Стиль
Впечатления Венеция-2024: расплата за «Джокера» была страшной
Стиль
Впечатления Венеция-2024: расплата за «Джокера» была страшной
Впечатления

Венеция-2024: расплата за «Джокера» была страшной

Кадр из фильма «Глазами незнакомца»

Кадр из фильма «Глазами незнакомца»

Кинокритик Стас Тыркин рассказывает, что показали на Венецианском кинофестивале в последние конкурсные дни

«Апрель» Деи Кулумбегашвили

Расплата за «Джокера» последовала незамедлительно. Вечером того же дня профессиональную публику ждал экстремальный фестивальный «арт» в совершенно бесчеловечном женском изводе, ведь всем хорошо известно, что женщины-арт-режиссеры намного безжалостнее мужчин. Грузинский фильм «Апрель» (April) Деи Кулумбегашвили — из тех, что вызывают либо критические восторги (в крайне ограниченных кругах), либо свист в фестивальном зале. О каком-либо, даже нишевом, прокате говорить не приходится: «Апрель» превращает «Жатву» Афины Р. Цангари в рождественскую сказку.

Два с лишним часа женщина-врач (Иа Сухиташвили) либо принимает роды (бестрепетно запечатленные в реальном режиме), либо делает подпольные аборты деревенским жительницам (аборты не запрещены, но не одобряются по причине патриархальных устоев), в свободное от работы время предаваясь унылому и унизительному промискуитету со случайно встреченными мужчинами рабоче-крестьянских профессий и абъюзивного поведения. Героиня явно недолюбливает себя — время от времени во тьме появляются контуры страшного существа, как монстр Франкенштейна, сшитого из кусков плоти — вероятно, это еще одна сущность расщепленной на две части женщины, тоже своеобразного джокера. Но что кроется за этой «нелюбовью», за этим «астеническим синдромом», какая драма лежит на глубине? — режиссер оставляет зрителю возможность самому проделать ее (режиссера) работу. А сама сосредотачивается на максимальном насыщении своего полотна арт-клише, легко обнаруживающимися в каждом втором (или первом) радикальном фестивальном творении. Клише и штампов в этой картине не меньше, чем в «Одиноких волках» с Клуни и Питтом, просто это другие клише и штампы.

Кулумбегашвили дебютировала столь же гнетущей картиной «Начало», которая вошла в селекцию отмененного из-за ковида Каннского фестиваля 2020 года, после чего выиграла главный приз в Сан-Себастьяне и вошла в номинацию Европейской киноакадемии как открытие 2021 года. Явно высокоодаренный художник, она уверенной рукой загоняет себя в арт-гетто и имеет на это полное право, поскольку это востребовано. Не сомневаюсь, что фильм произвел большое впечатление на председательницу жюри Изабель Юппер, которая сама играла нечто подобное в «Пианистке» (правда, это было почти четверть века назад) и которая явно будет не прочь сняться в следующих работах радикально настроенной постановщицы. Западные рецензенты уже подсчитывают, сколько раз фильмы на тему абортов выигрывали в Венеции и в Каннах («Вера Дрейк», совсем недавно «Событие», «4 месяца, 3 недели и 2 дня» и т.д.), так что «Апрель» легко может оказаться в списке призеров этого года, а может и возглавить его. Излишне говорить, что Грузия в фильмах Кулумбегашвили предстает, мягко говоря, совсем не в тех дружелюбно-туристических видах, в каких мы привыкли видеть ее в кино. Довольно безутешное и страшное зрелище.

Кадр из фильма «Апрель»

Кадр из фильма «Апрель»

Женщины-арт-режиссеры намного безжалостнее мужчин.

