На днях Джеймс Франко получил «Золотой глобус» за снятого им же «Горе-творца» об авторе одного из «худших фильмов в истории кино» Томми Вайсо. К самому Франко относятся как к талантливому актеру, который променял традиционную карьеру звезды на часто сомнительного качества «кинографоманство». На самом деле у него просто есть свой план.
Если поискать ему аналогию в старом Голливуде, то, скорее всего, это будет Орсон Уэллс, за которым всегда тянулся душок сенсационной скандальности вперемешку с неоспоримым талантом — режиссерским, актерским и антрепренерским, — к концу жизни в нем появилось что-то от фокусника с кроликом в цилиндре.
Если Франко — современный Уэллс, то его последняя комедия «Горе-творец», снятая в лучших уэллсовских традициях им самим, его личный «Гражданин Кейн». Фильм, оцененный при выходе в прокат, но завоевавший славу безоговорочного шедевра спустя десятилетия (и, кстати, Уэллс не мог привести на церемонию вручения «Оскара» своего героя, магната Уильяма Рэндольфа Херста, как Франко привел на «Золотой глобус» Томми Вайсо). Франко тоже признан — только что он получил «Золотой глобус» за лучшую комедийную кинороль года, а семь лет назад номинировался на «Оскар».
Вообще иногда кажется, что Джеймс Франко с его вечной хитрющей ухмылкой просто издевается над нами или как минимум задумал что-то нехорошее. В апреле ему исполнится 40 лет, а он уже сыграл 146 ролей и снял как режиссер 38 проектов, среди которых полно- и короткометражные фильмы, сериальные эпизоды, документалки и клипы группы R.E.M.
Его подход к кино вообще скорее творческий, чем карьерно-коммерческий. Например, три года назад он снялся подряд в нескольких фильмах своих кумиров детства — Вернера Херцога и Вима Вендерса, сделавших популярным немецкое авторское кино еще в 1970-х. Ему явно интереснее самому придумать, написать, спродюсировать (у него даже есть собственная компания Rabbit Bandini Productions) и снять фильм, который понравится его друзьям, чем просто участвовать в высокобюджетных голливудских проектах.
Франко к тому же пишет сценарии, стихи и прозу (и учился этому у таких уважаемых писателей, как Майкл Каннингем и Гари Штейнгарт, так что вправе считать себя одним из самых грамотных и начитанных голливудских актеров), сочиняет музыку и в свободное время рисует — его картины даже можно увидеть в фильме «Конец света 2013». «Я сначала начал рисовать, а потом уже играть в кино, хотя меня знают в первую очередь как актера, — объясняет он в интервью. — После безумных съемок, где на площадке бегает куча народу, нужно иметь занятие, когда ты делаешь что-то совершенно один». В большинстве его увлечений нет и тени богемной позы — они просто унаследованы. Его мать Бетси Франко — актриса, писательница и художница, бабушка Митци Верн — тоже художница, а бабушка по отцовской линии Марджори Франко — писательница.
Я сначала начал рисовать, а потом уже играть в кино, хотя меня знают в первую очередь как актера.
Впрочем, со стороны его карьера может показаться скорее выдуманным пиар-проектом, чем серьезной работой. Как иначе объяснить тот факт, что его «герой» в недавнем фильме Ридли Скотта «Чужой: завет», капитан космического корабля, умирает в своей капсуле, проведя на экране буквально полторы секунды и даже не получив шанса не только быть убитым космической тварью, но и даже сказать слово? Кинозвезды с номинациями на «Оскар» так обычно не поступают. Так поступают пранкеры, из-за которых зрители переглядываются в кинозале и спрашивают: «Что это сейчас было?»
Если бы эту секундную «роль» сыграл любой другой актер, мы бы продолжали просто смотреть фильм. Но зная, что это Джеймс Франко, задаемся вопросом: «В чем подвох?» И пока выжившие герои спорят, кому теперь брать на себя командование кораблем, все происходящее принимает форму шутки, даже издевательства. «Мертвый» Франко как будто нависает над происходящим, посмеиваясь над остальными героями и над нами, отметившись для галочки в титрах бессмертной франшизы про Чужих и побежав сниматься в таких же ролях дальше.
В одном только 2017 году Джеймс Франко засветился в 17 фильмах, сериалах и короткометражках — в «Двойке» он даже играет две роли, близнецов. Такое ощущение, что он просто не умеет говорить «нет» и берется за все, что предлагают, превращая свою жизнь в бесконечную череду проектов. Некоторые из них выстреливают — его «Горе-творец» был заслуженно номинирован на «Золотой глобус» как лучшая комедия года и принес своему автору сольную актерскую награду. Впрочем, итогом этих побед часто становится не качественное продолжение, а количественное — снова бесконечная цепочка фильмов и фильмчиков, которые посмотрят несколько человек и завтра забудут.
