К квартире Антона Кузнецова, известного миру под творческим псевдонимом Антоха MC, ведет лестничный пролет, вдоль которого тянутся картины. На площадке эту экспозицию венчает непривычная для московских подъездов парадная почти люстра. «Вот, пытаюсь делать дело, обустраивать как-то», — прокомментирует чуть позже обстоятельства появления здесь задорно мерцающего хрусталя Антон. Вместе с ним нас встречают жена Марьяна, лохматая дружелюбная собака по имени Песя, коты Гриша и Кузя (один из них захочет давать интервью вместе с хозяином, другой предпочтет строгим взглядом наблюдать за происходящим со стороны) и черепаха Йода. «Когда приходишь в жилые помещения и видишь какие-то пустые стены, становится скучновато», — кивает в сторону собственных Антон. Они усыпаны всевозможными полками и полочками, которые изготовлены им здесь же, в соседней комнате, где нашлось место собственной столярной мастерской. Но прежде, чем показать вышедшие из-под станка этой мастерской изделия и начать разговор, Антон внимательно и даже немного строго смотрит, спрашивая: «Ребята, давайте сначала ужин?»
14 и 15 марта музыкант отметит юбилей сразу двумя московскими концертами в клубе «16 тонн». В их программе — искренние лирично-ироничные композиции про лето, время, да и жизнь вообще, которые Антон сопровождает соло на трубе. И его труба (с ней он вообще предпочитает не расставаться), и сам музыкант успели стать нам родными. Дважды Антон появлялся в новогодних видео «РБК Стиль», примеряя на себя разные, но неизменно музыкальные образы.
— Вы нас пригласили к себе домой, что скорее исключение, чем правило. На интервью герои обычно предпочитают встречаться в кафе или на какой-то другой нейтральной территории. Любите гостей?
— Если я провожу дома какие-то встречи, то они в большей степени рабочие: беседы или какие-то встречи творческого характера. Гости, конечно, бывают тоже, но крайне редко. Потому что все в занятом ритме, и кого-то беспокоить... Да и вообще, я не совсем в восторге от тех условий, в которых я живу, эта квартира не совсем позволяет приводить большое количество людей. И когда я приглашаю на, к примеру, свой день рождения много гостей, процесс подготовки, а потом мытья посуды становится довольно непростым. И куда повесить куртки? А почему рабочие встречи мне нравится проводить здесь? Потому что я считаю, что это отчасти и мое рабочее пространство, я дома, никуда не надо ехать, и это большой плюс. А еще (это, конечно, сомнительный такой элемент) все это в некой форме заставляет тебя убраться в квартире, навести порядок, встретить людей. Дома я провожу большую часть времени и стараюсь, чтобы времяпрепровождение в нем было для меня максимально приятным.
— А у вас есть какие-то каждодневные ритуалы? Допустим, проснуться пораньше, зарядку сделать. Или, наоборот, поваляться в кровати подольше.
— Я вообще, честно говоря, слово «ритуал» редко использую в своей жизни.
— Привычки?
— К привычкам тоже отношусь сомнительно. Вот сегодня всем говорю: кофе не пейте, а завтра сам взял и напился. Я не знаю, как там жизнь повернется. Но все же есть у меня кое-какие ритуалы, которые я соблюдаю. Первый ритуал, самый главный, не знаю, насколько это важно для вас или вообще для людей, но после рабочего дня я считаю, что необходимо принять душ. Может быть, это моя какая-то педантичность, но я поднимаю эту тему и готов о ней поговорить. Еще у меня не так давно появилась собака, и теперь мне каждый день нужно ходить с ней гулять, утром и вечером.
— Когда после работы приходишь домой, то уже автоматически воспринимаешь квартиру как территорию отдыха. Вы, получается, дома и работаете, и отдыхаете. Эти состояния нужно как-то разграничивать?
