Чем заняться дома: Дэниел Рэдклифф на Диком Западе и сериал о Маккартни
Автор
РБК Стиль
17 июля 2021
К досугу под кондиционером добавьте триллер о советском снайпере «Красный призрак» с Юрой Борисовым (действие разворачивается среди зимы), концерты классической музыки на фестивале в Пярну и подкаст «Город, в котором» — о городских причудах
Третий сезон сериала-антологии по новеллам юмориста Саймона Рича «What in God’s Name» и «Revolution». В первом сезоне речь шла о небесной канцелярии и Боге с синдромом выгорания, во втором — о разборках знати и простолюдинов в средневековом Мутьгороде. Третий же посвящен американским первопроходцам и озаглавлен «Орегонская тропа». По сюжету, преподобный Иезекииль Браун (Дэниел Рэдклифф) ведет свою паству на запад, в Орегон, к лучшей жизни. Помогает ему в этом проводник — беглый преступник Бенни (Стив Бушеми), а противостоят — разные «дико-западные» приключения.
Историческая военная драма — истерн в тарантиновской стилистике об отряде советских солдат, которые пытаются выбраться из «вяземского котла», немецкого окружения под Москвой, но сталкиваются с силами противника во главе с дотошным нацистом Брауном. Знаменитые артисты Михаил Горевой, Алексей Шевченков, Владимир Гостюхин делят площадку с дебютантами Полиной Чернышевой и Паулем Орлянским. Режиссер Андрей Богатырев сталкивает персонажей, взятых из историй ветеранов, которые команда фильма собирала во время подготовки, с зимней стужей, перемешивая «Омерзительную восьмерку» и «Бесславных ублюдков» Квентина Тарантино с «Восхождением» Ларисы Шепитько и «Обратной дороги нет» Григория Липшица.
«Маккартни 3, 2, 1»
Hulu
Историю мира поп-музыки последних пяти десятилетий рассказывает одна из главных ее фигур — 79-летний Пол Маккартни. В шести эпизодах музыкант будет обсуждать с продюсером Риком Рубином полувековое музыкальное наследие, начиная с The Beatles и рок-сцены 1970-х и заканчивая современными экспериментами. Сериал «McCartney 3, 2, 1» — это ретроспектива творчества знаменитого музыканта, которое во многом определяло мировую музыкальную культуру. Документалку можно найти в интернете, если поверить в чудо.
Пярнуский музыкальный фестиваль подходит к завершению: уже 18 июля он закроется, так что у ценителей есть последние сутки, чтобы насладиться выступлениями артистов со всего мира. К фестивалю этого года причастны Ларс Фогт, Джошуа Белл, Эммануэль Паю, а также эстонские таланты Трийн Руубель, Михкель Полл и другие. Бессменный художественный руководитель — Пааво Ярви.
«Город, в котором», подкаст студии «Либо-Либо» и «Авито», затрагивает болезненные для жителей мегаполиса темы. Состояние спальных районов, бесконечные заборы, бабушкин ремонт — в каждом выпуске ведущие оглядываются вокруг и вместе с урбанистами, историками и антропологами исследуют природу привычных городских локаций.
«РБК Стиль» поговорил с бренд-шефом ресторанов Oltremare, Osteria Osso и Mosto о том, как шефы в Москве переосмысляют кухню Северной Италии, чем измеряется успех ресторана и почему костный мозг в меню — это про настоящую кухню
У Эмануэле Поллини, уроженца Чезены и выпускника Istituto Pellegrino Artusi, огромный бэкграунд:
работал в знаменитых мишленовских ресторанах Италии Lido Lido, Terre Alte, La Buca и Frantoio Turchi;
у шефов с тремя звездами Michelin: в Martin Berasategui (Испания) и Maaemo (Норвегия);
у легендарного Карло Кракко, когда тот возглавлял Carlo e Camilla in Segheria в Милане и ресторан OVO by Carlo Cracco в Москве.
В 2023 году Поллини открыл Pollini at Ladbroke Hall в Лондоне, а полгода спустя стал бренд-шефом ресторана классической итальянской кухни Oltremare в Москве (ресторан входит в Lucky Group, команда — герои проекта «РБК Визионеры»). В начале 2025 года он запустил в столице проекты Osso и Mosto, сделав акцент на честной и аутентичной итальянской кухне. Шеф рассказывает, почему итальянская кухня — не шаблон, что изменилось в московском вкусе за десять лет и какой концепт должен быть у ресторана, когда бар и кухня работают в унисон.
Вы часто говорите о возвращении к истокам. Как, на ваш взгляд, в современной гастрономии можно сохранить уважение к продукту и аутентичному вкусу, не жертвуя эстетикой и актуальностью подачи?
Для меня корни — это не стиль подачи, а вкус, который в тебе зашит на уровне ДНК. Я родился в Эмилии-Романье в Италии и с детства был окружен «настоящей» едой: мои бабушки готовили свои фирменные блюда, а мама — совершенно другие. Кухня строилась вокруг тех продуктов, что были под рукой, и при этом все они были максимально высокого качества, свежие, с ярким насыщенным вкусом. В Москве я тоже думаю в первую очередь о продукте. Подача блюда важна, но это как хорошая рама для картины: она не спасет, если нет достойного содержания.
Эмилия-Романья — регион с огромным количеством гастрономических традиций. Насколько сложно было перенести этот опыт в Москву?
