Питер Акройда «Подземный Лондон»
Издательство Ольги Морозовой
2014
Питер Акройд — возможно, самый последовательный и неутомимый певец Лондона за все время существования этого великого города. В его пределах разворачивается действие подавляющего большинства многочисленных романов и романов-биографий Акройда, от «Процесса Элизабет Кри» — очередной версии истории Джека Потрошителя — до беллетризованных «Дома доктора Ди», «Чаттертона» и «Лондонских сочинителей». Не говоря уже про огромный том «Лондона» и сопутствующую ему «Темзу», в которых мегаполис и его водяная артерия описываются как живые, и развивающиеся организмы. Даже когда Акройд пишет о Венеции — все равно он делает это «на контрасте» с городом, который он знает, как мало кто из его нынешних обитателей.
Небольшая, размером со стандартный путеводитель, книжечка «Подземный Лондон», очевидно, выросла из его лондоноведческих штудий и является их прямым продолжением — не только тематически, но и, что существеннее, методологически. Сжато рассказывая о кладбищах, канализационных трубах, коммуникациях, подземных реках (в первую очередь Флит, протекающей под одноименной улицей в Сити) и транспортных артериях, Акройд по-прежнему использует свою излюбленную фишку: по его мнению, одно и то же место столетиями и тысячелетиями продолжает сохранять свою память, даже меняя назначение. Кроваво-красная терракотовая облицовка станций метро начала XX века (до наших дней сохранилась на станции «Глостер-роуд»), чей цвет известен под названием «бычья кровь», напоминает о совершавшихся некогда в подземных пещерах жертвоприношениях животных. А название расположенной за собором святого Павла Найтрайдер-стрит (буквально — «улица скачущего рыцаря») оказывается семантическим эхом обнаруженных на ней остатков гигантского античного цирка для конных ристалищ. Некоторые наблюдения автора еще менее очевидны и еще более экзотичны: «Оказывается, до 1823 года городских самоубийц хоронили на перекрестке дорог, и это место — на пересечении Гросвенор-плейс и Хобарт-плейс — до сих пор доступно. Возможно, его следует обходить стороной».
«Какое место в Лондоне ни возьми, у него есть подземная тень или, если угодно, отражение», — повторяет автор на разные лады. И это относится не только к тому факту, что «под 7-акровой площадью Линкольнс-Инн-Филдз находится сеть подземелий, сооруженная в 1939 году, способная вместить 1300 человек», но и к более тонким вещам. Например, в 1910-м в лондонском метро запустили вагоны первого класса с сафьяновыми креслами, шелковыми шторами и подаваемыми закусками. Кажется историческим курьезом — но не благодаря ли ему сама идея, что богатому и успешному человеку в мегаполисе ничуть не зазорно пользоваться общественным транспортом, столь парадоксальная для современных москвичей, с такой легкостью внедрилась в умы современных лондонцев?
Михаил Визель