— Вообще, это хороший вопрос — как отдыхать. Мне кажется, все же у меня получается. И как раз одна из привычек, о которой я рассказал, стала элементом отдыха — пойти прогуляться с собакой в парке. Это очень хорошая разрядка. А также элементы гигиены прекрасным образом снимают напряжение. Ну, и всевозможный интеллектуальный досуг, чтение интересной книги, просмотр интересного фильма. А еще: я понял, что была такая эпоха у меня — поднимаешься утром и делаешь зарядку. Но я подумал, что зарядку надо делать с вечера. Я раньше занимался йогой, читал про это книжки, ходил на курсы какие-то, и, честно говоря, не особо меня все это впечатлило, и не могу сказать, что я приобрел какой-то супернавык, но все эти позы, растягивания позвоночника — такие знания приобрел. И стал практиковать вечерние растягивания, и это очень круто расслабляет. Ну, и конечно же, всевозможные спортивные темы на улице: на велосипеде или скейтборде покататься по городу, по району.
— К слову о городе и районе. Замечаете перемены, которые происходят с Москвой?
— Главный вопрос, который на сегодняшний день становится максимально острым, — это избыток всевозможного добра в нашем окружении. Я сейчас живу в районе Динамо, и тут у нас есть всевозможные промзоны, военные объекты, которые закрыты колючей проволокой, и тому подобное, и все это добро нужно каким-то образом разгребать. И вопрос экологического очищения максимально важен. Я сам — даже судя по моей квартире — постарался максимально все уничтожить, что, на мой взгляд, было лишним, и использую только те элементы, которые жизненно необходимы.
— Не думали о том, чтобы транслировать эту позицию своей аудитории, подписчикам, рассказывать о том, что вас беспокоит?
— Я в большей степени поддерживаю такую позицию и считаю, что нужно обязательно выражать себя, но я пока еще до этого не дорос, наверное, так скажу. Считаю, что это довольно-таки сложно. Я в последние несколько лет пытался разобраться, грубо говоря, со своей жизненной ситуацией, и возможно, через какие-то пару лет я буду тоже снимать ролики и говорить: «Друзья, давайте соберемся и начнем жить дружно...» Но на сегодняшний день я все же специалист в музыкальной сфере деятельности, и там, в музыке, у меня выразить это особое мнение как-то получается. Решать проблемы района, допустим, все же должны более профессиональные люди. Хотя, конечно же, я очень желал бы получить образование в этой сфере деятельности.
— Хочется стать урбанистом?
— Да, и принести какие-то блага в окружение. Сейчас мне не нравится, что в нашей столице все подобно и каждый район похож на другой. Все действительно меняется, но привносится это как-то чисто по шаблону. А детального понимания, что вот в этом районе такая ситуация и нужно решать именно так вопрос, — этого, мне кажется, нет, и я считаю, что этого не хватает.
— А чего, как вам кажется, не хватает людям в этом городе? Если, конечно, чего-то нам всем не хватает.
— На сегодняшний день, к сожалению или к счастью, время приходит к такой ситуации, что нам нужно побыть наедине с собой и подумать о своей голове самостоятельно, как бы это ни звучало. Люди должны больше задумываться, а не являются ли они зависимыми друг от друга, не надо ли нам быть самостоятельными единицами, которые будут полноценны, будут на высшем уровне в дальнейшем как-то поддерживать друг друга, а не, грубо говоря, потреблять присутствие другого в жизни.
— Получается, на ваш взгляд, мы все скорее зависим друг от друга и несамостоятельны?
— Прошу прощения у мамы и папы сразу, но вот такой пример. Я смотрю на своего папу и на свою маму. И с папой недавно общался на тему того, что «пап, ты представляешь, если мама уйдет из жизни, что будет с тобой?» Вы знаете, мне страшно представить, что с ним будет, потому что человек окажется просто беспомощным, как бы это ни звучало. Я считаю, что мы не должны доводить до такого, и я в своих семейных отношениях свою супругу стараюсь максимально как-то настраивать на то, что, если меня вдруг не станет, чтобы у нее была какая-то возможность стоять на ногах уверенно. А не летать в облаках, терять голову, грубо говоря. Вот это я имею в виду.
— А нет ощущения, что при наличии этой зависимости друг от друга, о которой вы говорите, мы все-таки стали меньше общаться? У нас есть интернет, социальные сети, не дистанцировались ли мы друг от друга?