«Юность» («Возвращение домой») Ван Биня

Стоило схлынуть потоку голливудских звезд, обрушившихся в этом году на Венецию в виде цунами, как подошло время показать в основном конкурсе третью, заключительную часть документальной эпопеи китайского документалиста Ван Биня «Юность», погружающую немногих, честно признаемся, ее зрителей во все детали существования безвестных тружеников китайских пошивочных мастерских города Жили, что в провинции Чжэцзян. Это место называют «столицей производства детской одежды»: 14 тыс. мелких фирм производят там почти 1,5 млрд предметов одежды в год. «Обшивают» детей всего мира очень молодые китайцы, сами почти еще дети (одному из героев фильма всего 16 лет), которые едва сводят концы с концами, работая с утра до ночи с двумя выходными в месяц и становясь объектами унижений, а часто и избиений, и воровства со стороны своих «боссов». Избегая какой-либо публицистики, титанический по объему, интимный по содержанию опус Ван Биня демонстрирует человеческую цену китайского «экономического бума» и невероятный разрыв между маской официальной коммунистической идеологии и реальным лицом звериного капитализма, эксплуатирующего молодежь до полного ее изнурения. Молодежь, кстати, прекрасно это все понимает и даже не молчит, что для китайцев весьма удивительно.

Все три серии вместе длятся около десяти часов, в них режиссер уложил 2600 часов снятого материала — он снимал своих героев с утра до вечера на протяжении целого года: метод художественного наблюдения позволил ему сделать так, что персонажи настолько привыкли к камере, что совершенно ее не замечали и вели себя абсолютно естественно и безыскусно. Ван Бинь добивается полного, с головой, погружения зрителей в океан мелких личных печалей и радостей, бытовых тягот жизни в общаге, тягомотины беспросветной работы молодых китайцев, а в этой серии еще и отправляется вместе с одним из них в его родной город, чтобы показать чудовищную, на грани нищеты жизнь и его родителей. Первая часть эпопеи, «Весна», продолжительностью в три с половиной часа, была продемонстрирована в прошлом году в главном конкурсе Каннского фестиваля. Вторая часть, «Тяжелые времена» (четыре часа), только что показали в Локарно. Венеция выбрала себе самую короткую серию: «Возвращение домой» идет всего какие-то 152 минуты.

Кадр из фильма «Юность»

Кадр из фильма «Юность»

«Один из тех дней, когда умрет Хемме» Мурата Фыратоглу

Показанный в конкурсе «Горизонты» турецкий фильм «Один из тех дней, когда умрет Хемме» (One of Those Days When Hemme Dies) Мурата Фыратоглу разворачивается в невиданной красы поле, на котором под солнцем жарятся помидоры. Главный герой в исполнении режиссера посыпает их солью — это тяжелый, неблагодарный труд, за который упомянутый в названии Хемме к тому же отказывается платить. Горячий турецкий парень порывается было убить своего обидчика и работодателя, ибо от получения или неполучения зарплаты зависит попадание или не попадание его в тюрьму, но текущая суета, проблемы с мотоциклом, поездка в город, встречи со знакомыми и незнакомыми людьми — старичком, угощающим его арбузом, или бывшей одноклассницей с ребенком — не то, чтобы примеряет его с тяжестью существования, но как-то заставляет о ней забыть. А что будет завтра? До завтра еще нужно дожить.

Кадр из фильма «Один из тех дней, когда умрет Хемме»

Кадр из фильма «Один из тех дней, когда умрет Хемме»

«Сицилийские письма» Фабио Грассадонии и Антонио Пьяццы

Худший из пяти представленных в основном конкурсе итальянских картин (Венеция, как и Канны, беззастенчиво использует свои возможности по международному продвижению локального продукта, на что, конечно, имеет полное право) — мафиозная драма Фабио Грассадонии и Антонио Пьяццы «Сицилийские письма» (Iddu / Sicilian Letters). По сюжету спецслужбы используют вышедшего из тюрьмы пожилого политика и коллаборанта «Коза ностры» (Тони Сервилло, участник всех главных свершений Соррентино) для того, чтобы выманить 30 лет скрывающегося от правосудия его крестного сына, а на самом деле последнего «крестного отца» сицилийской мафии (Элио Джермано). Реальная история мафиози, читавшего в своем лежбище Бодлера и Достоевского, желает напоминать зрителям о великих итальянских и американских фильмах о мафии (даже музыка стилизована под Морриконе), но, к сожалению, и близко не может соответствовать этому уровню.2

