Все брутальные парни внутри — напуганные девочки, каждая хрупкая девушка внутри — озорной пацан. Все смешалось. А впрочем, нет. Так оно всегда и было.
Вот, например, Коннелл и Марианна. Он весь такой спортсмен и красавчик, она вся такая интеллектуалка и тихоня. В старших классах у них случилось что-то вроде быстротечного неловкого романа. А потом наступила вроде бы еще не окончательно взрослая, но однозначно самостоятельная — и временами одна на двоих — жизнь. Марианна помогла Коннеллу понять, что вполне нормально хотеть на ручки, даже если в родном городе тебя считают самым мужественным и крутым; Коннелл помог Марианне понять, что, даже если у тебя тонкая душевная организация, вполне нормально слезть с ручек и хорошенько навалять (ну, образно выражаясь) тому, кто этого заслуживает.
Многие уже говорили о том, что успевший стать бестселлером в том числе и в России роман молодой ирландской писательницы Салли Руни «Нормальные люди» (как и его одноименная 12-серийная экранизация, вышедшая в конце апреля и доступная в России на платформе «КиноПоиск HD») противится пересказу — там вроде как ничего не происходит. Мальчик девочку любил, потом не любил, потом опять любил, долго ли, коротко ли — конец; плоская история, ухватиться не за что. Однако лично мне здесь видится не столько плоскость, сколько сглаженность.
Салли Руни. Нормальные люди. М.: Синдбад, 2020. Перевод с английского А. Глебовской
В этом смысле «Нормальные люди» напоминают песни Билли Айлиш: кто-то, например, вообще сомневается, что это песни, порой и правда трудно сказать, поет она или шепчет, но в какой-то момент эта ни на что вроде бы не претендующая музыка (и в данном случае неважно, нравится вам она или нет) расходится по суставам, как боль, заполняя волнами все тело. По схожему принципу работает текст Салли Руни: никто не пытается специально завладеть вашим вниманием, его и удержать-то вроде не особенно хотят (неинтересно? ну, сорри). Предел громкости этой книги — постукивание пальцев по экрану смартфона: кто-то, кто сидит рядом, набирает сообщение. Если в комнате вас двое, и этот звук — единственное, что нарушает тишину, вы невольно можете заглянуть через плечо этому человеку. И возможно, он или она не отвернется, не отведет руки в сторону; возможно, вам дадут увидеть всплывающий на экране текст, разделить, прожить вместе один из неприметных вроде бы моментов, которые в сумме составляют человеческую жизнь.
История Марианны и Коннелла (в сериале их играют Дэйзи Эдгар-Джонс и Пол Мескал) — не столько о первой любви, сколько о первой настоящей близости. О связи, как духовной, так и чисто телесной; о том, как два человека, вне зависимости от того, проживут они вместе всю жизнь, кусок жизни или разбегутся пару месяцев спустя, по трудноопеределимым вроде бы причинам высвобождают друг в друге что-то важное. Количество проведенного вместе времени, кстати сказать, не играет здесь столь большой роли, какую ему обычно приписывают. Секс в подобной близости — тоже не обязательно определяющий фактор, но часто все начинается именно с него.
Одна из главных эмоций, которые дарит секс в юности, — удивление. После первых неловких попыток, после первого освобождающего удовольствия в какой-то момент, в один из бесконечных повторов, ты вдруг чувствуешь, что полностью сливаешься с другим человеком. Вы становитесь одним телом. И этому невозможно не удивляться; это грандиознее всех твоих представлений о жизни, это больше тебя самого, это больше вас обоих; вас разрывает на миллионы галактик, ваши атомы разносит на миллиарды световых лет; вы не просто оказались вместе в центре большого взрыва — вы и есть большой взрыв.
Это начало настоящей близости; это начало сознательной жизни. Похоть в юности (если только она не выливается в зависимость от порнографии), как и вообще любое страстное желание обладать чем или кем бы то ни было, как и всякий близкий к одержимости интерес, — это предчувствие жизни. Об этом, на самом деле, роман Салли Руни.
Однако не идея, не форма, а деталь превращает набор слов в литературу. Горошина, спрятанная под периной. «На ней черный свитер, серая юбка, дешевое черное нижнее белье. Она тщательно выбрила ноги, подмышки гладкие, с налетом дезодоранта, из носа слегка течет. Она звонит, слышит его шаги на лестнице. Он открывает дверь». Понятно ведь — да? — где здесь горошина? Роман Салли Руни «Нормальные люди» можно разобрать на отдельные такты (их границы, кстати, не всегда совпадают с пределами абзацев), и в основании каждого непременно окажется единственно верная, все определяющая деталь.
Вот еще один такт, и тоже — короче абзаца: «Айдан Кеннеди вывел мяч на левый фланг и дал пас Коннеллу, а тот ударил с края штрафной площадки, над головами у защитников, — мяч влетел в ворота. Все завопили, даже Марианна, а Карен обхватила Марианну за талию и крепко сжала. Они хором скандировали, они только что стали свидетельницами волшебства, которое отменило их обычные отношения. Мисс Кини свистела и топала ногами. Коннелл и Айдан обнялись, точно братья после долгой разлуки. Коннелл был страшно красив. Марианна вдруг поняла, как сильно ей хочется увидеть его с кем-нибудь в постели; не обязательно с ней, с кем угодно. Как прекрасно будет просто на него посмотреть».
И в этом, пожалуй, заключено то самое, что может предложить только литература: возможность не просто сопереживать героям, а в некотором смысле проживать их чувства; пришедшие им мысли, желания и образы, посетившие их эмоции неизбежно проходят и сквозь тебя. Кино или, как в случае с «Нормальными людьми», сериал (сам по себе, заметим, удачный, сделанный с бережным уважением к первоисточнику) может все это в лучшем случае проиллюстрировать. Попытка переделать книгу в фильм каждый раз осложняется физической конкретностью изображения: тебе будто бы диктуют, что именно ты должен увидеть и понять. И этот расцвеченный, как бы итоговый образ, на самом деле, почти никогда не совпадает с историей, сложившейся в твоем сознании. (Одно из безусловно удачных, на мой субъективный взгляд, исключений, в целом подтверждающих правило, — «Анна Каренина» с Кирой Найтли, где Джо Райт изначально не пытался в точности воспроизводить написанное и экранизировал не столько роман, сколько свою любовь к нему.)
Прозвучит сентиментально и клишированно, но все же скажу: даже дочитав до последней строчки, «Нормальных людей» не хочется выпускать из рук. Помимо очевидного желания не терять прямого контакта с текстом (пускай он еще немного погудит), есть и другая причина: чисто тактильное удовольствие от того, как сделана эта конкретная книга. Плотная, белая, чуть шероховатая бумага, которой постоянно хочется касаться пальцами, поглаживать страницы; суперобложка здорового человека — на темно-синей переплетной крышке под ней ничего не нарисовано и даже не написано (название и имя автора вынесены на корешок — где им и место); да уже одно то, как чисто и плотно соединены тетради блока с капталом, доставляет эстетическое удовольствие. Поэтому тем, кто еще не прочел роман, я бы очень рекомендовал купить именно бумажную версию. Не стоит забывать, что чтение — во многом физический акт.
