Генеральный директор Ленинской библиотеки Вадим Дуда — о чтении и привидениях
Каждый будний день генерального директора Ленинской библиотеки Вадима Дуды занят, по его словам, мыслями не только о настоящем, но и о будущем. Какое оно — это будущее — и какой мы представляем себе библиотеку XXI века — мы обсуждаем, бродя по именитым историческим залам, не раз появлявшимся и в литературе, и в кино.
Знаю, тема всех уже изрядно утомила, но давайте начнем с периода карантина, который жизнь институций поменял не меньше, чем жизни людей. Многие говорили, что стали больше читать. Другие, наоборот, читать перестали, потому что перестали справляться со всеми потоками информации. Как это время переживала библиотека — с точки зрения наблюдения за интересом к чтению и с точки зрения работы Ленинки как большого организма?
Не думаю, что что-то очень сильно изменилось в части предпочтений. Жизнь продолжается, интерес к чтению, к хорошим и умным книгам сохраняется.Конечно, внешняя среда поменяла некие модели нашего общения, и надо сказать, что много позитивного произошло за это время, по крайней мере, для Ленинки. Мы научились многие вопросы решать удаленно, и думаю, что будем этим пользоваться дальше. Это общий тренд— любой человек, любой руководитель вам скажет то же самое. Да, мы будем меньше тратить времени и денег на поездки, на командировки, мы научились многое решать онлайн. А еще мы смогли опробовать еще очень много совершенно новых моделей работы классической библиотеки. Я верю в то, что библиотеки — очень серьезный источник навигации в бесконечном мире знаний, верю в будущее библиотек — именно как классических институтов доступа к проверенной информации. Многое удалось сделать для того, чтобы в этом будущем появились какие-то новые понятные сервисы. Один из этих сервисов мы очень быстро научились обеспечивать нашим читателям. Пандемия настала ведь не как-то сразу, а какое-то время мы поработали в режиме, когда есть сотрудники, но нет читателей. И вот в этот момент мы запустили услугу, которая называется «Удаленная доставка документов», если официальным языком. Это, действительно, прообраз некой библиотеки будущего, поддерживающей исследователей и ученых с помощью современных технологий.Читатель заполняет требование онлайн, а дальше книга попадает не на кафедру выдачи, а на участок сканирования, и читатель получает удаленный доступ к тому фрагменту документа, который ему и нужен. Это не просто какое-то временное решение, пока есть угроза пандемии. По сути, это основа для библиотеки будущего. Никто не мешает нам объединиться с областными, региональными библиотеками, чтобы их читатели тоже могли пользоваться этой услугой и получить доступ к фонду Ленинки, который очень велик. Но можно ведь подумать о расширении, об интеграции с другими библиотеками такого же масштаба, например с Библиотекой Конгресса или Национальной библиотекой Франции. То есть мы можем выработать общие подходы к тому, чтобы наши читатели смогли получить доступ к некому объединенному библиотечному фонду в глобальном масштабе. Это тяжелая, кажется, неподъемная задача, но почему бы и нет?
Это действительно глобальная задача, предполагающая координацию с коллегами из разных стран, а это часто означает, что процессы затягиваются: все живут в своем ритме, у всех свои приоритеты, локальные задачи тоже свои. Что, на ваш взгляд, нужно сделать, чтобы это сдвинулось?
Я обрисую несколько задач, которые нужно выполнить. Первая — это электронный каталог. Весь фонд Ленинки — и не только Ленинки, а всех библиотек, которые могли бы участвовать в таком проекте, — должен быть максимально полно отражен в электронном каталоге. Он должен стать максимально библиографически насыщенной навигационной сущностью.Это основа дальнейшего развития в сторону интеграции фондов библиотек и их раскрытия в цифровом информационном поле. Даже в Ленинке с этим дела обстоят пока не самым лучшим образом. То есть первая инициатива — привести в порядок наши электронные каталоги, договориться об общем подходе. Я не склонен к мнению, что все должны всё делать по абсолютно одинаковой модели, с абсолютно одинаковым подходом. Каждая библиотека, особенно крупная библиотека, — абсолютно уникальная культурная институция со своими традициями, подходами, и их нужно сохранить. Другое дело, что эти каталоги должны быть понятны каким-то более общим поисковым системам, и там возникает очень много проблем не самого простого свойства.
