Новая мужественность. Кажется, это словосочетание преследовало нас весь прошлый год. И правда, о гендерном перевороте — окончательно и во весь голос — мир затрубил только тогда, когда к нему примкнули все (и фэшн-мастодонты, и косметические гиганты, и киноиндустрия). До этого три долгих года в авангарде тренда был Алессандро Микеле, перетянувший эстетику квир-сообщества и кэмпа (довольно обособленных структур) на подиум. В 2018-м, как показало совместное исследование Irregular Labs и Gucci, дизайнеры забукировали на свои шоу 56 трансгендерных женщин-моделей и восемь гендерквиров.
Годом ранее, в 2017-м, тему мужественности переосмыслила бьюти-индустрия. И нет, мы имеем в виду не столько декоративную косметику для мужчин, сколько ребрендинг компании Axe. Не смотревшие телевизор года с 2010-го наверняка запомнили Axe как бренд, транслирующий предельно банальную, даже примитивную мысль: купите дезодорант — станете альфа-самцом — женщины побегут за вами табуном. В рекламном ролике за парнем и вправду сломя голову несся рой девушек. Прошли годы, альфа-самец испарился, девушки убежали в неизвестном направлении. Теперь на экране — парни, рассуждающие на тему токсичной маскулинности и задающие сами себе вопрос «Is it OK for Guys?». «Нормально ли для парня носить розовое? Не любить футбол? Бояться? Не уметь драться?» Axe уверен, что более чем. Общественность одобрительно кивает.
Было бы несправедливо считать подобный сдвиг в модной индустрии самостоятельным явлением. Игры с гендером, как и смещение фокуса с женской одежды на мужскую (спасибо вездесущему и всепоглотившему стритвиру), — лишь симптом глобальных перемен. В первую очередь поп-культурных — с легкой руки поколения Z. В том же исследовании говорится: около 25% юношей и девушек считают, что их гендерная идентификация изменится с течением жизни. 45% надеются, что успеют «переобуться» в этом смысле 2–3 раза.
Солидарны с молодежью и люди постарше. Так, тему обмена гендерными ролями обсудили на «Каннских львах», международном фестивале рекламы. Красной нитью прошло утверждение: «Историческое противостояние мужчин и женщин постепенно сходит на нет, мы уверенно движемся к общему гендерному знаменателю, к компромиссу».
С этим сложно не согласиться, когда видишь, что не только пресловутые «зетовцы», но и привыкшие к стереотипному и бескомпромиссному делению всего и вся на «мужское» и «женское» приветствуют, например, нынешних поп-героев — актеров Тимоти Шаламе и Эзру Миллера.
Да, они вовсе не пионеры движения новой мужественности. Например, рэперы Янг Таг и Джейден Смит (что иронично — представители, казалось бы, самого сексистского жанра) за несколько лет до актеров отдали предпочтение женственным и женским нарядам. Наверное, на эту «вольность» далекие от хип-хопа граждане попросту закрыли глаза — мол, что с этих рэперов взять.
А от стремительно взлетевших Шаламе и Миллера не спрятаться, не скрыться. Тимоти — тонкий белокожий ангелоподобный парень, кудри и скулы которого, кажется, выводил сам Караваджо, — приноровился выходить на красные дорожки и под камеры всевозможных Late-Night Shows в цветных (часто — с вышивкой) костюмах Alexander McQueen, Saint Laurent, Louis Vuitton, удачно подчеркивающих его хрупкость и эмоциональность.
Пазл собрался после интервью Тимоти Гарри Стайлзу для ноябрьского номера i-D. Совсем не чуждый теме Стайлз, помимо прочего, спросил актера, не чувствует ли он ответственность за то, что стал чуть ли не иконой новой мужественности. Ответ был предельно ясным: «Забавно, я хотел спросить то же самое у тебя, но побоялся, что это не слишком корректно. Раз ты сам поднял тему, слушай: я необычайно рад, что, когда мы росли, были люди, на которых можно было равняться.
Например, Lil B — надеюсь, читатели на этом моменте не станут закатывать глаза, — кажется, первым поднял эту тему как музыкант: "Вы можете быть каким угодно, главное — будьте собой". (Lil B — одиозный рэпер, нервировавший хип-хоп-пуристов тем, что, будучи гетеросексуалом, читал про геев и лесбиянок, а еще провозглашал себя феминистом. Что, впрочем, не мешало ему выкидывать трансофобные шуточки в Twitter. — «РБК Стиль».)
