Ольга Китаина — выпускница факультета психологии МГУ, практикующий психолог, член Ассоциации когнитивно-бихевиоральных терапевтов, сооснователь и управляющая сервиса подбора психологов Alter. 29 августа она объявила, что вместе с коллегами будет бесплатно помогать тем, кто пострадал во время протестных акций в Белоруссии. «РБК Стиль» поговорил с Ольгой Китаиной о том, как государственные катаклизмы влияют на психику обычных людей, чем опасна жизнь в постоянном стрессе, каким образом можно помочь пострадавшим и что делать тем, кто давно живет с посттравматическим расстройством.
— Какую помощь белорусам предлагают психологи, которые работают вместе с вами?
— В рамках «Открытых дней» для граждан Белоруссии наши психологи предоставляют пострадавшим бесплатную психологическую помощь в нескольких форматах. Во-первых, это сессии по одной на человека. Во-вторых, поддержка в чате идет в режиме асинхронной переписки, которая дает возможность задать психологу вопросы и получить персональные рекомендации, причем продолжительность диалога и количество ответов ограничены только загрузкой специалиста. Один психолог отвечает на столько вопросов, на сколько успевает, а дальше поток перехватывает следующий дежурный.
— Что значит слово «пострадавшие»? Кого вы имеете в виду?
— Безусловно, под пострадавшими мы имеем в виду людей, столкнувшихся с физическим насилием или просто испытывающих страх, но не только. ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство) может развиваться как у тех, кто непосредственно пережил насилие, так, например, и у тех, кто стал его свидетелем. Уже почти месяц все белорусы находятся в тяжелой стрессовой ситуации — в новых, не поддающихся контролю обстоятельствах, в которых много неопределенности. Не следует забывать и о том, что до возникновения политической напряженности жители Белоруссии, как и все мы, на протяжении нескольких месяцев жили в других стрессовых обстоятельствах, связанных с пандемией, — к тому моменту у многих людей психика уже была сильно истощена. Все это может провоцировать тяжелые последствия для здоровья и уровня жизни в целом.
Ольга Китаина
— Какие еще побочные явления вызывают подобные процессы в стране?
— Стресс может негативно влиять не только на психику, но и на физическое здоровье. Для начала нужно понимать общий механизм воздействия стресса на организм. Здоровое состояние — это гомеостаз: постоянство, баланс всех функций, отвечающих за нормальное функционирование организма. Стрессоры (стрессовые факторы) — все то, что нас из этого баланса выводит. Стрессовая ситуация — любая новая, неопределенная и неконтролируемая — считывается организмом как угроза для выживания. А в событиях, происходящих сейчас в Белоруссии, присутствуют все эти составляющие (новизна, неподконтрольность, неопределенность). Реагируя на стрессоры, организм запускает антистресс-ответ, который призван мобилизовать работу организма и снять стресс.
Для того чтобы выжить, наше тело приводит себя в полную боевую готовность: перебрасывает все питательные вещества к мозгу и мышцам; повышается давление и учащается сердцебиение — опять же, чтобы увеличить активность мышц. При этом те процессы, которые прямо сейчас, по мнению нашего организма, для выживания не важны — рост, размножение, пищеварение и так далее, — он просто «отрубает», не расходует на них энергию.
Если снять стресс долго не получается (или если это состояние возникает слишком часто), он переходит в хронический: организм тратит слишком много ресурсов на «выживание» и не вкладывает достаточно сил в то, что считает неважным. На фоне постоянной мобилизации энергозатрат может развиться миопатия, а также увеличивается риск диабета. Повышенный тонус сердечно-сосудистой системы может привести к гипертонии и атеросклерозу, а также к проблемам с ЖКТ: например, если в желудке возникают язвы, то в ситуации хронического стресса у организма остается меньше сил на восстановление. Результатом подавления процессов роста может стать остеопороз. Подавление репродуктивной функции приводит к снижению либидо, уровня тестостерона, сбоям в графике менструального цикла. Перевозбуждение мозговой активности способно вызвать проблемы с памятью и концентрацией внимания, может развиться депрессия и тревожные расстройства. И так далее.
В результате могут даже возникать замкнутые циклы: люди, которые находятся в депрессии (что было вызвано стрессом) и, как следствие, чувствуют себя хуже, склонны меньше общаться с другими людьми — в итоге они становятся одинокими, а это влияет на качество их жизни, что, в свою очередь, еще сильнее сказывается на их психологическом состоянии и физическом здоровье. И, конечно, все эти состояния сказываются на продуктивности человека в работе, а это ведет ко вполне ощутимым финансовым потерям и для самого человека, и для его компании-работодателя, а также для экономики страны в целом. Теперь представьте, что эти процессы сейчас происходят в масштабах целой нации.
— Разве работа с психологом — это не долгий процесс, требующий постоянных сессий? Чем могут помочь один-два разговора?