Это не сложно — это работа. Надо не просто готовить «как дома», а переосмыслять, адаптировать, не теряя сути. В каждом итальянском городе — своя версия одного и того же блюда. Это не проблема, наоборот, это кладезь сокровищ, которым можно бесконечно пользоваться. Мы с моим другом и партнером Маттео, который тоже из Эмилии-Романьи (его дом в 50 км от моего), часто спорим. «А моя мама делает ньокки так», — говорю я. «А моя — по-другому», — парирует он. Но в этом и есть суть итальянской кухни: она не шаблонная. Я не хочу копировать Болонью. Я хочу, чтобы в Москве вкус Болоньи был понятен, интересен и уместен.
В Oltremare, Osso и Mosto вы используете итальянские рецепты, но подаете их в разных форматах. Чем отличаются эти проекты между собой и какую каждый из них играет роль?
Oltremare — это праздник, ресторан, куда приходишь, чтобы насладиться настоящей, подлинной, премиальной Италией.
Osso — это современная остерия. Простая по атмосфере, но не по кухне. Важно понимать, что простота — это не про дешевизну. (Cмеется.) Мы сделали Osso местом, где подают блюда, которые кажутся классическими, но все это твисты на классику. Например, пармезановая сфера с бальзамиком и прошутто: ингредиенты узнаваемы, но подача и текстура другие.
Ресторан Mosto — это гастрономия на каждый день. Легкая, понятная, вкусная еда: пицца с тартаром, салат с крабом, паста качо э пепе. Меню построено под разный ритм жизни, от расслабленных завтраков до позднего ужина.
Вы уже десять лет работаете в Москве. Как поменялись гастрономические предпочтения московской публики за последние годы? И какие изменения вы учитываете при планировании сезонных обновлений меню?
Когда я только приехал, никто не хотел есть пасту «аль денте» — все просили доварить. Сейчас наоборот — жалуются, если она слишком мягкая. Раньше никто не понимал слова «страчателла». Сейчас каждый гость знает, что такое буррата, и может отличить качественную от посредственной. Я даже шучу, что москвичи знают вкус бурраты лучше, чем вся Апулия. Мне кажется, что в Москве бурраты съедают больше, чем в самой Италии. (Смеется.) Это здорово: значит, вкус стал точнее. Публика научилась доверять продукту. И это дает нам, шефам, большую свободу.
Вы часто работаете с необычными продуктами: костный мозг, говяжьи щеки, зобная железа. Почему вы считаете важным сохранять такие позиции в меню, даже если они пугают часть гостей?
Потому что именно в них — настоящая кухня. Это не провокация, это честность. Конечно, я не ставлю блюда с этими ингредиентами в каждый свой проект, но если место и аудитория позволяют, то добавляю. Мы готовим щеки, мозг, иногда будем использовать зобную железу. Есть публика, которая это понимает. Она не массовая, но нам она важна. Для нее это не странно, а вкусно. И если я могу передать этот вкус — почему нет?
Насколько для вас важно синхронизировать работу кухни и бара? Многие шефы делегируют барную карту шеф-бармену и не учитывают его напитки в своей работе, но у вас, кажется, она — часть общей истории.
Да, мы работаем как оркестр. Бар и кухня должны звучать в унисон. В Osso мы с Константином Диденко (шеф-барменом) много обсуждаем, что и каким стоит сделать. Если у нас паста с лимоном — значит, в баре может появиться коктейль с базиликом. Если в меню салат с апельсином, значит, нужно добавить коктейль с апельсиновым ликером. Мы используем сезонные продукты, травы, специи. Барная карта не просто для продажи напитков гостям — она для усиления впечатления от еды. И это отлично работает.
Что для вас означает успех ресторана? Это финансовые показатели, признание ресторанных критиков, реакция гостей — или все вместе?
Успех — это когда человек говорит: «Шеф, ты готовишь лучше всех». Когда он возвращается к тебе в ресторан, приводит своих друзей, пишет отзыв в соцсетях — это лучше любых цифр. Финансы, конечно, важны — без них проект не живет. Но если ты думаешь только о марже, теряешь вкус. Он всегда должен быть на первом месте. Иначе это не ресторан, а производство.
Вы говорили, что мечтаете о камерном ресторане с камином, где сами будете готовить. Каким вы его видите?
Да, у меня есть такая мечта. Очень маленькое место, может быть, всего на 10–15 человек. Открытый огонь, уголь, простые продукты. Один повар — я. Буду готовить для гостей, рассказывать истории, наливать вино. Это не про бизнес, это проект для души. Я не хочу шеф-поварскую карьеру в формате «телешоу». Я хочу атмосферу. Как в Италии, когда приходишь в остерию, а там сидит шеф, который не продает — он делится своими впечатлениями. Вот чего мне сейчас не хватает.
Какой проект еще хотелось бы создать? Может быть, новый формат заведения или другое направление кухни?
Я пока сосредоточен на Oltremare, Osso и Mosto — у нас большая команда, много гостей. Но мне интересен формат гастрономического клуба. Что-то вроде member-only, но без снобизма. Куда люди приходят не за статусом, а за ярким, интересным, многослойным вкусом. Где все про доверие, атмосферу, честную кухню. Мы живем в мире, где еда стала контентом. А я хочу, чтобы она снова стала моментом. Лучшим моментом дня, месяца или даже жизни. (Смеется.)