добравшийся и до монгольского общества. Сайна продал своих овец, ибо быть пастухом невыгодно и непрестижно, и теперь задумывается о необходимости избавиться и от своего любимого коня, на котором он показывал чудеса монгольской джигитовки. Убить монгольскую лошадь — значит перестать быть монголом, окончательно ассимилироваться с китайцами, что фактически уже и произошло.
Убить монгольскую лошадь — значит перестать быть монголом, окончательно ассимилироваться с китайцами.
Кадр из фильма «Убить монгольскую лошадь»
О том, что Венецианский фестиваль является частью Биеннале современного искусства, напоминает документальный внеконкурсный фильм «Бестиарии, гербарии, лапидарии» (Bestiari, Erbari, Lapidari) Массимо Д'Анольфи и Мартины Паренти — объемное энциклопедическое киноисследование в трех частях, посвященное взаимоотношениям кино с животным и растительным миром, а также миром камней. Каждая часть представляет собой отдельное философское эссе, а все они вместе говорят о «непознанном» — том, что существует рядом с людьми и что, несмотря на наше поверхностное со всем этим знакомство, в обычной жизни мы склонны не замечать, хотя именно в отношениях с животными, растениями и даже камнями, по мнению авторов, становится очевидной наша (бес)человечность.
Кадр из фильма «Бестиарии, гербарии, лапидарии»
