Железные люди: как триатлон стал частью жизни многодетной матери, бизнесмена и профессора

Назвать триатлон модным хобби сложно. Ведь чтобы пройти дистанцию знаменитого соревнования Ironman, нужно быть готовым проплыть почти 4 км, проехать на велосипеде еще 180 км и пробежать классическую марафонскую дистанцию в 42 км. Есть еще так называемые «половинки», когда вся нагрузка делится пополам. Но и такой старт дается непросто.

В чем обаяние триатлона, «РБК Стиль» решил выяснить у трех спортсменов-любителей. Еще пару лет назад все они: бизнес-леди и по совместительству мама четверых детей, профессор ВШЭ и успешный бизнесмен — ничего не знали о триатлоне. А сегодня ему во многом подчинен распорядок их жизни.

До 45 лет я жила другой жизнью. У меня было четверо детей, три образования, два бизнеса, а вот спорта примерно столько же, сколько у любой другой девочки, которая следит за собой. Пару раз в неделю фитнес, плюс пробежка 3–5 км, не больше. Но однажды мне показали видео и дали почитать книгу про триатлон. И мой внутренний голос сказал: «Это придумали специально для тебя». При этом ни плавать, ни ездить на велосипеде я не умела.

В ноябре я решила, что хочу заниматься триатлоном, тогда же нашла тренера, а в начале марта у меня уже был первый старт. Времени было совсем мало, учитывая, что зимой учиться на велосипеде вообще негде. Меня тренер в начале декабря взял с собой на Пхукет, где у него была половинка Ironman. Он меня там впервые посадил на велосипед. На первом старте я реально училась переключать передачи, а на повороте сильно упала. Проплыла я тогда, как ни странно, очень даже неплохо, хотя с плаванием у меня до сих пор не очень. А вот пробежала очень плохо. Но я все равно, несмотря на ужасный результат,  была в полной эйфории.

Я занимаюсь триатлоном два с половиной года, и у меня за спиной 19 стартов. Не все категории Ironman, полных только два, и сейчас я уезжаю на третий. Всегда есть внутренний голос, который говорит: «Тебе что, больше всех надо? Тебе уже 47 лет, у тебя дети, работа. Поезжай лучше на дачу». Но есть и другой голос, который, когда я ехала свой Ironman и там были тяжелые подъемы в горах, говорил: «Все тетки сидят попой кверху на даче, а ты в 47 лет на клевом велике рассекаешь по таким красотам, да еще и едешь классно, соревнуешься, вгоняешь молодых парней в краску».

Мои дети меня поддерживают, дико переживают за травмы, я чувствую гордость с их стороны, что мама такая. Я помню момент — был полумарафон в Москве. И моя младшая дочь, которая учится в МГУ и играет за женскую сборную по футболу, решила пробежать со мной. Так вот я ее сделала на несколько минут.

На стартах я бегаю в майке с надписью на спине: «Каждое утро в Африке просыпается газель. Она должна бежать быстрее льва, иначе погибнет. Каждое утро в Африке просыпается лев. Он должен бежать быстрее газели, иначе умрет от голода. Не важно, кто ты — газель или лев, утро лучше встречать на бегу». Эту короткую притчу я прочла в книге «Рожденный бегать». Она мне невероятно понравилась, так как отражает мой подход к жизни.

Профессионально спортом я не занимался. Но уже лет 15 бегаю лыжные и беговые марафоны. И в какой-то момент друзья меня вовлекли в триатлон. В частности, мой друг Иван Житенев, питерский бизнесмен. Он написал известный рассказ «Как я стал Ironman». Я не столько думал про Ironman в тот момент, просто решил попробовать себя в новом виде спорта. Свой первый триатлон я сделал, как только начал заниматься, у меня еще даже велосипеда шоссейного не было. Это была достаточно легкая дистанция: 750 м плыть, 20 км ехать и 5 км бежать. Я считаю, любой минимально подготовленный человек это может сделать.

Потом я уже купил нормальный шоссейный велосипед, начал втягиваться, пошли более длинные дистанции, стал делать половинки. Половинка — это жаргон такой, «полужелезная» дистанция. Ну и где-то через пять лет после начала занятий триатлоном я все-таки созрел для полной дистанции. Не было желания доказать что-то окружающим, я просто хотелось сделать это в радость себе.

Конечно, я не буду отрицать, что мне интересно показать хороший результат, интересно с какими-то своими привычными соперниками зарубиться, мы же все по возрастным группам ездим. Это присутствует, но для меня не является основной мотивацией. Главное для меня — просто пройти дистанцию и не умереть, достичь некой гармонии тела, духа и окружающей среды. Именно поэтому для меня важно, что я занимаюсь на открытом воздухе. Я никогда бы не стал увлекаться спортом в закрытых помещениях.

