В прокат выходит один из первых «плохих фильмов, которые мы любим» этого года, снятый Алехандро Аменабаром.
Имя сына матери-испанки и отца-чилийца Аменабара навсегда останется в истории кино, причем не испаноязычного, а мирового, благодаря двум его ранним фильмам. Драма «Открой глаза» (1997), которую режиссер снял всего в 25-летнем возрасте, позже обзавелась собравшим больше двухсот миллионов в мировом прокате голливудским ремейком «Ванильное небо» с Томом Крузом и сыгравшей и в оригинале Пенелопой Крус в главных ролях. Через четыре года Аменабар сам стал голливудским режиссером, сделав с бывшей женой Круза Николь Кидман один из лучших сверхъестественных триллеров или, если хотите, фильмов в поджанре «дом с привидениями», — «Другие». После чего, вместо того, чтобы штурмовать Голливуд с более амбициозными проектами, он вернулся к среднебюджетному кино («Море внутри», «Агора»), над которыми удерживает полный контроль как настоящий автор (Аменабар снимает по собственным сценариям), а не как нанятый на другие фильмы ремесленник.
Впрочем, с Голливудом Аменабара роднит любовь к жанровому, а не авторскому кино, и к голливудским звездам. В «Затмении» Итан Хоук играет полицейского детектива Брюса Кеннера, расследующего в 1990-м дело о бегстве из родного дома девушки Анжелы Грей (подросшая Гермиона Эмма Уотсон), которая обвиняет отца в регулярных надругательствах.
Эмма Уотсон в роли Анжелы Грей и Итан Хоук в роли детектива Брюса Кеннера kinopoisk.ru
Задержанный отец (Дэвид Денсик) не отрицает своей вины, но утверждает, что совершенно не помнит, как это насилие случилось. Ясное дело, кто-то лжет, и Кеннер привлекает психолога Кеннета Рэйнса (Дэвид Тьюлис), чтобы тот с помощью регрессивного гипноза заставил и обвиняемого, и жертву вспомнить детали преступления. Показания отца и дочери ведут к подозрениям в причастности едва ли не половины населения городка в Миннесоте к сатанинским обрядам, и полицейский триллер превращается в паранормальный детектив.
Аменабар сам в интервью говорит, что хотел посвятить «Затмение» великим фильмам ужасов прошлого — «Ребенку Розмари» и «Изгоняющему дьявола». На первый он ссылается прямо — мало того, что детектив Брюс, совсем как героиня Мии Фэрроу в шедевре Полански, доведенный до паранойи невероятными подозрениями, начинает сходить с ума и верить в дьявола, так Аменабар прямой цитатой включает сцену ритуального изнасилования своего героя во сне.
Все бы ничего, но в какой-то момент происходящее на экране начинает вызывать неловкость. Нагромоздив кучу ведущих в тупик сюжетных зацепок (а так ли уж невиновен приютивший Анджелу священник? Какую роль в этой истории играет уехавший подальше от своей безумной семьи брат Анджелы, кроме никого из зрителей не шокирующего откровения, из-за которого все расследование, а вместе с ним и сюжет круто меняет направление?), Аменабар вдруг дает задний ход и в сцене, которую не стоит пересказывать из спойлерных соображений, перечеркивает все значение регрессивного гипноза, которому, в общем, практически был посвящен фильм.
Кино о сатанинской секте превращается в частную историю одной маленькой лжи, переросшей свои масштабы. Вместе с размерами этой лжи скукоживается и сам фильм, который хотел рассказать о чем-то большем, но потом как будто пробудил всех участников от дурного сна (и зрителя, потому что «Затмение» может усыпить). «Ребенку Розмари» и «Изгоняющему дьявола» не о чем беспокоиться — их положение лучших образчиков жанра осталось непоколебимым.
