О чем был «Метод»
Когда между первым и вторым сезоном проходит пять лет (даже «Настоящий детектив» был порасторопнее!), нестыдно пересказать содержание предыдущих серий. Следователь Родион Меглин (Константин Хабенский) — угрюмый сыщик, который отлично ловит маньяков, но многих из них отчего-то не передает в руки правосудия, а изощренно казнит на месте. Тезка петербуржца Раскольникова и побратим Декстера Моргана из Майами, как выясняется по ходу сезона, и сам в некотором смысле маньяк. От падения в бездну Меглина удерживает напарница Есения (Паулина Андреева) — строптивая дочь важного следователя Стеклова (Виталий Кищенко), которая то хочет пользоваться привилегиями своего отца, то нет. Еще она одержима идеей отомстить за смерть матери, давным-давно убитой неизвестным маньяком. Меглин ей в этом поможет. Также в сюжете присутствует генеральский сын Женя (Александр Петров) — представитель номенклатуры с большим сердцем. Но у Меглина сердце все равно больше — так что, когда в финале сезона Есения во спасение вгонит ему в грудь нож, он, как выяснится позже, не умрет.
Почти все «вертикальные кейсы» — то есть расследования, которые длятся одну-две серии и не имеют прямого отношения к сквозному сюжету, — «Метода» основаны на реальных делах советских и российских маньяков. Пытаясь разобраться в мотивах их преступлений, продюсеры Александр Цекало и Александра Ремизова проделывали настоящую исследовательскую работу, которую они потом доведут до ума в куда более респектабельном сериале «Триггер». «Метод» был вполне себе энциклопедией русской жизни, разве что написанной кровью. С рассуждениями о тюрьме, армии, этике и понятиях. С подробным снятием побоев, которые наносит детям школьная система образования. С домашним насилием и экскурсиями по больницам. И с красочными зарисовками о жизни провинции, очень хорошо удававшимися режиссеру Юрию Быкову (во втором сезоне его, увы, не будет).
Однако это увлечение народными промыслами не мешало «Методу» быть сериалом, принципиально оторванным от реальности. Как и полагается эксцентрикам вроде Шерлока Холмса, небритый следователь Меглин жил в огромном лофте, художественно загаженном, но оттого еще более стильном. Хождение — точнее, вождение — Есении в народ осуществлялось посредством автомобиля Range Rover. А в самих расследованиях логики порой было и того меньше. К примеру, в очень маленьком городке, где вдруг начали системно пропадать бегуньи, женщины все равно продолжали целенаправленно выходить на ночные спринты по темному парку. «Метод» не отличался психологизмом, но был написан жирными мазками, перед экспрессией которых было трудно устоять.
Чем хорош и плох «Метод 2»
В новом сезоне сразу же нужно проститься (по крайней мере, судя по первым трем сериям) с исследованиями русской глубинки и ее певцом Юрием Быковым. А еще — с прежним Родионом Меглиным, потому что герой Хабенского после возвращения с того света стал то ли умалишенным, то ли Гамлетом под прикрытием, изображающим из себя дурака, чтобы усыпить бдительность врагов и друзей. Юродствующий Константин Хабенский — зрелище специфическое, но совершенно точно захватывающее. А актерские навыки Паулины Андреевой и Александра Петрова за пять лет выросли так сильно (это правда), что отношения их героев даже стали похожи на настоящую драму. Причем в этой паре произошел обмен традиционными гендерными ролями: персонаж Петрова сидит дома с ребенком и заботливо подливает жене вино, пока та охотится за маньяком в компании другого мужчины. Уязвленный муж выговаривается не терапевту (хотя какой мог бы быть кроссовер с «Триггером»), а брутальному тестю.