У меня ни одного дня без спорта сейчас не проходит. Я живу в Крылатском, и здесь есть полный комплект всего, что нужно. Потрясающее велокольцо, еще для Олимпиады сделанное. Можно бегать по Крылатским Холмам, там много дорожек. А плаваю я в бассейне под домом. Да и на открытой воде опять-таки в Крылатском можно плавать в гребном канале. Иногда я даже стараюсь две тренировки в день делать, скажем, ночью пойти поплавать в бассейне.

На пляже в отпуске я никогда не валяюсь. Даже если еду куда-то в жаркие места, то с утра плаваю 2–3 км и потом еще еду 100–150 км. Могу по Провансу кататься или по Сицилии. Так что отпуск либо в седле, либо в воде проходит. Ни один день не теряется без спорта. Через две недели у меня экстремальный старт в Норвегии, Norseman называется — «северный человек». Это полный Ironman, но в очень жестких условиях. Надо будет плыть в ледяном фьорде. В Норвегии в этом году была очень долгая зима, до сих пор еще снег не растаял. Мне только что письмо прислали, что вода там 10–12 градусов. В четыре ночи нужно будет спрыгнуть с парома, плыть по фьорду до берега. А потом езда по горам, по высокой тундре, и забег на горную вершину.

Травмы у меня случались. Самое опасное — это, конечно, велосипед. Меня когда-то сбила машина во время многодневной гонки в Швейцарии. Я весь ободран был, и заживало очень долго, операции разные были. И еще раз меня сбивала машина уже в Италии, тоже на многодневке. Вообще когда занимаешься на достаточно серьезном уровне, тренируешься 365 дней в году и когда тебе уже, в общем-то, давно не 20 лет, то постоянно что-то то тут, то там рвется. Вот сейчас с тренировки прибежал, ахиллы болят, спина болит. И вообще давно такого не было, чтобы ничего не тревожило в теле по утрам. Но это такое состояние постоянного преодоления. Хочется спать, а ты идешь плавать, хочется полежать — а ты идешь бегать, плохая погода, а ты с фонарем на лбу и лыжными палками. Но потом тренировка на открытом воздухе вознаграждает гораздо больше, чем любой спокойный домашний отдых.

До 2008 года я не занимался никаким спортом. Пытался ходить в фитнес-клуб, но и это делать систематически не получалось. Потом я понял, что нужная какая-то ясная цель, и решил пробежать марафон. Начал готовиться, сбросил 20 кг и примерно через год поехал в Нью-Йорк, где счастливо финишировал. И тут накатили мысли: «А что дальше?» На финише марафона я познакомился с ребятами, которые тоже бежали, мы разговорились, и они мне сказали, что дальше только Ironman. А я даже не знал, что это такое. Спросил, они объяснили. Честно, я сначала даже не поверил, что это возможно, потому что я только что пробежал 42 км и был еле живой. А тут еще и плыть, и ехать на велосипеде. Вечером я пришел в гостиницу, стал гуглить и решил, что раз люди делают, значит это в принципе возможно. Я хорошо помню день, когда решил, что тоже пройду Ironman. Это был 2009 год, в 2012 году я вышел на его старт.

Я так загорелся триатлоном, что это стало передаваться людям, которые меня окружали. Пошла цепная реакция, потому что они видели, что мы куда-то ездим, больше успеваем, стали бодрее, меньше весим, и ремни на брюках теперь застегиваются на последнюю дырочку. У меня даже мама в этом году пробежала в 57 лет первый полумарафон, причем я ее не заставлял, она сама.

В начале тренировок я нанял тренера по плаванию. А велосипед решил осваивать самостоятельно. Обычно я тренируюсь ежедневно, а в предсоревновательный период — по несколько раз в день. Например, утром плаваю перед работой, а вечером бегаю. Сейчас я с тренером не встречаюсь практически, он только расписывает мне планы. Мне так удобнее. Потому что, когда ты сам составляешь график, всегда кажется, что ты мало тренируешься.

Слава богу, серьезных травм у меня не было. Но всегда что-нибудь болит. Но, как говорит великая британская триатлетка Крисси Веллингтон: «Если бы я выходила на тренировку только тогда, когда ничего не болит, я бы не выходила на нее никогда». Сейчас есть некоторый бум на триатлон и Ironman, люди говорят, вот я через три месяца пройду соревнование. Но ничего хорошего в этом нет. Я в таких случаях всегда пытаюсь отговорить человека и убедить его сделать Ironman на третий сезон, не раньше.

Бывает, просыпаешься и понимаешь, что сил тренироваться вообще нет. Но знаете, есть такой писатель Харуки Мураками. Помимо того что он написал много романов, он еще пробежал порядка 50 марафонов. Я читал статью одну, он описывал, как брал интервью у легендарного японского марафонца. Долго готовил вопросы, но первый задал неожиданно для самого себя: «Бывает ли так, что вы с утра встаете и вам вообще не хочется идти на тренировку?» И тот ответил: «Так случается постоянно. Но я все равно завязываю шнурки и бегу». Когда я это прочитал, меня прямо отпустило. У меня ни разу не было за все годы, чтобы я пожалел, что пошел на тренировку. Но много раз жалел, что на нее не сходил.