Наверное, если бы Франко родился на поколение-два раньше, он бы со своей внешностью смог сделать «традиционную» кинокарьеру и стать звездой — снимался бы в одном блокбастере в год, как Том Круз, и брал бы за него большой гонорар и процент с проката. В какой-то момент, лет 15 назад, после того как Франко сыграл Джеймса Дина в одноименном телефильме, казалось, что так и будет. Но у него другая «финансовая модель» и карьерная стратегия. Вместо того чтобы выбрать амплуа героя-любовника, он неожиданно сыграл в трилогии «Человек-паук» Гарри Озборна, друга главного героя, который неминуемо превращается в суперзлодея.
Сигнал индустрии и зрителям был подан: «Я не герой-любовник, я — плохой парень», и Франко бросился это доказывать делом. Сыграл в «обкурочной» комедии «Ананасовый экспресс». Потом любовника политика и гей-активиста Харви Милка в одноименном байопике — роль была небольшой, но его экранный партнер Шон Пенн получил за свою «Оскар», и к Франко стали относиться серьезнее. Вообще готовность актера играть геев при любой возможности (а после «Харви Милка» он тут же сыграл в «Вопле» поэта и гея Аллена Гинзберга, а позже, в «Королевской кобре», гей-порноактера) вызвала естественный вопрос о его собственных сексуальных предпочтениях. Он очень остроумно высмеял этот интерес, появившись в комедийном сериале «Студия 30» в роли самого себя, актера Джеймса Франко, влюбленного в свою подушку, которую всюду таскает с собой.
У него нет, как у остальных «нормальных» кинозвезд, знаменитых девушек или жены. Он не крутит романы со своими партнершами или моделями. Недавно Франко подтвердил, что встречается со студенткой Изабель Пакзад, но вообще его женщины никогда не были на виду. Говорят, что со своей постоянной девушкой, актрисой Аной О’Райли, он расстался еще семь лет назад, а новая, Пакзад, появилась только прошлой осенью. И это нежелание публично показываться со своими женщинами тоже делает Франко нетипичной голливудской звездой — скорее его чаще можно увидеть в компании брата, актера Дэйва Франко, или лучшего друга со времен недолго продержавшегося сериала «Хулиганы и ботаны» (1999–2000) Сета Рогена, ставшего единомышленником и сообщником по кинопреступлениям — издевательским провокациям вроде пародии на клип Канье Уэста с Ким Кардашьян.
Заигрывание с гей-тематикой во многом превращает Джеймса Франко в звезду нового типа (пять лет назад он даже снял документальный «Интерьер: садо-мазо-гей бар»). Если кумиры старого Голливуда и слышать бы не захотели о роли гея, чтобы не растерять поклонников, а актеры предыдущего поколения вроде Тома Хэнкса и Шона Пенна, наоборот, политкорректно играют геев, чтобы получать «Оскары», Франко ведет себя как гетеросексуал, который не видит проблемы в другой сексуальной ориентации и может с милой улыбкой рассказать шутку про анальный секс, от которой покраснеет самый отпетый гомосексуалист. Просто потому, что не понимает, почему вообще есть какое-то разделение между людьми из-за сексуальных предпочтений. Для него гей-порнозвезда — всего лишь роль.
Поэтому он так убедителен в драме «Меня зовут Майкл» (2015), где сыграл гей-активиста, решившего «перейти на другую сторону», поверить в Бога и стать гетеросексуалом — для его возраста и круга общения эта сексуальная гибкость скорее норма. «Все разговоры на эту тему довольно тупы, на уровне «Так он гей или гетеро?» или «Ты уже сыграл трех геев подряд. Почему бы тебе не сделать каминг-аут?». — говорит Франко. — Но у актера может быть множество причин хотеть играть геев и не хотеть при этом заниматься сексом с мужчинами. Например, герои, которых я играл, жили в те времена, когда гомосексуальность осуждалась обществом и даже преследовалась по закону. Конечно, мне интересно играть человека, который постоянно чувствует себя преступником, хотя не совершил ничего плохого. А может, я просто гей — продолжайте так считать, мне все равно».