Давайте начнем с такой, казалось бы, несложной проблемы, как систематизация поступающих книг и документов. В идеале мы должны выбрать какую-то единую модель систематизации. Их много. Это задача, которая требует серьезного решения. Но при всем уважении к классическим библиотечным традициям, когда все должно быть нормально систематизировано, нужно иметь в виду и активное развитие информационных технологий. Искусственный интеллект должен быть основой для того, чтобы мы могли обеспечивать в будущем систематизацию и поиск по бесконечным библиотечным фондам на основе полных текстов, не только по описаниям и метаполям. Это только одна задача, которая касается отражения фондов библиотек в информационном пространстве.
Совершенно очевидно, что необходимо координировать политику комплектования и добиваться максимальной полноты поступлений в фонды.Традиционно мы в Ленинке получаем все, что издается в нашей стране, по модели обязательного экземпляра, но это далеко не 100% всех изданий, за кадром остается очень многое: публикации, которые не получают ISNB (InternationalStandardBookNumber— международный стандартный книжный номер. — Прим. «РБК Стиль»), которые не попадают в официальные периодические издания, краеведческие издания, которые не попадают в Книжную палату, — спектр достаточно большой. Задачу максимально полного поступления в фонды можно выполнить только сообща, вместе с Книжной палатой и региональными библиотеками необходимо создавать национальную книжную платформу.Ну и третья — единая технологическая платформа, единая методология. Мы должны понимать, как мы наших читателей будем интегрировать во множество библиотечных систем. Это задача техническая, и, наверное, она решается немножко проще, чем все остальные.
В родном для этой библиотеки фильме «Москва слезам не верит» один из героев постоянно повторяет, что скоро будет одно только телевидение. Сегодня то же самое говорят про интернет, а у многих есть опасение, что повсеместная диджитализация может оказаться не только полезной, но и токсичной для самых разных сфер, в том числе, для культуры. Вы с этим согласны?
Мне кажется, в нас говорит какой-то протест из прошлого. Мы не совсем верно проводим линию войны. Линия войны — это не диджитал против аналоговых, традиционных форм, скорее это хорошее содержание против плохого. Хорошее содержание может быть и в диджитале, и в печати, и плохое точно так же. Поэтому нужно говорить о качестве. Безусловно, диджитализация оказывает большое влияние на все сферы нашей жизни, не только на культуру, но мы воспринимаем это скорее как серьезные возможности. Фонд Ленинки — это 47 миллионов документов, абсолютно уникальное собрание знаний за многие-многие века. Я уверен, что мы ошибаемся, когда говорим, что «в интернете есть все». В интернете есть лишь небольшая часть наших фондов. Потому что, чтобы оцифровать фонд Ленинки, нам потребуется — а у нас большие мощности по оцифровке — примерно две тысячи лет. Другое дело тот самый электронный каталог, навигатор по фондам, который позволит получить доступ к нужному тебе содержанию. В этом большой вызов и большая задача, и на этом мы будем концентрироваться.
А как вы вообще относитесь к этой цифре в 47 миллионов?
Да, чтобы понимать масштаб, надо с чем-то привычным сопоставить. Давайте попробуем найти какую-нибудь цифру, чтобы мы могли оценить масштаб. Сколько всего было издано или напечатано книг в нашей стране: в России, в Российской Федерации, на Руси? Думаю, никто не скажет точную цифру, но, по оценкам, это где-то порядка 6-7 миллионов наименований книг. Это значит, что большая часть из этого великого наследия у нас есть. Почему у нас гораздо больше, чем 7 миллионов? Потому что это и рукописи, и документы, и зарубежные издания. Поэтому фонд Ленинки значительно превышает все то, что было когда-то издано в нашей стране. Это, действительно, очень много. Сколько всего было в мире напечатано книг — это тоже нечеткая цифра. Есть много исследований, но диапазон — от 120 до 160 миллионов наименований. Как видите, фонд Ленинки по количеству сопоставим с тем, что было издано за всю историю в мире.