— В подобной ситуации нам важно помочь как можно большему количеству людей. Конечно, идеально, когда работа с психологом подразумевает не одну встречу, а больше. За единичную консультацию не каждую проблему можно решить полностью. Но за один разговор можно определить, какая проблема сейчас главная, понять, что мешает ее устранить, смягчить остроту состояния и определить индивидуальный план работы: что нужно делать дальше самостоятельно, чтобы справиться с тяжелой ситуацией. Правильно подобранные практики для самостоятельной работы могут быть очень эффективны. Я бы сравнила это со спортивными тренировками: конечно, длительные индивидуальные занятия с тренером дают наилучший результат, но если тренер на первой встрече составит персональную программу тренировок, которую вам нужно будет самостоятельно выполнять, это уже поможет прийти в форму, в случае если вы будете действовать согласно рекомендациям.
— Как помочь пострадавшему, если у него нет возможности обратиться к психологу?
— Прежде всего важно отметить, что во всем, что мы делаем для пострадавшего, должны ощущаться поддержка и уважение.
Вот что может сделать практически любой:
- оценить, какие у человека, которому мы помогаем, потребности и страхи;
- помочь, в первую очередь, удовлетворить базовые потребности в воде, еде, информации. Это уже дает больший физический комфорт и уменьшает неопределенность ситуации, а значит, снижает стресс. Белорусские волонтеры, которые встречали задержанных у стен изоляторов, в этом отношении действовали правильно;
- выслушать человека без оценок и критики (но не заставлять говорить, если он не готов);
- создать безопасную среду, в которой человеку комфортно. Тут могут помочь теплый плед, горячий чай, объятия (если это уместно и допустимо) и так далее. Люди, выходившие из изоляторов, с огромной теплотой вспоминали, например, как женщины-волонтеры кормили их домашними бутербродами — причем не просто наспех нарезанными кусками хлеба с сыром, а большими, сытными бутербродами с разными начинками, приготовленными своими руками;
- помочь человеку получить необходимую профессиональную помощь: подсказать ресурсы, поделиться информацией;
- выразить поддержку, но при этом не давать обещаний, которые вы не можете выполнить или гарантировать. Например, фразу «Все будет хорошо» нельзя считать поддержкой, так как никто точно не знает, как будет развиваться ситуация; при этом такое заявление для человека может звучать как обесценивание его эмоций.
— Можно ли за счет этих действий снизить посттравматический стресс и его последствия?
— ВОЗ делала доклад [1] о том, что в отношении ментальных расстройств — независимо от возможной причины — общество должно действовать, прежде всего, превентивно, снижая риски возникновения проблем, насколько это возможно. Конечно, для того чтобы эта работа была максимально эффективной, она должна вестись не только на микроуровне (личное взаимодействие между людьми), но и на макроуровне (образовательные программы по снижению тревоги с помощью когнитивных техник). Однако и на индивидуальном уровне непсихотерапевты могут помочь. Согласно данным ВОЗ, скорее всего, это не предотвратит появление посттравматического синдрома, но люди свидетельствуют, что поддержка окружающих помогает им восстановиться гораздо быстрее.
Также существуют курсы первой психологической помощи для непсихологов. Такие программы есть, например, в университете Джона Хопкинса [2] (исследования подтверждают эффективность техник для уменьшения травматизации, которые даются на этих курсах) или в центрах National Child Traumatic Stress Network [3]. Обучение проходит в онлайне на английском языке. Качественных русскоязычных курсов на эту тему, насколько мне известно, к сожалению, пока нет. Мы в Alter планируем начать бесплатное обучение и уже проводим его в компаниях-клиентах.
— Где и как еще пострадавшие белорусы могут получить поддержку?
— В Белоруссии есть ряд волонтерских объединений, оказывающих помощь пострадавшим, например специальная группа в Facebook. Есть также прекрасная психолог из Минска, Екатерина Карпович, которая помогает координировать белорусских психологов, готовых предоставить поддержку. Насколько я знаю, в целях безопасности они скрыли таблицу с именами специалистов, которые оказывают помощь. Есть порталы probono.by и standwithbelarus.net, кроме того, несколько белорусских СМИ сделали подборки ресурсов и организаций, где пострадавшие могут получить психологическую, медицинскую, юридическую и другую помощь, например tut.by и 34mag.net
— Что делать людям, которые пережили подобное ранее и годами живут с посттравматическим расстройством? Как они могут себе помочь? Есть ли какие-то специальные организации в РФ?
— Для начала нужно как можно лучше изучить свое состояние — читать материалы про психологическую травму и ПТСР: осведомленность дает фундамент и ресурс для того, чтобы с ними справиться. Очень помогают релаксационные, дыхательные техники, а также техники «заземления», но все они требуют практики.
Обязательно нужна регулярная физическая нагрузка. Важно проявлять заботу о своих базовых потребностях: хорошо спать, правильно питаться, окружать себя людьми, к которым можно обращаться за помощью и поддержкой. Работа с травмой — сложная. Чтобы справиться с такого рода проблемами, следует искать специалистов, работающих в когнитивно-бихевиоральном подходе (его эффективность для лечения ПТСР научно доказана) и имеющих специализацию по работе с травмой. Подойдут и специалисты других направлений, проходившие повышение квалификации по таким темам, как травма и ПТСР.
Специализированных организаций в РФ, занимающихся этой проблематикой, я, увы, не знаю. На английском языке есть хорошее руководство по самопомощи Национальной службы здравоохранения Великобритании [4].