Кадр из фильма «Сицилийские письма»

Кадр из фильма «Сицилийские письма»

«Глазами незнакомца» Йео Сью Хуа

Впервые в венецианском конкурсе — картина из Сингапура. «Глазами незнакомца» (Stranger eyes) победившего с предыдущим фильмом в Локарно Йео Сью Хуа — вещь эстетская и меланхоличная, но крайне занудная, как всякий фильм, построенный вокруг слежки, камер и мониторов. Сюжет касается работника супермаркета (Ли Каншэн, главный артист Цай Минляна), который, как привязанный, наблюдает за личной жизнью молодой пары из окна напротив. У последней внезапно исчезает малолетняя дочь. Постепенно выясняется, что к этому исчезновению имел отношение молодой отец девочки, изменявший своей молодой жене с девушкой, которая оказывается дочерью малахольного сталкера — тоже, видимо, пропащей.

«Свидетельница» Надера Севара

Показанная в конкурсе «Горизонты Экстра» картина «Свидетельница» (The Witness / Shahed) Надера Севара снята на фарси, по сценарию знаменитого режиссера и диссидента Джафара Панахи (он же значится в титрах и монтажером), но представляет Германию и Австрию. Что неудивительно: в Иране кино такого обличительного размаха снять сейчас невозможно.

По сюжету красавицу Зару регулярно избивает ее муж, работающий на правительство и потому располагающий полным иммунитетом, — он требует, чтобы она закрыла свою танцевальную школу и, как все порядочные женщины, сидела дома. К тому же Зара не носит хиджаб, таким образом прельщая других мужчин, о чем ей доверительно сообщают сторонницы этого вида одежды, намеренные донести на нее в полицию нравов. Свидетельница — это приемная мать Зары, которая видела ее труп, когда муж таки ее убил. Пожилая активистка профсоюза учителей не первый день борется за права коллег-женщин, точнее за то, что от этих прав осталось, и, несмотря на угрозы, продолжает с гордо поднятой седой головой вести свою обреченную борьбу, хотя и сын, и адвокаты в один голос ее отговаривают: в конце концов, в Иране муж может убить жену на вполне законных основаниях, если та ему изменяет. А еще там вне закона танцы и непокрытые женские волосы. Но человеческое достоинство не подвластно коррупции, и женщины, чего бы им это ни стоило, все равно будут танцевать, — уверяет фильм. Его финальные титры идут в сопровождении реальных видео танцующих девушек с указанием возраста, в котором они погибли, — всем было по 22-23 года.

Кадр из фильма «Свидетельница»

Кадр из фильма «Свидетельница»

«На краю ночи» Тюркера Сюэра

В этом же конкурсе представили турецкую драму «На краю ночи» (Edge of Night). Режиссер Тюркер Сюэр рассказывает душераздирающую историю двух братьев-военных. Один, «плохой», совершил правонарушение и пытался бежать из страны; другой, «хороший», выполняет приказ доставить его в тюрьму на допрос, ибо всю жизнь живет по принципу «приказ есть приказ». По счастливому совпадению аккурат в это время в Турции происходит военный путч, и ситуация резко переворачивается: выясняется, что отец братьев, важный генерал, которого «хороший» брат тоже успешно сдал в свое время, противостоял путчистам. И вообще, это раньше он считался «хорошим», а сейчас он «плохой», и потому заканчивает свое путешествие в наручниках. «Ты не предатель, ты идиот» — говорит служаке следователь. Весьма поучительная история.

