Год назад Chanel потерял казалось бы бессменного креативного директора Карла Лагерфельда. С именем нового художественного руководителя модный дом тянуть не стал — и объявил его почти сразу. Преемницей Карла стала его правая рука Виржини Виар, которая как никто знала архивы бренда, современный вектор развития и амбициозные планы своих руководителей.
О том, как сегодня — уже после того, как дизайнер показала несколько коллекций, — руководство дома оценивает ее назначение, главный редактор «РБК Стиль» Евгений Тихонович спросил президента fashion-направления Chanel Бруно Павловски. А заодно выведал информацию об открытии бутика бренда в ГУМе, действующей бизнес-модели и бестселлерах.
— Расскажите, как компания пережила уход Карла Лагерфельда?
— Если говорить о фэшн-направлении, то у нас было много эмоций. Все-таки мы работали с Карлом на протяжении последних 30 лет. В то же время мы находились в предвкушении начала нового этапа: переход к нему был не переломным, а очень плавным, естественным, логичным. Новый креативный директор бренда Виржини Виар привнесла в коллекции свою точку зрения, при этом она опиралась на наследие компании. Ей удалось совместить исторический, культурный и эмоциональный аспекты, проделать прекрасную работу в 2019 году.
— Думали ли вы о том, чтобы взять креативного директора не из компании, а со стороны?
— Я был уверен в Виржини Виар с самого начала. Она действительно лучшая для этой позиции. И будет работать на ней так долго, насколько это вообще возможно. Она еще многое может сказать и дать бренду.
— По вашему мнению, чем ее эстетическое видение отличается от видения Карла Лагерфельда?
— Думаю, не сильно отличается. Я в целом считаю, что эстетика бренда не зависит от руководителя. Chanel сильнее любого креативного директора. Сильнее Карла, сильнее Виржини. Модный дом имеет собственную стабильность, влияние и силу креативного процесса.
— Мы знаем множество старинных французских модных домов, эстетика которых полностью изменилась с приходом нового руководителя. Получается, Chanel — исключение? Это не ваша политика?
— Не в наших правилах рушить то, что было создано годами и имеет огромное значение.
— Chanel открыл бутик в ГУМе. Почему это произошло именно сейчас?
— Раньше нам не подходили условия, мы сами не были готовы к открытию. А сейчас, кажется, наступил идеальный момент. Когда у Chanel наступает идеальный момент, мы делаем все в самом лучшем виде. Бутик получился фантастическим. Наверное, одним из самых красивых в мире. Чего только стоят потолки высотой более 10 метров и вкрапления деталей из шелка, шерсти и твида в черно-белый интерьер.
— На каких клиентов больше ориентирован бутик — на туристов или местных жителей?
— Решение открыть новое пространство в городе, в котором уже есть наши бутики, обусловлено стремлением влиять на разную аудиторию. В ГУМе всегда много и туристов, и местных жителей, поэтому для нас одинаково важны и те, и другие.
— Есть ли связь между городом, в котором вы открываете бутик, и местом его конкретного расположения? Например, в США многие магазины находятся в моллах, а в России есть как монобрендовые пространства, так и точки в универмагах.
— Мы предпочитаем открывать бутики, которые будут полностью управляться нашей компанией. Это основной канал дистрибуции, который мы хотим развивать. Но у нас также есть исторические причины заключать партнерство с универмагами. США, которые вы упомянули, — это один из старейших рынков для Chanel. Мы пришли туда сразу же после Франции и начали открывать бутики именно в моллах. С этой страной мы привыкли работать именно так, поэтому и не меняем бизнес-стратегию.
— Что вы думаете о современной бизнес-модели смешения онлайн и офлайн-покупок? Когда клиент заказывает вещь через интернет, но забирает ее в магазине, и наоборот.
— Эта модель имеет смысл. Мы верим, что бутик — главный канал распространения брендовой продукции, а интернет — хороший способ убедить клиента прийти в этот бутик. Поэтому в России у нас нет онлайн-магазина: на сайте вы можете лишь посмотреть актуальный ассортимент Chanel, а также узнать рекомендованную розничную цену понравившегося товара.
Цена наших изделий достаточно высока, ведь мы вкладываем в их создание много энергии и смысла. Мы хотим, чтобы человек, который решил их купить, был в своем выборе абсолютно уверен. Картинка в интернете этой уверенности не дает. Кроме того, мы стремимся упростить процедуру шопинга, в том числе через налаживание связей между консультантом и клиентом. Это можно сделать только в офлайн-бутике, поэтому мы и сконцентрированы на развитии не диджитал-услуг, а реальных, физических.
— Какой продукт Chanel вы сейчас считаете бестселлером?
— Мы продаем много сумок — например, из линии Chanel 19, которая вышла в прошлом году. И могли бы продавать еще больше, но это не наша основная цель. Нам важно сконцентрироваться на продаже одежды. Ведь линия ready-to-wear — это фундаментальная основа модной компании, которая отражает ее ДНК и стилистический вектор. Поэтому сейчас я очень рад, что сезонные коллекции, которые делает Виржини Виар, хорошо воспринимаются покупателями.
— Как обстоят дела с межсезонными коллекциями? Насколько они важны для вас?
— Особое значение для нас имеют как раз-таки предосенние коллекции, которые с 2002 года создает ателье Métiers d’Art. Одни сотрудники работают над перьями, воланами и оборками, вторые — над пуговицами, пряжками и застежками, третьи — над сложной вышивкой в различных техниках. Это уникальное мастерство, которое никто не может скопировать.
Знаете, когда наши партнеры приезжают на Неделю моды, им, помимо показа Chanel, нужно посетить еще 50 мероприятий. Каждому бренду они могут уделить всего 20 минут — за это время очень сложно произвести впечатление. Поэтому Métiers d’Art — это способ показать что-то более глубокое, трогательное и личное. Мы его очень оберегаем.
