Писать о сюжете «Земли кочевников» спустя полгода после премьеры на Венецианском фестивале кажется уже лишним: да, это тот самый фильм, в котором Фрэнсис Макдорманд играет женщину, живущую в доме на колесах. Из родного поселения с символичным названием Эмпайр (реального моногорода в Неваде) она уехала после смерти мужа и разорения компании, благодаря которой Эмпайр и существовал. Корпорация, по иронии судьбы, производила строительные материалы для возведения домов по всей Америке. Теперь Ферн — в прошлом учительница — колесит по стране в фургоне, зарабатывая на жизнь то тем, то этим. В пути ей встречаются такие же неокочевники, готовые предложить другим путникам и сострадание, и помощь. На протяжении фильма перед Ферн (и как тут не спутать это вымышленное имя с Фрэн — прозвищем самой Макдорманд) не раз будет вставать выбор — остепениться или продолжить странствие, отыграть назад или идти вперед. «Земля кочевников» — кино не только о дороге, но и о распутье, на котором в 2020-м году оказался весь мир.
И совсем неловко в сотый раз повторять список наград, уже завоеванных фильмом, уверенно идущим на «Оскар». Все началось в Венеции, где американская картина получила Золотого льва — главный приз от жюри, состоящего из профессионалов индустрии. Затем была победа на фестивале в Торонто, где лучший фильм выбирает самый честный из судей — зритель. В Венеции с «Землей кочевников» боролась тяжелая артиллерия авторского кино со всего мира, а в Торонто нередко выигрывают американские «краудплизеры» — фильмы, заставляющие публику плакать. Картина Хлои Чжао победила и там, и там, а в феврале ее отметила и иностранная пресса широкого профиля на «Золотом глобусе». Примечательна и победа в голосовании узкопрофильных журналистов — Национального сообщества американских кинокритиков. Они поставили «Землю кочевников» выше самых чутких независимых картин года — «Первой коровы» Келли Райхардт и «Никогда, редко, иногда, всегда» Элизы Хиттман. Одна из этих картин — с Берлинале-2020, другая — с Санденса-2020.
Так что хрупкая «Земля кочевников» — сродни тем чемпионам мира по боксу, у которых есть пояса всех федераций на свете. Картина, триумфальный тур которой с очень высокой вероятностью закончится и главным «Оскаром» года, и режиссерской статуэткой для Хлои Чжао. В первый и последний раз женщины-режиссеры добивались такого успеха в далеком 2009-м году, когда Кэтрин Бигелоу увела две главные награды у своего бывшего мужа Джеймса Кэмерона. Тогда «Повелитель бури» — драма о том, что Америка сидит на войне, как на наркотиках, — победила «Аватара», который по привычке предлагал зрителю побег от быта. В этот раз конкурентов даже не видно — огромное количество замечательных фильмов («Минари», «Гнездо», «Отец» и все недавние номинанты на «Золотой глобус») просто не успели набрать нужный вес, чтобы выйти на ринг против «Земли кочевников».
При этом вероятный триумф Хлои Чжао и ее фильма станет победой для очень многих. Как и Элиза Хитманн и Келли Райхардт (а также Эмеральд Феннел — постановщица «Девушки, подающей надежды»), Хлоя Чжао — выпускница фестиваля «Санденс». В свое время этот заповедник американского независимого кино в снежном штате Юта был создан как противоположность знойному Голливуду. Начиная с 80-х годов прошлого века здесь показывали только маленькие картины, произведенные за пределами основных киностудий. Ревнивый Голливуд отплатил независимому кино звонкой монетой: еще ни разу картина с «Санденса» — ни «Зови меня своим именем», ни «Отрочество», ни «Прочь», ни «Манчестер у моря», ни «Маленькая мисс Счастье» — не выигрывала главный «Оскар».
По-настоящему независимое, сложное и глубокое кино всегда пролетало ниже радаров Киноакадемии США. Зато «Санденс» работал как генератор новых имен. Кто-то из будущих больших режиссеров показал здесь свой дебют или короткий метр, а кто-то получил финансирование и образование в так называемой лаборатории «Санденса». Часть этих имен у всех на слуху — Пол Томас Андерсон и Уэс Андерсон, Квентин Тарантино и Стивен Содерберг, Тайка Вайтити и Даррен Аронофски, Альфонсо Куарон и Кристофер Нолан. Последний снял свой дебютный фильм еще в Англии, но именно с «Санденса» и показанного здесь «Мементо» начался его путь в Голливуде.
Но гораздо важнее то, что «Санденс» воспитал целую плеяду женщин-режиссеров. Одна из победительниц Берлинале-2020 Элиза Хиттман придумала и выкормила в его лаборатории своих знаменитых «Пляжных крыс». Участница Канн и победительница «Санденса» Дебра Граник, известная по фильмам «Не оставляй следов» и «Зимняя кость», еще в 1999-м году закончила сценарную и режиссерскую лабораторию «Санденса». Келли Райхардт целых 15 лет назад показала здесь свой фильм «Старая радость» — роудмуви, очень близкое по духу и стилю к «Земле кочевников». Другие постановщицы, карьеры которых запустил «Санденс», — Андреа Арнольд («Американская милашка»), Кэтрин Хардвик («Сумерки»), Кимберли Пирс («Парни не плачут») и Анна Боден (соавтор «Капитана Марвел»).