Кадр из фильма «На краю ночи»

Кадр из фильма «На краю ночи»

«Необходимое время» Франчески Коменчини

Показанный вне конкурса фильм Франчески Коменчини «Необходимое время» (Il tempo che ci vuole) — исповедь автора об ее отношениях с отцом, знаменитым итальянским режиссером, одним из создателей бренда «комедия по-итальянски» Луиджи Коменчини. Отношения были безоблачны, когда Франческа была маленькой девочкой, боялась нарисованной акулы в книжке, и знаменитый папа (Фабрицио Джифуни) брал ее на съемки своего фильма про Пиноккио. Но потом девочка выросла, стала красавицей (Романа Маджора Вергано) и пустилась во все тяжкие — неуверенность и депрессию только усиливали тяжелые времена и ужасная политическая обстановка в Италии 1970-х: разгул терроризма, убийство премьер-министра Альдо Моро и т.д. Тогда Луиджи взял дочь за шкирку и отвез в близлежащий Париж, где прошло его детство и где он навсегда влюбился в кино. Любовь к кино передалась дочери и по факту излечила ее — об этой истории Коменчини и сняла, вероятно, лучший фильм своей жизни. Для того чтобы осознать случившееся в молодости, потребовалось время — отсюда, собственно, и название.

Кадр из фильма «Необходимое время»

Кадр из фильма «Необходимое время»

«Лабиринты» Джулио Донато

Об этом же и фильм «Лабиринты» (Labirinti) Джулио Донато, в качестве спецпоказа предъявленный публике в программе Venice Days — это простая история, разворачивающаяся в один и тот же день на протяжении многих лет. Неразлучные друзья детства Франческо и Миммо начинают отдаляться друг от друга — всего-то и стоило одному из них взять в руки книжку неизвестного автора под названием «Лабиринты», и дело сделано, книжка произвела на парня магический эффект: сидя на склонах прекрасной Калабрии, Франческо мечтает о Риме, его культурных достопримечательностях и университетах, а Миммо уверяет друга, что ничего хорошего в этом Риме нет. Не будем акцентировать, на чьей стороне оказалась историческая справедливость, но книжки, как и фильмы, иногда действительно определяют перемещения людей в «лабиринтах» жизни.

Кадр из фильма «Лабиринты»

Кадр из фильма «Лабиринты»

«Сахарный остров» Йоханны Гомес Терреро

В той же программе показали большой раритет — кино из Доминиканы, идеально сочетающее в себе наивное искусство и грозное антиколониальное послание. Героине фильма «Сахарный остров» (Sugar Island) Йоханны Гомес Терреро всего 13 лет, но она уже беременна. Это лишь усиливает растерянность и депрессию, которые не может не навевать экономическое положение страны, кажется, страдающей от западного колониализма ненамного меньше, чем во времена испанского ига: местным жителям нечем заняться, кроме сбора сахарного тростника, да и на этом поприще их вот-вот заменят машины, так что доминиканцы протестуют и против одного, и против другого.

Впрочем, под воздействием различных спиритуальных практик и ритуалов Макения успешно борется с историческим пессимизмом. Отказавшись от родов в стационаре под надзором у медиков, она рожает в лесу, набираясь его природной силы. Теперь Макения не просто сознательная личность, проповедующая практически по Карлу Марксу и Ленину (земля принадлежит тем, кто на ней работает), но и настоящая доминиканская богоматерь, чей образ способен погрузить в транс: кажется, только в этом состоянии и возможно достижение социальной справедливости.

Кадр из фильма «Сахарный остров»

Кадр из фильма «Сахарный остров»

«2073» Азифа Кападиа

Азиф Кападиа, автор документальных блокбастеров про Марадону и Эми Уайнхаус, показал вне конкурса свою новую работу «2073» — гибридный сай-фай, в котором актриса Саманта Мортон, когда-то уже игравшая «человека из будущего» в «Особом мнении» Стивена Спилберга, обращается к нам из 2073 года, когда Америка стала тоталитарной страной (30 лет там владычествует… Иванка Трамп), а Земля окончательно превратилась в помойку, и призывает нас сделать хоть что-нибудь, чтобы этого не произошло. Режиссер отматывает время на 80-90 лет назад, демонстрируя нам хроникальные кадры, когда «что-то пошло не так», когда политики (от Китая до Израиля, далее везде) вместе с бизнесменами (особое внимание уделено Маску и Цукербергу), руководствуясь собственными интересами, довели мир до ручки, а сейчас в массовом порядке строят себе бункеры и собираются улетать в космос. Не нужно дожидаться 2073 года, сообщает фильм, уже сейчас 72 процента человечества живет в авторитарных режимах. А настоящая катастрофа — техногенная, ядерная или климатическая — ждет мир, по мнению автора, в 2036 году. Он называет ее «Событием», после которого мир уже не будет прежним.