Я буду очень счастлив, если мои роли тоже помогут кому-то это понять. Конечно, о гендерах должны рассуждать люди умнее меня, но, по-моему, мужественность не заключается во внешнем виде. Нет определенных джинсов, рубашек, толщины бровей, делающих вас мужественными. Не обязательно вести себя черт-те как, пить и употреблять наркотики, чтобы вас называли мужчиной. Думаю, настоящая мужественность — в свободе выбора и смелости. В том, чтобы не бояться быть ранимым. Ранимость вообще потрясающее качество, никакого отношения не имеющее к слабости. Мы — парни, девушки — в первую очередь люди. А людям доступен весь спектр чувств и эмоций. Человек не может быть однозначным, однополярным».
Впрочем, по сравнению с другим героем прошлого года звезда «Зови меня своим именем», «Жарких летних ночей» и «Красивого мальчика» кажется обычным пацаном из соседнего двора.
На Эзру Миллера — еще более скуластого и фактурного, чем Тимоти, — культурное и модное сообщество почему-то начало молиться только сейчас. Хотя парень был о-го-го и лет шесть назад, когда снимался в «Что-то не так с Кевином» и «Хорошо быть тихоней». Но в омут темно-каштановых глаз фэшиониста и ценители прекрасного упали только в 2016 году — после выхода первой части «Фантастических тварей и где они обитают».
Уже тогда Эзра и не думал скрывать своей сексуальной принадлежности. А в 2018-м, в знаменитой ноябрьской съемке Playboy, признался, что роль в «Хорошо быть тихоней» вышла почти автобиографичной (Эзра играет школьника-гея Патрика, которого публично избивает и унижает его парень-старшеклассник. — «РБК Стиль»), что он квир (не относит себя ни к мужскому, ни к женскому полу), практикует полигамные отношения и может долго обходиться без секса.
А вот без нарядов, похоже, не может протянуть ни дня. И замечательно: кажется, все публичные выходы актера вкупе с фэшн-съемками скоро заполонят сборники и учебники по истории моды.
Вот Эзра на Comic-Con 2008 — в костюме розового гриба из серии игр Марио обнимается с будущим партнером по «Фантастическим тварям», Эдди Редмэйном. Вот позирует на красной дорожке Каннского фестиваля в 2011 году в образе трогательного лучника. Вот презентует «Лигу справедливости» в тотал-луке графа Дракулы. А к 2018-му расходится настолько, что перетягивает все внимание с премьеры второй части «Фантастических тварей» на себя. Так, на парижский показ Эзра буквально впорхнул в длинном черном пуховике из коллаборации Пьерпаоло Пиччоли (креативного директора Valentino) с Moncler и помаде цвета «бургунди».
А на лондонскую премьеру залетел, аки сова Букля: в белоснежном «пернатом» луке Givenchy Haute Couture, с растопыренными, припорошенными белой краской волосами и надписями Avadakedavra на ладонях.
Эзра, взбаламутивший фэшн-индустрию похлеще Леди Гаги десятилетней давности, при всей своей эксцентричности ни на миг не теряет связи с реальностью. Доказательство — интервью для ноябрьского GQ Style, в котором актер, живущий на ферме в Вермонте, объясняет мужественность на примере пернатых: «Тут, на ферме, много орлов. Если орел вздумает таранить курятник, петух выбежит и притворится мертвым — чтобы хищник растерзал его и не тронул его детей. Это и есть мужественность. Я буду ранимым и уязвимым, чтобы нападали на меня, а не на женщин из моего окружения».
И «красивый мальчик» Тимоти Шаламе, и «фантастическое существо» Эзра Миллер взвалили на себя тяжелую ношу: не эпатировать зашоренных зрителей, а заставить их задуматься и переосмыслить понятие мужественности как таковое. Потому что за брутальной, порой отталкивающей, агрессивной оболочкой потерялась его суть. И новая мужественность — право мужчины на эмоции и уязвимость, право выбирать то, что нравится, а не то, что предписывает социальная норма, — необходима развивающемуся обществу.
