«Сводя счеты» Вуди Аллена
Corpus
2014
Так что узнаваемых фабул и сюжетных поворотов, из которых потом появились бы «Эни Холл» и «Манхэттен», здесь тоже нет. Но уже есть успешные попытки синтезировать тот стиль, ту интонацию, благодаря которым стали возможны киношедевры Аллена 1970—1980‑х. Это и шуточки на грани фола, в первую очередь на еврейскую тему: «Как я уже говорил на Нюрнбергском процессе, я не знал, что Гитлер был нацистом, — заявляет один из героев-рассказчиков книги Аллена, берлинский парикмахер. — Я-то всегда считал его простым служащим телефонной компании. Когда я в конце концов осознал, какое это чудовище, предпринимать что-либо было поздно, поскольку я уже внес первый взнос за купленную в рассрочку мебель». И злые насмешки над птицеязыкой академической премудростью, в первую очередь над гештальт-психологией, психоанализом и экзистенциализмом, мода на которые как раз в те годы стала массовым поветрием. Даже «крутой детектив», укладывая в койку роскошную блондинку, говорит у Аллена философскими концепциями — потому что ему поручили, ни много ни мало, расследовать убийство Бога.
А самое главное — в этом дебютном сборнике Аллен уже выкристаллизовал свой уникальный имидж: утрированную, но не гипертрофированную маску-шарж манхэттенского интеллектуала, подчеркивающего при этом свое невежество (что в случае с Алленом скорее правда, чем поза — формального образования у него нет), до крайности ранимого и возбудимого одновременно. «Все началось в прошлом январе: в тот день я с жадностью поглощал кусок самого жирного в мире творожного пудинга в бродвейском баре «Мак-Гиннис», терзаясь чувством вины, холестериновой галлюцинацией, ибо мне казалось, будто я слышу, как аорта моя коченеет, обращаясь в хоккейную шайбу. А рядом со мной возвышалась надрывавшая мою нервную систему блондинка, чья грудь взбухала и опадала под черным платьем-рубашкой столь вызывающе, что могла и бойскаута обратить в вурдалака».
В отличие от другого крайне неудобного творца, Пьера Паоло Пазолини, Аллен, прочно утвердившись в кинематографе, не оставил литературу. И всеми доступными средствами продолжает искать ответ на мучающий его вопрос, который почти полвека назад сформулировал так: «Почему некоторых людей называют милыми, в то время как другим очень хочется дать по морде?»
Михаил Визель
