Ретроспективно кажется, что у Греты Гервиг не могло быть другого пути — так уверенно она смотрится на обложке еженедельника Time; ни дать ни взять, предвыборная агитация. Красное платье, внимательный и твердый взгляд — в сопровождающей фото статье ни разу не упоминается Хиллари Клинтон, но выбранный наряд прямо к ней отсылает, и, сказать по совести, это совсем не та судьба, которую хочется пожелать артистке.
По большому счету, о Гервиг-авторе, обладательнице собственной — уникальной — дикции, заговорили только сейчас, в связи с «Леди Берд», хотя на деле ее писательская карьера началась на 10 лет раньше (школьные рассказы и ранние пьесы не в счет). В 2008 году за Гервиг был зарезервирован статус некоронованной царицы мамблкора: она играла, сочиняла и снимала фильмы вместе с Джо Сванбергом, Марком и Джеем Дюплассами и братьями Сафди. Ее фильмы того времени — «ЛОЛ», «Ханна берет высоту», «Ночи и выходные» — строились на сыром, биографическом даже материале: принципиально незаконченные, чтобы, как в жизни, реплики, натуральная до неприличия игра, беспокойная камера, которая, скорее, кусала, чем снимала актеров, — это кино не столько осмысляло, сколько регистрировало хаотичную реальность. Именно гервиговская непринужденность, ее органическая склонность к импровизациям, отклонениям от и без того свободного сценария, мимические, в конце концов, дарования обеспечили жанру умеренную синефильскую популярность. И к концу двухтысячных Гервиг в нем стало тесно.
Большая слава — если можно говорить так о картине, собравшей в прокате чуть больше шести миллионов долларов, — пришла к ней с «Гринбергом», сатирическим портретом сварливого неудачника в исполнении Бена Стиллера. У Гервиг там была важная роль второго плана: ее героиня Флоренс раз за разом находила в 40-летнем зануде что-то интересное, упорно игнорируя его смурной вид и банальное хамство. В некотором смысле этот персонаж — ранимая девушка, которая лучше заболтает свои проблемы, чем решится о них всерьез поговорить, — стал ее постоянным амплуа, от фильма к фильму обрастая нюансами.
Благодаря «Гринбергу» Грета Гервиг не только стала известной за пределами своего круга, но и нашла соавтора: вместе с режиссером Ноа Баумбахом она сочинила «Милую Фрэнсис» и «Госпожу Америку» и сыграла в обеих лентах заглавные роли. Вероятно, именно на этом этапе ее настиг массовый — во всяком случае, тот, что следит за премиями вроде «Золотого глобуса», — зритель: в мечтательной, компенсирующей обаянием свою беспомощность Фрэнсис трудно было не узнать своих знакомых; на уверенную в себе Брук хотелось походить уже самому. Но самое главное, эти героини были абсолютно перпендикулярны любым коллективным ожиданиям от 20-летней жительницы большого города. Фрэнсис, или Брук, или Вайолет из «Девушек в опасности» Уита Стиллмана — это не столько вечный ребенок, без всякой критической дистанции воспетый Джаддом Апатоу и его соратниками, сколько отказница, которая сама выбрала такой шалый путь и готова идти по нему до конца.
Тут самое место поговорить про конкурирующую фирму, противопоставить двух главных феминисток поколения и обнажить неразрешимый конфликт Гервиг и создательницы «Девочек» Лены Данэм, да только никаких противоречий между ними нет. Они дружат с 2008 года и только по недоразумению еще не появились в одном фильме или сериале, но и это, кажется, поправимо. Особенно после колоссального успеха «Леди Берд» среди критиков.
Конечно, это — что бы ни писали на сайте Rotten Tomatoes — не безупречный фильм. Обучившись у Аллена и того же Баумбаха пунктуации кино, Гервиг-режиссер еще не умеет выдерживать темп и тон на протяжении всех полутора часов. История, которая должна была стать женской версией «Отрочества» Линклейтера (монументальной трехчасовой драмы взросления, где паузы значат не меньше, чем события), оказывается куда более традиционной, чем можно было рассчитывать. Ссоры с родителями, разговоры о деньгах, первый секс, отношения с подругами, выпускной — «Леди Берд» и не думает подрывать жанр комедии про старшеклассников или огибать клише и общие места; отчего же тогда столько шума?
У Гервиг — может быть, не самыми добросовестными средствами — получился фильм, с одной стороны, стереоскопичный (в это Сакраменто веришь), а с другой — мудрый. Предъявляя самостоятельную, напористую, напропалую дерзящую всем героиню, режиссер ее — без нажима — осаживает. Поначалу автор хотела, несколько на русский манер, назвать свой дебют «Матери и дочери», чтобы настоящим протагонистом ленты стала не Леди Берд, а ее мать. Так оно, в общем, и вышло: по ходу картины фокус смещается, и неброская, восхитительная игра Лори Меткаф идеально уравновешивает розоволосый штурм и натиск Сирши Ронан.
Иными словами, при всех неровностях, колдобинах и не там расставленных лежачих полицейских, это страшно привлекательный фильм-обещание, безвозмездное кино-аванс. И как раз поэтому очень не хочется, чтобы Гервиг — как и политик, вдохновившая стилистов Time, — осталась вечной кандидаткой, завсегдатаем коротких списков, которой всякий раз чего-то недостает до последней, самой главной победы. Грета все-таки должна взять высоту.