Хотя Франко все же играл героя-любовника в «Тристане и Изольде», просто героя поневоле в «127 часах» Дэнни Бойла (пока его единственная номинация на «Оскар») и даже героя сказочного («Оз: Великий и Ужасный»), видно, что больше всего удовольствия он получает от бромансных «дурацких» комедий, обычно в соавторстве с Сетом Рогеном. Из списка «Ананасовый экспресс», «Храбрые перцем», «Конец света 2013» и «Почему он?» выгодно выбивается комедия «Интервью» с гениальным сюжетом: два работника таблоида летят в Северную Корею под предлогом интервью с Ким Чен Ыном, но на самом деле выполняют миссию ФБР.
Это фильм, который вспоминают особенно часто сейчас, уже в 2018-м, в свете мерения Дональда Трампа ядерной кнопкой с северокорейским вождем. «Интервью» оказалось одним из самых актуальных фильмов последних лет, который предвосхитил нынешние политические события, а не плелся в их хвосте, на что обычно обречено кино.
Актеры предыдущих поколений, какими бы хорошими ни были, вольно или невольно оказываются в плену у одного амплуа, в котором их готова принимать публика. Том Круз — тот самый парень, который спасает мир. Клинт Иствуд — тот самый парень, который мстит за обиженных, доставая из пыльного шкафа пистолет. Том Хэнкс — тот самый безобидный обыватель-сосед, который готов стать героем, если понадобится. Джеймс Франко же скорее превратится в ухмыляющегося лентяя с косяком на диване, чем в традиционного героя. И если он не мог получить «Золотой глобус», будучи «хорошим», он его получил, став «плохим» буквально — сыграв Томми Вайсо, автора одного из худших фильмов всех времен под названием «Комната», в собственной комедии «Горе-творец». То есть режиссер Франко поверил в актера Франко, дал ему шанс, и тот им воспользовался.
Эта бесстрашная готовность показаться «бездарным» — разумеется, с хипстерской, за неимением лучшего поколенческого определения, иронией — тоже делает Франко идеальной звездой 10-х годов XXI века. Поколение его дедушек-бэби-бумеров считало свой вкус лучшим, даже если любили они полный мусор — просто потому что не знали, что у них плохой вкус. Предыдущее поколение Х стыдливо признавалось в любви к низким жанрам, называя это guilty pleasure. Франко, живя в эпоху влогеров, которые готовы физически покалечить себя ради роста количества подписчиков на YouTube, и высокорейтинговых реалити-шоу о жизни белого отребья, интересуется плохим искусством как исследователь, для которого нет разницы между бездарным Вайсо и гением Феллини. Напротив, он скорее достанет на самое видное место Вайсо, потому что Феллини давно признан и без него.
Франко интересует, почему официально утвержденные в статусе «хороших» фильмы вроде «Линкольна» Спилберга вызывают вежливую зевоту, а «плохую» «Комнату» люди пересматривают по 40 раз? И он находит ответ: люди в процессе потребления искусства интересуются собой — своей реакцией и полученным или нет удовольствием. Им наплевать, получил ли фильм, например, «Оскар» — «Оскар» не имеет к ним прямого отношения, людей интересуют только собственные переживания, и если они их испытывают во время просмотра любительского, сделанного на коленке кино, то что в этом плохого?
В экзистенциальной драме плохого режиссера Томми Вайсо режиссера Франко явно интересует человек, которого окружающие считают Квазимодо, пока он сам видит себя Гамлетом, основным персонажем, потому что он и есть главный, а не второстепенный герой своей жизни. Франко тоже не полностью самостоятельно выбрал свой путь — он пробовался на роль Питера Паркера в «Человеке-пауке», но продюсеры видели в нем Гарри Озборна, злодея. Томми Вайсо снял плохой фильм, но вложил в него столько же сил и эмоций, сколько вложено и в хорошие — так почему его силы и эмоции не стоят нашего внимания? Они ведь не хуже. В эпоху, когда заинтересованность медиа сконцентрирована на меньшинствах, которые раньше было принято не замечать, плохой художник берет реванш и становится героем вровень с хорошими.
Сделав смешной, издевательский, но в то же время сочувствующий герою фильм на основе плохого, Франко получил свою высшую пока награду. Станет ли теперь актер, попав в новую лигу лучших в бизнесе, работать меньше, а главное — «качественнее»? Есть надежда, что нет — на этот год у него запланировано целых 10 проектов, и один трешовее другого. Ведь Джеймс Франко — из тех звезд, которые скорее заставят киноиндустрию полюбить его «плохой» вкус, чем приспособятся к ее «хорошему», и за это его точно стоит уважать.