Как читатель ты обычно приходишь с конкретным запросом и не можешь оценить весь масштаб.
Это очень глобальная цифра — 47 миллионов, и вызов лежит в неочевидной плоскости, как это ни странно. Вы сказали, что приходите и знаете, что нужно вам. А откуда вы это знаете? Откуда берется этот список книг, изданий, документов, с которыми вы хотите ознакомиться?
Думаю, сегодня чаще всего люди просто открывают поисковик, чтобы понять, что им хочется узнать по конкретной интересующей их теме.
Меня зацепила мысль о том, что прежде, чем идти в библиотеку, люди забивают в Google, «Яндекс» или другой поисковик запрос и получают какой-то список рекомендаций, который отчасти расширяет ваше понимание по этой теме. Это ведь начало классической библиотечной услуги, которая называется «Справочное библиографическое обслуживание». И тут очень интересна предыстория. Фактически первое упоминание о справочной библиографической работе (в английском языке это звучит как referencelibrarian) появилось в начале XIX века, когда стало понятно, что поток книг, которые печатаются и издаются в различных странах, требует не просто хранения, не просто полного собрания в какой-то одной библиотеке, а определенной навигации. И уже тогда возникла необходимость в библиотеке как в институте не только хранения книг, но и навигации по существующим знаниям. И в этом отношении Google— довольно серьезный соперник, но разница вот в чем. Библиотека — это всегда системный институт: все, что поступает в фонд библиотеки, проходит серьезный отбор, систематизацию, каталогизацию, описание. Мы понимаем, к какой отрасли знаний относится, зачем и почему была издана та или иная книга. Google же содержит ряд различных ссылок, которые могут быть очень качественными, а могут оказаться просто чьим-то мнением, например «Живой Журнал», соцсети и так далее. Это не критика подхода, а лишь констатация факта. И вот мне кажется, что если уж в начале XIX века нужна была навигация, то сейчас это еще более актуально. Потому что поток информации значительно вырос. И в этом смысле роль библиотек, как мне кажется, и должна усиливаться, то есть библиотеки должны сохранить свою основную сущность — классификации, систематизации, отбора, предметизации достоверных знаний. В этом суть библиотек. И тут мы как раз говорим о том, что вот этой войны «печать — хорошо, диджитал — плохо» не должно существовать. То есть мы должны одинаково уважительно относиться к знаниям и культуре вне зависимости от платформы и формата. Это перекликается с темой электронного каталога — по сути, электронный каталог и должен быть той самой библиографической сущностью, которая позволит обеспечить справочное библиографическое обслуживание на более высоком, современном, самостоятельном уровне. Чтобы это была не только беседа с библиотекарем, которая никогда, кстати, не помешает, но и какие-то виртуальные услуги.
Давайте поговорим о портрете посетителя библиотеки. Как вам кажется, он поменялся? Вот в советское время, как мне рассказывали родители, бабушки, дедушки, если им что-то было интересно — они шли в библиотеку и могли просидеть там все выходные. Сейчас кто-то из молодых людей вряд ли в качестве досуга решит провести время в библиотеке. Безусловно, это естественный процесс, поколения друг от друга отличаются, но наблюдаете ли вы какие-то перемены или, может быть, приметы, по которым можно типизировать читателей?
Давайте поговорим об этом. Но для начала позвольте задать вам, может быть, немножко неожиданный вопрос. Вы знаете, что в Ленинке существует несколько привидений?
Да, читала об этом, но лично их пока не встречала.
Есть такая легенда, что самое главное привидение — это Николай Рубакин, известный библиофил, создатель библиопсихологии, такого направления науки, и он же передал очень значительную коллекцию в Ленинку. Это действительно величайшее достояние. Почему я вспомнил о Николае Рубакине? Нам кажется, что многие современные явления мы изобретаем впервые: «Мы это придумали, мы такие продвинутые». Например, исследование аудитории — это, кажется, примета времени, мы все сейчас должны думать о сегментах нашей аудитории, что с ними происходит, а Николай Рубакин еще в конце XIX века провел масштабные исследования читательских предпочтений, читательской аудитории. И это удивительно: даже в библиотечной отрасли, наверное, не самой в этом смысле продвинутой, уже тогда были подобные затеи.