От смерти в финале первого сезона Меглина спасает физическая аномалия, которая называется декстрокардией, — и это тем ироничнее, чем чаще авторы отрицают сходство сериала с «Декстером». Воскреснув таким остроумным образом, «Метод» решил, что и в остальном можно отказаться от приличий. Во втором сезоне стало еще больше того, что в рейтинговых классификаторах кино (а на «Первом канале» сериал из-за материалов «для взрослых» будут показывать в ночном эфире) называют термином gore — вырезанных сердец, разорванных пулями голов, сцен сексуального насилия и умеренного мата. Режиссура и операторская работа тоже равняются скорее на кровавые зрелища из фривольных «Ганнибала» и «Спартака», чем на сдержанную выразительность «Настоящего детектива» или «Охотников за разумом». Первое же убийство в сериале происходит так: в белый-белый-белый снег падает человек в черном, из головы которого хлещут багровые реки. По молодым телам камера скользит с вожделением. Когда маньяки нападают на жертв, зритель видит сцену глазами либо хищника, либо добычи. Цветокоррекция агрессивна, а рапид (то есть скоростная съемка, благодаря которой создается эффект замедления сцены) используется чаще, чем в боевиках девяностых.
Как и «Спарта» Егора Баранова и Александра Цекало, «Метод-2» — это комикс. И в этом заключается и его основной эстетический недостаток, и его главное повествовательное преимущество. Когда зритель перестанет морщить нос от здешнего китча, он обнаружит, что сериал очень легко и по-настоящему интересно смотреть. Кажется, в этом и заключается миссия Цекало (который сам как зритель чаще всего хвалит тончайшие западные работы — вроде «Патриота» с Amazon или «Маньяка» с Netflix) как продюсера — обеспечить ночной федеральный эфир «нормкором». То есть качественными процедурными сериалами, которые будут на голову выше всего, что «Первый канал» обычно ставит в прайм-тайме. На американском телевидении девяностых и нулевых грубоватый «нормкор» был питательной средой, из которой выросли все те артхаусные сериалы, которые мы так ценим сегодня. Современные российские стриминги часто пробуют пропустить это звено в эволюции, делая ставку на «чистое искусство». Цекало прикрывает этих авангардистов с флангов.
А причины, почему «Метод» смотрится так легко, можно перечислять очень долго. Во-первых, сериал размашисто визуализирует знакомые всем кошмары. Страх изнасилования и страх неспособности защитить партнера или детей. Страх, что очередной курьер, к которому ты привык относиться как к ходячей функции, войдет в твой дом с ножом в руках. Страх, что близкий человек окажется садистом, а все вокруг закроют на это глаза. И так далее, и тому подобное — во втором сезоне намечается целых 16 эпизодов, что по меркам современного программирования тоже нонсенс. Но именно так были устроены американские процедурные сериалы десятилетней давности — и именно так снят цекаловский «Триггер».
Во-вторых, в «Методе», в отличие, например, от написанного тем же сценаристом Олегом Маловичко «Шерлока в России», зритель действительно успевает поучаствовать в расследованиях. Когда перед нами стоит задача найти серийного убийцу, расстреливающего женихов на свадьбах, мы очерчиваем круг подозреваемых даже чуть раньше, чем это делают герои. О месте проведения церемоний известно всем, но кто из посторонних может знать, где окажутся молодожены в первую брачную ночь? Тамада, фотограф, свидетель из Фрязино? Загадки «Метода» одновременно и просты, и способны удивить, так что зритель чувствует себя напарником детективов.
А третье достоинство сериала — наглядность на грани вульгарности: все психологические метаморфозы, поворотные точки и мотивации здесь даются максимально доходчиво. Иногда это раздражает или смешит — как в сцене, где привязанного к кровати маньяка, одержимого идеей чистоты, пытают крошками от печенья на простынях. Но чаще всего это подкупает, потому что некоторые сериалы мы смотрим не ради эстетических головоломок, а ради простых и быстрых эмоций.
Наконец, иногда в этот поток очевидностей вклиниваются действительно авторские штрихи. В одной из сцен беспринципный Меглин, чтобы разговорить напуганного ребенка, подсылает к девочке ее бойкого сверстника. Дети качаются на ходящей вверх-вниз качели, а Меглин сидит на скамейке позади мальчика. Камера установлена напротив них таким образом, что ребенок превращается в куклу на руке взрослого. И мастерства в этой жуткой сцене так много, что сразу становится ясно: «Метод», как и Меглин, только притворяется дурачком. Чтобы подобраться ко всем нам поближе.