Кадр из фильма «2073»

Кадр из фильма «2073»

«Планета Б» Од Леи Рапен

Действие французской картины «Планета Б» (Planet B) Од Леи Рапен, показанной в «Неделе критики», как раз происходит в 2039 году, мир уже точно не прежний, и указанная планета служит «первой виртуальной тюрьмой», где люди содержатся в виде своих аватаров, чтобы таким образом давать показания на себя же самих (то есть оригиналов тех копий, которыми теперь являются). На планету попадает Адель Экзаркопулос и несколько ее товарищей, радикальных экологических активистов, пытающихся что-то сделать, хотя сделать давно уже ничего нельзя. Видимо, поэтому у одного из повстанцев будущего на весь лоб вытатуировано русское ругательство тоже на букву Б. Но зачем, задается вопросом фильм, нужна какая-то специальная пенитенциарная планета, если люди успешно превратили в тюрьму свою собственную?

Кадр из фильма «Планета Б»

Кадр из фильма «Планета Б»

«Маленькая Джафна» Лоранса Валена

«Неделя критики» закрылась фильмом «Маленькая Джаффна» (Little Jaffna) Лоранса Валена, посвященным тамильскому коммьюнити во Франции — им же занимался когда-то Жак Одиар в несправедливо удостоенной каннской «Золотой пальмовой ветви» картине «Дипан», герой которой, тамильский борец за свободу, переезжал с родной Шри-Ланки, где царили смерть и насилие, во Францию только для того, чтобы обнаружить, что и в пригородах Парижа дела обстоят немногим лучше. Герой «Маленькой Джафны», коп под прикрытием и тоже тамил, внедряется в местную преступную группировку, чтобы вывести ее на чистую воду, но постепенно тамильская кровь начинает говорить в нем так громко, что заглушает французскую идентичность. В финале, после успеха операции он остается «своим среди чужих» — только теперь он настоящий тамил под личиной заслуженного французского полицейского. В современном мире можно, оказывается, без конфликта личности быть и тем, и другим.

«Любовь» Дага Йохана Хёугеруда

Завершил главный конкурс этого года фильм с символичным названием «Любовь» (Kjærlighet / Love). Последняя часть трилогии норвежца Дага Йохана Хёугеруда, в которую входили произведения под названиями «Секс» и «Мечты» (их мало кто видел, ибо, в отличие от «Любви», они не попали в конкурсы главных фестивалей), — написанный легкими красками пейзаж современного городского пространства с выхваченными как будто бы наугад его вполне себе типичными представителями, скандинавский вариант медитации на тему текущего и изменяющегося морального климата «в духе» Хон Сан-су или несмешного Вуди Аллена с особым упором на секс и болезни (во всех подробностях и со всех сторон обсуждается рак простаты).

Одна из главных героинь — уролог (представители этой специализации нечасто появляются в кино), и фильм с интересом следит за ее моральным состоянием (оно намного лучше, чем у героини «Апреля», тоже доктора). Возвращаясь со свидания с геологом, она знакомится на пароме с первым встреченным в Tinder парнем и решает переспать с ним прямо на набережной готовящегося праздновать 100-летие свободного города Осло. Оставшись весьма довольной собой, немолодая женщина весьма спорной внешности отказывается выйти замуж за благородного геолога, ибо у него дети от первого брака и пьющая экс-жена, а лишние проблемы норвежским докторам, в отличие от грузинских, ни к чему.

Кадр из фильма «Любовь»

Кадр из фильма «Любовь»

«Но я могу хотя бы сказать, что люблю тебя?» — робко спрашивает геолог. «Можешь!» — разрешает женщина. Хорошо еще, что в суд не подала за харассмент. Но в целом, уверяет фильм, несмотря на все изменения в общественном сознании, любовь остается плюс-минус тем же, чем и была — утепляющей субстанцией, которую все же лучше держать под контролем, чтобы не слишком осложняла жизнь.