Мы тоже не остались в стороне, мы тоже провели достаточно масштабные исследования — как библиотека воспринимается нашей аудиторией. И в итоге выделили несколько основных групп наших читателей. Прежде всего, это школьники, студенты, аспиранты, то есть те, кто приходит к нам подготовиться к занятиям. Другой важный сегмент, важная группа — это научные работники, преподаватели. Они тоже готовятся к занятиям, только с другой стороны, пишут статьи и научные работы. Есть категория узких специалистов в определенных отраслях. Ну и, конечно же, есть аудитория пенсионеров, как ни странно, очень преданная аудитория, которая приходит, возможно, не с такими четкими целями, как преподаватели, студенты, аспиранты, но они проводят у нас свободное время, читают, им нравится обстановка Ленинки, и для нас это тоже важно.
Помимо того, что мы - библиотека, мы еще и крупный, заметный культурный центр, проводим много выставок, мероприятий, мастер-классов, лекций, и очень приятно, что к ним всегда есть внимание.
Как проходит день директора библиотеки?
Я не думаю, что бывают какие-то типичные дни. Расписание очень плотное, много дел, но важно во всем многообразии текущего обязательно оставлять время на будущее. Организация, любое учреждение может быть успешным только тогда, когда руководство имеет определенный резерв времени, чтобы подумать о будущем, определенный резерв ресурсов, финансов, людей, которые этим занимаются. Иначе есть очень большие шансы остаться в прошлом. Я думаю, что это самая большая опасность, и стараюсь, несмотря на плотное расписание, оставить время на то, чтобы поговорить о будущем, чтобы наметить какие-то планы, которые дадут результаты не сегодня и не завтра, которые не только решат проблемы, но и обеспечат нам достойные планы.
А какое у вас любимое место в Ленинке?
Румянцевский читальный зал — зал отдела рукописей. Несомненно.
Если говорить об опыте коллег, есть ли какие-то библиотеки, зарубежные или российские, чей подход вам нравится, с кем хочется обмениваться знаниями и применять их здесь?
Таких библиотек много. Вообще говоря, библиотечная среда очень талантлива, у нас много инициатив, много «движухи» — можно так сказать, модное сейчас слово. Библиотечная среда очень активная, несмотря на устаревший образ библиотекарей, как людей консервативных, медлительных. Кстати, пандемия показала, что библиотеки быстро нашли себя в онлайне. Не могу сказать, что я очень этим доволен, не могу сказать, что это на сто процентов библиотечная работа, которой хочется заниматься, но, по крайней мере, мы точно показали высокую способность адаптации к новым условиям. И это хороший знак. Мне кажется, в нашем мире это самая важная компетенция. Учиться можно бесконечно. Мы бесконечно учимся у наших коллег по национальному проекту. Ленинка выступает координатором создания модельных библиотек в регионах, для нас это важный проект, мы, правда, горды тем, что наконец-то библиотечная сеть получает из федерального бюджета приблизительно четыре миллиарда инвестиций именно в региональные библиотеки. И дело не просто в этой сумме, а в том, что это будет очень серьезным катализатором развития библиотечной сети. Когда современные библиотеки появляются в регионах, это такой, знаете, триггер, чтобы люди из соседних муниципальных образований приходили и говорили: «А почему здесь есть такая библиотека, а у нас нет?» Давление общества — это очень-очень важно.
Мы открываем около 110–130 библиотек в год — поверьте, там столько инноваций, столько новых подходов, столько новых идей. Мы, конечно, не можем их впрямую воплотить в Ленинке, хотя некоторые из них этого вполне заслуживают, но стараемся создать среду, где люди могут обмениваться новыми идеями, новыми подходами. И тут важен баланс между классическими, традиционными библиотечными ценностями и инновациями. Скажу один термин, который появился в последнее время в среде успешных модельных библиотек, и мне кажется, говорит он о многом: «счастливая усталость». Это то, что испытывают сотрудники библиотек, потому что не могут вовремя закрыть библиотеку, которая пользуется повышенным спросом со стороны местного сообщества.
