Синтез искусств — главная художественная примета XXI века, которая, впрочем, сформировалась не сегодня. Стало художникам тесно в выставочных залах, они отправились исследовать внемузейные пространства — от театральных подмостков до промышленных зон. Не хватало традиционных средств для самовыражения, они стали смыкать классическую живопись с другими сферами — от антропологии до повседневной жизни. Сегодня поставить хореографу выставку, а художнику нарисовать спектакль почти ничего не стоит.
Оскар Шлеммер в Центре Помпиду — Мец
Немецкий художник, хореограф и один из идеологов самой влиятельной арт-школы XX века Баухаус Оскар Шлеммер (1888–1943) едва ли не первым вывел авангард на театральную сцену. Балет «Триада», ставший его творческим манифестом, он задумал на исходе Первой мировой войны. Идея заключалась в том, что в новом мире техники и машин человеку тоже отводится совершенно новое место. В размышлениях, каково же это место, художник провел десять лет. Получился не столько балетный, сколько художественный трактат. Премьера всех трех частей состоялась в 1922 году в Ландестеатре в Штутгарте. Тело, в том числе и свое, так как Шлеммер был одним из трех исполнителей, он заковал в круги, квадраты, треугольники (опять же святая для него тройка) и заставил этот геометрический калейдоскоп танцевать не по законам душевных порывов, а по выверенным математическим формулам. Балетом это действо было ровно в той же степени, что и дизайном, и скульптурой, и живописью, а балерины и танцовщики были машинами и марионетками.
Выставка в Центре Помпиду в Меце ценна тем, что 13 костюмов-скульптур, среди которых две оригинальные пачки «Триады», пережившие войны, впервые за век покидают Штутгарт. Вместе с ними во Францию едут графика Шлеммера, его живопись, скульптуры, маски, костюмы, афиши и архивные материалы — живые свидетели арт-революции начала XX века, отголоски которой слышны до сих пор.
Уильям Кентридж в галерее Уайтчепел в Лондоне
Уильям Кентридж (родился в 1955 году в Йоханнесбурге) помимо своей прямой художественной деятельности проходит сразу по нескольким ведомствам — театр драматический и лирический, кино и мультимедийные перформансы, и в любой из этих шкур он прекрасно себя чувствует. Еще бы, ведь южноафриканский художник одинаково востребован и у музейных кураторов, и у директоров театров и оперных фестивалей, а сам говорит, что, изучая в Париже в 80-х годах физический театр Жака Лекока, узнал о рисунке гораздо больше, чем на уроках в художественной школе. Пару лет назад премьера «Носа» Дмитрия Шостаковича в Метрополитен-опере совпала по времени с открытием ретроспективы в нью-йоркском МоMA.
Так и теперь: пока Лондон ждет ноябрьской премьеры его «Лулу» Альбана Берга в Английской национальной опере, в галерее Уайтчепел проходит персональная выставка Кентриджа «Вязкое время» — крупнейшая в Великобритании за последние 15 лет. На ней шесть инсталляций, в центре каждой — время. Его теоретизируют ученые, как, например, Питер Галлисон в открывающей выставку инсталляции «Отказ от времени» (The Refusal of Time, 2012), над ним подшучивает сам художник в аудиовидеоинсталляции с записью знаменитого выступления Льва Троцкого под Стамбулом. «Человек — это сентиментальная, но программируемая машина», — вещает изгнанный революционный деятель, и Кентридж с ним, похоже, не спорит.
«Движение тела» в Лувре, куратор — Бенжамен Мильпье
Le Petite Galerie — Малая галерея — это недавно открытое выставочное пространство Лувра, где о сложном говорят простыми словами. Экспозиция «Движение тела» с подзаголовком «Танец в музее» посвящена танцу. Оживить неподвижное от природы искусство пригласили хореографа Бенжамена Мильпье. Бывший худрук балета Парижской оперы — страстный разрушитель любых границ. За без малого два года работы в главном французском театре он составлял репертуарную программу так, что рядом оказывались самые современные художники и классики-композиторы, белые лебеди и Жизели-инвалиды, признанные хореографы и неофиты-бунтари contemporary dance. Смешивал он и аудитории: почтенные балетоманы ходили посмотреть на своих любимых артистов в музеи, а обитатели парижских пригородов впервые оказывались в наполеоновских залах Оперы, где самовыражался кумир их района.
![Братья Люмьер, Огюст и Луи. Film Lumière n° 765,1 — Danse serpentine, [II]](https://s0.rbk.ru/v6_top_pics/resized/1440xH/media/img/6/22/754787680418226.jpg)
Из коллекции Лувра Мильпье отобрал произведения искусства от античности до начала XX века, в центре которых не только базовые движения танца — шаг, прыжок, взмах руки, но и такие эфемерные категории, как движение души, без которых не родится ни один спектакль. Не обошлось на выставке и без самого известного популяризатора балетного искусства — Эдгара Дега. Но Мильпье говорит, что как раз его-то картины интересны в меньшей степени, потому что на них — готовые балерины. А вот у Родена, для которого также позировали профессиональные артисты, в том числе и Вацлав Нижинский, что приводило Дягилева в бешенство, балетные приметы еще стоит поискать, и этот материал как раз и служит мощным источником вдохновения для современных хореографов.
