Моду в ее современном понимании во многом сформировала именно эпоха 1970-х. На смену от-кутюр окончательно пришло «готовое платье», дизайнеры, к которым, по словам Грейс Коддингтон, относились как к портным, превратились в звезд, безымянные манекенщицы становились супермоделями, а модная иллюстрация стала считаться разновидностью современного искусства. Не последнюю роль в формировании новой картины мира сыграл художник Антонио Лопес, сумевший проложить себе путь из нью-йоркского Бронкса в дома парижской богемы.
Фильм состоит из редких видео и фотохроник 1960-х и 1970-х годов. Особую ценность картине придают интервью с людьми, входившими в окружение Лопеса, — с Грейс Коддингтон, Донной Джордан, Пэт Кливлэнд, Джессикой Лэнг.
В фильме также фигурирует родоначальник street style фотографии Билл Каннингем, близкий друг Антонио Лопеса и его партнера Хуана Рамоса, — это последнее интервью, которое он дал перед смертью. Каннингем отдал «детям», как он называет в фильме Хуана и Антонио, свою огромную студию в Карнеги Холл. «Хуан был эстетом и интеллектуалом, а Антонио — талантом. Хуан направлял его, подсказывал, как надо рисовать, критиковал и вдохновлял», — вспоминает в картине Каннингем.
Рамос и Лопес познакомились в колледже искусств и начали сотрудничать с модными журналами уже со второго курса. Разные по характеру и складу ума, они идеально дополняли друг друга. Благодаря своим подругам Донне Джордан и Джейн Форт — необычным, не соответствующим общепринятым канонам красоты, — они создавали настоящие шедевры. Антонио не только рисовал девушек, но и наряжал их самым необычным образом, делал им макияж, превращая в ожившую иллюстрацию. «Ты словно попадал в его фантазию», — отмечает Грейс Коддингтон.
Лопес открыл миру совершенно новый вид fashion-иллюстрации, которая в то время была скорее линейной. По стилистике его работы напоминали бельгийские комиксы о репортере Тинтине. «Рисунок был его дыханием», — говорит Билл Каннингем. Все отмечают, что энергия Лопеса била через край, а сам творческий процесс был для него чем-то вроде спортивной тренировки или медитации.
Каннингем рассказывает, что для Антонио было очень важно увидеть «правильное тело» в одежде, которую он должен был нарисовать. Однажды во время примерок у Чарльза Джеймса платье никак не садилось ни на одну модель, поскольку было очень узким в бедрах. Тогда Лопес привел какого-то бродягу с улицы, нарядил его в это платье и только после этого приступил к работе. Во время рисования Лопес погружался в транс, модели не должны были шевелиться, потому что он легко терял контроль, отвлекался и начинал танцевать.
Обычно художник на всю громкость включал Sly & the Family Stone и, ритмично вдыхая и выдыхая, рисовал. Музыка играет очень важную роль в картине, идеально дополняя яркий визуальный ряд, а сами треки были выбраны из личной коллекции Лопеса. Весь фильм сопровождается хитами 1970-х вроде «I want your love» Chic, композициями в стиле фанк и, конечно же, диско.
В определенный момент США стали слишком тесными для Антонио и его компании, и они отправились во Францию по приглашению журнала ELLE. Одна из главных причин, подтолкнувших его к этому решению, — расизм. Лопес, с детства впитывавший в себя самые разные культуры, стал одним из первопроходцев мультикультурализма. Ему было все равно, кого рисовать, но тот факт, что американские модные журналы не хотели работать с темнокожими моделями, не устраивал иллюстратора. Европа в этом плане была более гибкой и открытой переменам.
«Девушки Антонио» — так называли его многочисленных и таких разных муз. У Лопеса был дар видеть людей насквозь, открывать новые таланты. Пэт Кливленд, Грейс Джонс, Кэти Дэмен, Тина Чоу, Джессика Лэнг, Джерри Холл и Донна Джордан получили старт именно благодаря Лопесу. Как отмечают многие друзья художника, он оказывал влияние на окружавших его людей, вдохновляя их на перемены.
Для Лопеса красота была вторична, его всегда привлекали люди с нестандартной внешностью. Все его натурщицы не только были незаурядными, яркими, но и талантливыми в самых разных сферах. Кто-то сделал блестящую карьеру в музыке, кто-то реализовался в кино, а кто-то на писательском поприще. В фильме рассказывается, как перед показом Карла Лагерфельда Лопес предложил проститутке с улицы выступить в качестве модели. Девушка стала звездой шоу, о ней говорил весь Париж. «Нам было хорошо рядом с ним и, конечно, мы все были влюблены в него», — говорит дважды оскароносная Джессика Лэнг.
Во Франции Лопес и его «десант» достаточно быстро познакомились с Карлом Лагерфельдом, работавшим тогда в Chloé. Антонио и Хуан Рамос оказали серьезное влияние на его творчество и стали его друзьями — Лопес был не только талантливым художником, но и стилистом. По признанию Грейс Коддингтон, он знал модные коллекции лучше нее и «мог преобразить любую тряпку».
В начале картины Билл Каннингем отмечает, что все, что делали Антонио и Хуан, было исключительно во имя творчества, а деньги их совершенно не волновали. Учитывая, что Лагерфельд впоследствии практически содержал своих американских друзей, делал им дорогие подарки, оплачивая каникулы в Сен-Тропе, закатывая вечеринки в «Le Sept» и «Café de Flore», такой альтруизм был и вправду возможен.
Режиссер проводит интересную параллель между двумя враждующими «кланами». В Париже это были «Лагерфельды» и «Сен-Лораны», а в Нью-Йорке «Лопесы» и «Уорхолы». Сходство наблюдалось не только в профессиональном соперничестве, но и в отношении участников «кланов» к своему окружению. Как отмечают герои картины, и Лагерфельд, и Уорхол нуждались в антураже, мудборде, а Лопес и Сен-Лоран — в семье. Лопес игнорировал существующие негласные правила и оказывался там, где было весело, его не волновало, кто закатывает вечеринку — Лагерфельд или враждующий лагерь в лице Сен-Лорана и Пьера Берже. Во многом такое легкомысленное поведение послужило причиной разлада.
Лагерфельд был уверен, что его используют ради денег. Когда Лопес узнал, что болен СПИДом, он обратился к бывшему другу за финансовой помощью, предложив создать рекламную кампанию, но Лагерфельд заявил, что не уверен в том, что Лопес доживет до конца рабочего процесса и закончит иллюстрации. Билл Каннингем рассказывает об этом эпизоде со слезами на глазах, а Лагерфельд весьма ожидаемо появляется только в хрониках и не фигурирует в числе интервьюеров. В итоге художнику помог Оскар де ла Рента. Лопес прожил всего 5 лет, а через 8 лет от этой же болезни умер и Хуан Рамос.
Можно с уверенностью сказать, что и Антонио Лопес, и Хуан Рамос, и все герои фильма родились и жили в идеальное для них время. Еще при жизни у Лопеса было множество почитателей и подражателей, он изменил представление о модной иллюстрации, создавал тренды и открывал новые таланты.
До того, как мир узнал о СПИДе, ставшим чумой XX века, 1970-е были самым беззаботным и счастливым десятилетием. Джеймсу Крампу прекрасно удалось рассказать об эпохе диско и новой моды, полностью оправдав название фильма.
Премьера картины «Секс мода диско» пройдет в рамках фестиваля кинотеатра «Пионер» при поддержке компании Mastercard.