Что касается зарубежных библиотек, мы тоже постоянно учимся. Делегации Ленинки достаточно часто посещают национальные библиотеки и другие успешные библиотеки. Важно держать руку на пульсе изменений, не надо их с ходу пытаться внедрить у нас, но обязательно нужно понимать контекст, основные направления изменений.
Вы, когда путешествуете (не хочется даже в контексте этого года употреблять этот глагол в прошедшем времени), любите заглядывать в местные библиотеки? Допустим, в каком-нибудь греческом или итальянском городке.
Ну, конечно, все мы больны библиотекой и при любой возможности стараемся попасть в какую-нибудь из них, где бы мы ни находились (Смеется). Но это такой взгляд со стороны. Когда ты где-то на отдыхе, а не в командировке, сложно пойти в библиотеку и влезть в какие-то детали рабочих процессов. Скорее всего, тебя не пустят в книгохранилище, не пустят на производственные какие-то площадки, а интерес именно в этом — как организованы процессы.
А что скажете про атмосферу?
Безусловно, существует очень много ментальных антиподов. Нет никого менее дружелюбного, чем официанты где-нибудь в Париже, и нет никого более дружелюбного, чем владельцы небольших ресторанов где-то в Италии, причем на юге совсем хорошо. В библиотеках, очевидно, тоже везде разная обстановка, разная атмосфера. Мы гордимся нашей Ленинкой: у нас определенная атмосфера, которую любят наши читатели и мы сами. Даже если возникает желание сделать что-то чуть более современное, чуть более продвинутое, нужно обязательно чувствовать некую ДНК, некий код происхождения библиотеки, чтобы не было никакого конфликта. Поэтому мы бережно относимся к истории библиотеки, к традициям, никаких резких изменений быть не должно. Что касается особенностей библиотек, давайте поговорим не про Италию или Грецию, а, допустим, про Рязанскую область. Нам действительно посчастливилось, когда мы запускали проект национальной модельной библиотеки, познакомиться с большим количеством библиотек в небольших поселках и селах. Кстати, когда говорят, что Ленинка — это главная библиотека страны, у меня возникает некий такой диссонанс, потому что я считаю, что главные библиотеки — там. Вот эти небольшие муниципальные библиотеки — это и есть самое главное, и там живут самые главные библиотекари. Удивительно, насколько уважительно люди относятся к своей истории, к своему окружению. Мы явились как такие столичные, знаете, деятели и стали свысока говорить о том, какой должна быть политика комплектования, какие должны появиться книги, какой фонд. Мы стали что-то говорить с таким пафосом, а нам местные библиотекари сказали такую вещь, которая мне запала в душу: «Вы знаете, у нас тут поля капусты вокруг, нам бы что-то про сельское хозяйство». Это Рязанская область, там выращивают очень много капусты, огурцов. И потом я узнал, что капуста и огурцы на рынках именно из этого района Рязанской области ценятся очень-очень высоко. Надо обязательно учитывать местный контекст, не надо пытаться придумывать одинаковые рецепты для всех. Как и, наверное, в вашем деле: одно дело федеральная газета, которая отражает какую-то общую позицию государства, общества в столице, а совсем другое — местные газеты. Я вот столкнулся с тем, что доверие местного сообщества к местным газетам очень высоко, и доверие местного сообщества к местным библиотекам тоже. Поэтому, если мы будем создавать какие-то одинаковые, обезличенные библиотеки, это путь в никуда. Надо, чтобы они отражали интересы местного сообщества.
У театрального режиссера Робера Лепажа есть спектакль «Ночь в библиотеке». Это VR-проект, там можно попасть в разные библиотеки мира, вымышленные или реальные. Есть библиотеки из художественных произведений, есть исторические и современные — в общем, это настоящее путешествие в мир библиотек. Пользуясь этим примером, хочу спросить: в какой библиотеке вы бы мечтали оказаться?
Я очень люблю атмосферу библиотек, мне сложно выделить какую-то одну особенную. Но так как я не должен давать почтовый адрес библиотеки, в которую хочу попасть, давайте я скажу так. Был интересный образ в «Игре престолов», если вы помните этот сериал. Вот я бы очень хотел оказаться в такой.