А еще фестиваль поощряет переход женщин из одной кинопрофессии в другую: здесь были показаны режиссерские дебюты актрис Робин Райт, Ребекки Холл и уже упомянутой Эмеральд Феннел. Актеров «Санденс» тоже не обижает — на нем, например, проявили себя как постановщики Пол Дано, Итан Хоук и Идрис Эльба. Но вера в женщину и ее способность преобразить кинематограф всегда была отличием фестиваля в Юте. Прочие киносмотры — например, «фестиваль фестивалей» в Торонто — начали отчитываться о гендерном паритете и стремлении к инклюзивности лет пять назад. «Санденс» слышал женские истории всегда. Кстати, именно здесь в свое время показали «Американского психопата», экранизацию «мужского романа», снятую женщиной — легендарной Мэри Хэррон.
Одним из птенцов «Санденса» была и Хлоя Чжао, американская китаянка, родившаяся в Пекине и получившая образование в Соединенном Королевстве. В 2015-м году на фестивале показали ее дебютный фильм «Песни, которым меня научили братья». Это пример истории, целиком собранной одним человеком: Чжао в ней — и режиссер, и продюсер, и сценарист, и монтажер. И это тоже поэма о людях, оторванных от родной земли, но продолжающих ее чувствовать. Герои — жители индейской резервации, братья и сестры, дети и старики.
Следующая картина Чжао — «Наездник» 2017-го года — стартовала уже в Каннах, но тоже продолжила исследовать американский фронтир. Ее герой — ковбой, который вынужден отказаться от любимого дела из-за травмы. Этот деликатный фильм проявил самую сильную сторону рассказчицы Хлои Чжао. Она обладает невероятной эмпатией к простым американцам, восхищается их внутренней свободой и теряется перед протяженностью проложенных ими дорог. Но при этом она остается аутсайдером и чужаком, способным на взгляд со стороны и смелые идеи, которые никогда не придут в голову людям, живущим внутри проблемы.
«Земля кочевников» — вершина подобной драматургии. Как и «Американские боги» англичанина Нила Геймана, это путевые заметки о чужой стране, которая становится родной еще до финальных титров. Как и лежащий в основе фильма нон-фикшн Джессики Брудер, это документальное исследование того, как пространство определяет национальный характер — но для оголенной публицистики здесь чересчур много человеческого сострадания и художественной красоты. Хлоя Чжао берется за жанр вестерна, чтобы сообщить одной из самых молодых (и уж точно самой амбициозной) наций в мире, что та уже созрела.
В 40–50-е годы, когда Америка обретала силу, кинематограф назначал героями вестернов сильных и решительных мужчин — маршалов и шерифов, ковбоев и переселенцев. В 60–70-е, когда нация пережила внутренний раскол, на место волевых героев пришли ранимые и растерянные хиппи и наркоманы из «Беспечного ездока» и «Полуночного ковбоя». Но они все еще были мужчинами — и мужчинами молодыми. И вот в «Земле кочевников» новое великое переселение совершают женщины и люди «третьего возраста». И почти все эти люди — выходцы из социальных низов, жертвы «тирании доллара», экономических кризисов, глобализации и — в редких случаях — собственного неумения строить судьбу. Это уже совсем другая Америка — и чтобы ее зафиксировать на экране, понадобилась кинокамера иностранки.
И в то же время «Земля кочевников» — не исследование, а миф. Это настоящее американское кино — об уставших, но несгорбленных людях; об аутсайдерах, которых переполняет благородство; и о дорогах, которые уже давно проложены — но которые все равно требуют от путника отваги. Часть героев картины — настоящие бездомные и бродяги, и то, как с ними взаимодействует в кадре Фрэнсис Макдорманд, — удивительный труд актера. Невероятная Макдорманд (к слову, она же — инициатор и продюсер проекта) уже давно умеет рассказывать истории одним только движением губ и ноздрей, глубокими морщинами на лбу и улыбчивыми лучами вокруг глаз.
Документальное в «Земле кочевников» сплетается с художественным, а граница между сверхреалистичным повествованием и мифическим пространством проходит то по линии горизонта, то по разделительной полосе на дороге. В обоих мирах невероятно уверенно чувствует себя один из немногих мужчин, работавших над картиной, — оператор Джошуа Джеймс Ричардс. О его чутких отношениях с миром говорят уже одни только названия фильмов, которые он снимал. То «Божья земля», то «Земля кочевников».
Наконец, это фильм о чувстве дома. Которое в 2020-м году остро переживали и те, кто живет в коммуналках, и те, кому повезло с дворцами. В последний раз такая же пронзительная история о доме выходила дюжину лет назад и называлась мультфильмом «Вверх». Тогда все закончилось «Оскаром». Закончится и сейчас.
