Стиль
Впечатления Берлинале-2024: «Империя» не наносит ответный удар, или Провал Дюмона и Ассаяса
Стиль
Впечатления Берлинале-2024: «Империя» не наносит ответный удар, или Провал Дюмона и Ассаяса
Впечатления

Берлинале-2024: «Империя» не наносит ответный удар, или Провал Дюмона и Ассаяса

Кадр из фильма «Умирание»

Кадр из фильма «Умирание»

О новых работах французских и немецких режиссеров, показанных на фестивале в Берлине, рассказывает кинокритик Стас Тыркин

Признанные французские авторы выступили на конкурсе в Берлине едва ли не с самыми неудачными своими работами последнего времени.

«Вне времени» Оливье Ассаяса

«Вне времени» (Hors du temps) Оливье Ассаяса — пример разговорного, литературного, «буржуазного» кино, построенного вокруг несколько переоцененной фигуры автора, относящегося к себе с чрезвычайной серьезностью. Главный герой — режиссер по имени Этьен (Венсан Макен) — от лица самого Ассаяса не без ностальгической нежности вспоминает ковидный карантин, проведенный им вместе со столь же нервическим и занудным братом (и их незапоминающимися подругами) в доставшемся по наследству доме на красивой французской природе.

Малоинтересные персонажи обсуждают ковидные меры предосторожности, участвуют по зуму в психотерапевтических сессиях, делают ненужные покупки онлайн, жарят блины, до посинения оттирают сгоревший соусник и занимаются миллионом других столь же интересных и важных дел. А главное — не замолкают ни на секунду ни в кадре, ни за кадром, умудряясь при этом ни разу не сообщить ничего остроумного или оригинального. «Молчание так прекрасно!» — неожиданно восклицает альтер-эго режиссера. Жаль, что самому Ассаясу, по всей видимости, недоступна глубокая верность собственной реплике.

Кадр из фильма «Вне времени»

Кадр из фильма «Вне времени»

«Империя» Брюно Дюмона

«Империя» (L’ Empire) — провал полуклассика авторского хардкора Брюно Дюмона, вызывающая недоумение помесь его удачного комедийного сериала «Малыш Кенкен» с пародиями на «Звездные войны» и рыцарские романы. По сюжету две противоборствующие внеземные группировки борются за обладание двухлетним белокурым мальчуганом (единственный симпатичный персонаж фильма), которому суждено стать дьяволом с большой буквы «Д». Представители указанных противоборствующих цивилизаций прикидываются жителями одной из прибрежных деревень северной Франции, о которых часто снимает выходец тех мест Дюмон. Соотечественники предстают у него, как правило, деградантами и алкашами: с упорством, заслуживающим лучшего применения, Дюмон фиксирует крупные планы их угрюмых лиц со следами серьезных генетических отклонений. В финале, к радости благодарных зрителей, всех засасывает в черную дыру.

Берлинале-2024: как Руни Мара попала на «Кухню»

Во втором сезоне «Кенкена» демонстрация всевозможных психических и физических отклонений интересовала Дюмона явно больше фантастического сюжета об инопланетянах, усердно гадивших на северной французской сторонке черными, похожими на коровьи лепешками. В новом произведении он скорее озабочен «фантастической» стороной дела — сражениями на джедайских мечах, летающими объектами в форме гигантских готических соборов и т. д. Неизвестно, что лучше, но в любом случае выходит безжизненный самоповтор. Несмешной фарс, самый запоминающийся персонаж которого — страдающий всеми видами лицевого тика комиссар полиции — забрел сюда опять-таки из «Кенкена».

Кадр из фильма «Империя»

Кадр из фильма «Империя»

«С любовью, Хильда» Андреаса Дрезена

Несравнимо удачнее выступили на фестивале немецкие авторы. Андреас Дрезен великолепно снимает берлинское лето («Лето на балконе» — так назывался один из его лучших фильмов). Холодный и мрачноватый город приобретает у него уют, теплоту, добросердечие и юмор. В новом фильме «С любовью, Хильда» (In Liebe, Eure Hilde) счастливое лето, которое проводят вместе молодые герои, служит контрапунктом осени и зиме в нацистской тюрьме, куда они попадают за антифашистскую деятельность. Дрезен не избегает примет времени, но и не чересчур усердствует с ними: молодые ребята в очках и шортах не слишком отличаются от сегодняшних хипстеров.

Было: молодые люди, среди них Хильда и Ханс, плещутся в Балтийском море, катаются на мотоцикле, влюбляются, из соображений общей прогрессивности осваивают азбуку Морзе с целью передать в Москву ничего не значащее приветствие… Стало: брошены в тюрьму, прошли через ад и после «суда» обезглавлены. Это реальная история: в финале мы слышим голос старика, рожденного в тюрьме главной героиней, которая перед казнью диктует письмо все понимающему пастору и подписывает его «С любовью, Хильда».

Кадр из фильма «С любовью, Хильда»

Кадр из фильма «С любовью, Хильда»

Берлинале-2024: зачем Киллиану Мёрфи «Такие мелочи»

«Умирание» Маттиаса Гласнера

Один из лучших современных немецких режиссеров Маттиас Гласнер выступил с трехчасовым кинороманом под оптимистическим названием «Умирание» (Sterben) — во многом автобиографической семейной сагой, полной парадоксальных художественных идей и, как ни странно, жизни. Ларс Айдингер играет берлинского дирижера, репетирующего симфоническое произведение под тем же названием. Его отец болен Паркинсоном и деменцией, мать — раком, сестра — тяжелым алкоголизмом, многолетний товарищ и автор указанного музыкального произведения одержим суицидальными настроениями. Несмотря на подобный мрак, Гласнер относится к смерти и всему, что с ней связано, как к части жизни и на удивление находит в этом сюжете много поводов для юмора (далеко не только черного) и прямо-таки гомерически смешных сцен.

В фильме великолепные диалоги и убедительные психологические сцены — лучшая из них та, в которой мать (отличная Коринна Харфух) признается сыну в том, что никогда его не любила, а сын с той же откровенностью говорит о полном безразличии, которое вызывает у него факт ее скорой смерти. Гласнер не впадает ни в пародию, ни в фарс, ни в отвлеченное метафизическое философствование, умудряясь сделать своих, мягко говоря, неидеальных героев многомерными и, несмотря на разную степень близости к смерти, живыми. Жизнь в его фильме действительно бьет ключом: герой Айдингера принимает посильное участие в рождении сразу двух младенцев — ничего не поделаешь с тем, что процесс их умирания начнется сразу же после родов, таков уж встроенный парадокс этой жизни.

Кадр из фильма «Умирание»

Кадр из фильма «Умирание»

Подписывайтесь на Telegram-канал «РБК Стиль»