Стиль
Жизнь Почему Грета Тунберг — самая настоящая современная героиня
Стиль
Жизнь Почему Грета Тунберг — самая настоящая современная героиня
Жизнь

Почему Грета Тунберг — самая настоящая современная героиня

Грета Тунберг
Грета Тунберг
Елена Стафьева — о том, что активизм Греты Тунберг важен для нашего будущего далеко не только из-за климата.
Почему Грета Тунберг — самая настоящая современная героиня

Елена Стафьева

Поразительно, какой объединяющей силой обладает ненависть — куда уж там любви. То есть, конечно, ничего поразительного — мы книжки всякие читали, историю учили, не вчера родились и вообще — но все равно. Впрочем, написать я собираюсь совершенно не про это. А про то, что наш нежно любимый и постоянно обсуждаемый современный мир с его современными ценностями проходит сейчас через вполне поворотный момент. И называется он «Грета Тунберг».

Я также не собираюсь писать про реакцию русских социальных сетей, пользователи которых внезапно узнали про Грету после ее выступления в ООН и дружно ее возненавидели. Либеральная интеллигенция по причине левачества, левая интеллигенция по конспирологическим причинам, все остальные по причине «куда вообще смотрят родители». Ну, а про то, что «у нее психиатрический диагноз», даже и говорить нечего, и так все понятно. Да, разумеется, русский интернет — это отдельное явление, и понятно, что на Западе к Грете и ее активизму относятся несколько иначе. Но очевидно, что и там подспудно есть и то, что здесь пользователи Facebook высказывают широко и с детской непосредственностью.

Что еще я не собираюсь тут обсуждать, так это суть дела — а именно взгляды Греты Тунберг на климатический кризис. Верной ли научной позиции она придерживается, не передергивает ли факты, правильно ли все говорит про то, что нужно ограничить потепление на 1,5 градуса по сравнению с доиндустриальным уровнем, или неправильно. Потому что суть ее феномена совсем не в этом.

В связи с Гретой некоторые умудренные годами и жизненным опытом люди стали вспоминать разных других девочек, выступавших перед политиками за все хорошее и против всего плохого, и дошли в этих воспоминаниях чуть ли не до Саманты Смит и ее письма Генеральному секретарю ЦК КПСС Юрию Михайловичу Андропову. И это, конечно, очень показательно — потому что именно такое сравнение и показывает разницу между тем, что было прежде, и тем, что происходит сейчас.

Грета, конечно, не первый ребенок, который обращается к публичным взрослым персонам по поводу глобальных проблем, будь то гонка ядерных вооружений, экология или климатический кризис. Но прежде дети обращались к взрослым с наивными вопросами и предложениями: «Почему так происходит?», «А давайте не будем так делать!» И вообще тут обычно был весь традиционный гендерный расклад: хорошенькие девочки выходили к взрослым дядям и просили их помочь и защитить, мальчики такой ерундой не занимались. Грета Тунберг не хорошенькая и она ничего ни у кого не просит — она требует: «Мы находимся на пороге массового вымирания. И все, о чем вы можете говорить, это деньги и сказки о вечном экономическом росте. Как вы смеете?!» Фраза «как вы смеете?!» вообще была рефреном ее выступления в ООН. И это принципиально другая интонация.

Наше общество — «наше» в глобальном смысле — совершенно детоцентрично, оно выстроено вокруг бесконечного сентиментального сюсюканья по поводу «деток», доходящего до истерики. Дети неприкосновенны, права детей все защищают, интересы детей превыше всего, этими интересами оправдывается все что угодно — от разрешения кричать и скандалить в самолете до запрещения слишком худых моделей на подиуме. И вот когда ребенок выходит и требует нечто серьезное — при этом совершенно не будучи хорошеньким и миленьким, не заигрывая со взрослыми дядями и не кокетничая с аудиторией, — это вызывает такое агрессивное раздражение. То есть у 16-летней девочки не может быть собственного мнения по поводу одной из важнейших современных проблем, она не может ни в чем разбираться и уж точно не может выступать перед взрослыми с какими-то требованиями. А если она так делает — она определенно марионетка в чьих-то взрослых руках, и никак иначе.

Если бы она была хорошенькой и разводила щеночков или, напротив, имела бы более выраженные особенности развития и занималась керамикой, — все бы только умилились. А выглядеть вполне заурядно и при этом заниматься активизмом, устраивать школьные забастовки — да куда вообще смотрят ее родители? Почему они не следят за своей больной девочкой? Да они вообще наживаются на ней!

Кстати, по поводу болезни и родителей. У Греты тоже есть Facebook, и в нем она еще в начале этого года написала про то, что у нее синдром Аспергера и он помогает ей концентрироваться на активизме и делать все это в одиночку (потому что если бы она была более общительна, то вступила бы в какую-нибудь организацию и не добилась бы такого массового отклика). Также она писала про то, что ее родители совершенно не были в восторге, когда она решила устроить школьную забастовку. И отвечала на обвинения в том, что пишет как взрослая, — то есть в том, что за ней кто-то стоит. Грета вообще говорит о себе и своей семье очень прямо. Но те, кого она так раздражает, не верят, конечно, никаким ее объяснениям.

Удивительно, как несимпатичный ребенок, говорящий неприятные вещи, активизирует патриархальное сознание внутри вполне вроде бы либеральных людей. И они тут же начинают относиться к нему в парадигме XIX века, когда ребенок считался недочеловеком без всяких, в сущности, прав, слушать которого и тем более пускать в серьезные институции никому не пришло бы в голову.

Суть же всего происходящего вокруг Греты Тунберг в том, что она выходит за рамки климатических проблем — и именно поэтому она и кажется мне современной героиней. Магистральное движение современного мира состоит именно в инклюзивности — в том, чтобы включать в пространство возможностей тех, кто был вне его, чтобы расширять это пространство для тех, кто был в нем ограничен — инвалидов, меньшинств, женщин, людей с ментальным особенностями, детей и т. д. Девочка, говорящая мировым лидерам «как вы смеете?!», не просто вписывается в этот тренд, но возглавляет его сейчас, а девочка с синдромом Аспергера — это вообще символ инклюзивности. Несколько популистский символ — возможно, но символы вообще обычно не обходятся без популизма.

Понимает ли Грета Тунберг что-то в вопросах экологии? Уж точно больше, чем большинство ее хейтеров. И даже если меньше настоящих ученых, у нее есть одно важное свойство — сила и убедительность простака, который с необыкновенной прямотой и искренностью говорит о том важном, о чем «серьезные люди» предпочитают говорить обтекаемо. Сила той самой «новой искренности», о которой было много сказано применительно ко всему прочему — кино, моде, искусству. К этому важному можно относиться по-разному, но имя Греты Тунберг вместе в один день узнали тысячи пользователей русских социальных сетей — и это уже чудо современного мира. Дальше, возможно, они начнут разбираться и в том, что значит «1,5 градуса по сравнению с доиндустриальным уровнем». Но если даже и нет, сама дискуссия о том, на что имеет или не имеет право 16-летняя девочка с синдромом Аспергера, уже чрезвычайно продуктивна для нашего общества и поднимает то самое главное, чего оно добилось за последние 15 лет и что надо считать очевидным и безусловным его достижением (возможно, даже единственным), на еще один уровень.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.