Настоящий сказочник всегда кажется не просто рассказчиком, а все-таки немного волшебником. Это редкое и полузабытое сегодня искусство, суть которого не просто увлечь, а погрузить тебя в мир, наполненный не только нездешним светом, но и многими другими — подчас пугающими — штуками. Клокочущий мрак лесной чащи ведь щекочет нервы не хуже (а то и поуверенней) схватки с драконом — все дело в подборе и порядке слов и образов, в интонации. Именно таков талант Маттео Гарроне — не просто выдающегося, а едва ли не самого диковинного из больших режиссеров современной Италии. Сам он, впрочем, отказывается быть исключительно сказочником — начинал с «Гоморры» и «Реальности» (оба фильма получили Гран-при в Каннах). Однако самые удивительные его работы — это все-таки вышедшие пять лет назад «Страшные сказки» и теперь «Пиноккио».
В прошлый раз Гарроне взялся за несколько сказок из старейшего в Европе рукописного фольклорного свода — «Сказки сказок» Джамбаттисты Базиле. И вот наконец хлынули на широкий экран кровь, любовь и настоящая всамделишная хтонь. Хотя дело было совсем не в пожирающей огромное сердце Сальме Хайек (хотя это, бесспорно, красиво), а в том, как режиссер обнажил саму суть сказочного волшебства, звеневшего в воздухе до того, как человечество придумало и приняло гуманистические ценности в их нынешнем виде. Смотреть на это было страшно, но тем не менее — не оторваться. Мелькали даже мечты о том, чтобы кто-нибудь так же обошелся с «Русскими заветными сказками» Афанасьева… В общем, спустя пять лет режиссер решил вернуться к сказкам — на сей раз авторским — и осуществил свою давнюю мечту экранизировать «Приключения Пиноккио» Карло Коллоди.
Видя на российских афишах фильма возрастной рейтинг «6+», знающие люди начинали нервно посмеиваться — сознательный родитель десять раз подумает, прежде чем взять первоклашку на такой фильм. При этом режиссер в общем довольно точно и скрупулезно следует тексту первоисточника. Вот бедный столяр Джепетто (Роберто Бениньи) решает выпилить из бревна куклу, а вот уже и Пиноккио — деревяшка с невесть почему бьющимся сердцем. Приключения начнутся незамедлительно — с попытки погреть ноги в камине. Ну, а дальше «марионетку без ниток» ждут кукольный театр, встреча с негодяями Котом и Лисом, волшебная Фея, которая станет ангелом-хранителем Пиноккио, и, конечно, мечта о превращении в настоящего мальчика.
Зрителям, не слишком погруженным в мир классической итальянской сказки, стоит понимать, что фильм Гарроне одинаково мало общего имеет как с диснеевским мультфильмом, так и со сказкой Алексея Толстого про Буратино. Скорее уж здесь можно найти отсылки к Федерико Феллини. Гарроне с первых кадров нарочно не пытается «сделать красиво». Бедняки чумазы, по улицам ходят свиньи и козы, дома разбиты — такие итальянские деревни при желании можно найти и сейчас. Не лучше дела обстоят и с главным героем — Пиноккио со своим недообструганным лицом и живыми глазами с длинными ресницами выглядит жутковато. Однако «жутковато» не значит отталкивающе.
Долгие годы главными киносказочниками в мире считались Терри Гиллиам и Питер Джексон. Однако первый — скорее сюрреалист и абсурдист, а второй все-таки специализируется на эпических формах новейшего времени. Гарроне же апеллирует к тем энергиям, про которые все и думать забыли, но которые, как ни странно, никуда не девались — просто затаились на время. В «Пиноккио» масса ослепительно красивых кадров — например, встреча с огромной рыбой (в оригинале была акула, но это было бы не так зрелищно). Раз в несколько минут режиссер показывает, что ничуть не упивается грязью и, если бы захотел, легко упаковал бы избранный текст в какой-то более радующий взгляд визуальный ряд.
Однако в результате именно все эти до известной степени неприглядные элементы и работают на создание по-настоящему магической, сказочной атмосферы. Что совершенно логично: «Пиноккио» (как дерево, из которого сделан его герой) твердо упирается в итальянскую почву, ничуть ее не стыдится — и неудивительно, что картина уже стала на родине кассовым хитом.
Сказка Коллоди, вообще говоря, текст насколько классический, настолько и небезупречный — «Приключения Буратино» написаны и придуманы очевидно лучше. И тем приятнее, что Гарроне, формально вроде как следуя букве, читает то ли между, то ли поверх строк. Нудный и переполненный событиями роман воспитания у него превращается в нечто иное, в сюжет о том, как в жизни соседствуют отчаяние, опасности и обыкновенные чудеса. И после такого фильма, конечно, хочется, чтобы в дальнейшем режиссер посвятил некоторое время осмыслению хотя бы итальянской классики — стоит только представить, какой у него может получиться, скажем, «Божественная комедия».