— Все относительно. Конечно же, мы все должны молиться этому интернету, говорить: какой же он классный и суперский, он нам позволяет жить. Все верно, так оно и есть, но интернет в определенной форме нарушил наше человеческое общение, превратил его в некую искусственную форму. Вот эта возможность писать друг другу сообщения, отправлять их, она разрушила искусство общаться напрямую. Встречаясь с какими-то своими компаниями, я понимаю, что часто наше общение — просто какой-то шум, и я это встречаю в большом количестве — вновь повторюсь — компаний. Нет у нас какого-то коллективного общения, слаженного, и это очень разочаровывает. Я считаю, что отчасти источник этого — вся эта интернет-тема, потому что там мы общаемся именно таким образом. И часть людей не задумывается даже о том, когда они пишут какие-то ужасные комментарии, а просто — капслок, пробел, энтр и поехали. Кидают и кидают эти комментарии, не понимая, что делают кому-то плохо, кого-то расстраивают. А еще изложение мысли становится максимально примитивным: «ок», «споки». Как бы не начать писать песни примерно в подобном изложении: одно слово в тексте — ок, ок, ок, ок, ок... И все, и нормально. Не хочется так, честно говоря.
Нам нужно побыть наедине с собой и подумать о своей голове самостоятельно, как бы это ни звучало.
— Вы читаете комментарии у себя в соцсетях?
— Могу сказать, что я только сейчас начал делать попытки как-то взаимодействовать со всей этой историей с интернетом, а именно с Инстаграмом и YouTube. Я попал в какую-то яму, наверное, и долго думал, что «ВКонтакте» — это классно, лучше всего, а сейчас понял, что это уже не то (Cмеется), главным стал Инстаграм. Мне интересно проявлять какую-то активность, пытаться, по крайней мере. Да, там есть какие-то комментарии, и как раз про это я и говорю — люди просто ударили по клавишам. Ребята, понимаю, что неидеален, увы, но я пытаюсь работать.
— Ваш последний на данный момент альбом называется «Про меня». Означает ли это, что вы решили рассказать о себе еще больше, поделиться личным?
— Я, честно говоря, в таком контексте об этом не думал. Больше думал о том, чтобы те, кто слушает Антоху МС, задумались о себе: какой я? Я не такой, как Антоха, я другой, вот у меня есть такие, такие, такие качества. Это ведь очень классно — думать о себе в аналитическом порядке.
— Как у вас появляются новые тексты?
— Не могу сказать, что я прохожу где-то мимо чего-то — и у меня вдруг появляются строчки в голове. Нет, в большей степени я понимаю, что мне нужно сконцентрироваться, попытаться соединить какие-то слова, и за счет этого у меня уже возникает идея. Придерживаюсь какого-то эмоционального элемента. Каждую эмоцию можно по-разному выдавать, можно использовать разные слова и в результате получать разную энергетику. Я жил в многодетной семье, и у нас там все были любителями какого-то необычного словца, у меня это как-то накапливалось, и на сегодняшний день это отражается в моем творческом потенциале. Наверное, это все-таки правильно назвать жаргоном, который я использую в своей текстовой подаче. Изюминка такая. У меня был альбом — «Родня», довольно-таки странный альбом. Если бы я был фанатом Антохи МС, я бы сказал: «Боже мой, что происходит? Я не хочу больше слушать этого парня». (Смеется.) А там, мне кажется, происходил как раз какой-то творческий процесс, и я подумал: так, надо что-то придумать, с выражением преподнести такую вариацию. Мне кажется, в этом альбоме как раз жаргон я постарался как-то немножко подукоротить, излагать свои мысли более аккуратно.
— Сначала появляется мотив, а потом тексты, или наоборот?
— Я был изначально музыкантом, который начал сочинять музыку. Написать текст, а потом думать, какая же это будет песня? Мне кажется, так сложнее попасть в тот или иной мотив, который нужен. А тут уже у тебя он есть, и ты сразу понимаешь, о чем можешь говорить. Я использую всевозможные мелодические способы сочинения текстов. Например: ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля — и мы понимаем, что под это ритмически попадает то или иное слово, та или иная фраза. А вообще должна быть интересная жизнь, чтобы сочинять тексты. Если ты живешь одной и той же жизнью и ни о чем не думаешь, то что-либо сообразить, придумать просто нет возможности, времени и сил.
— Что вы вкладываете в понятие «интересная жизнь»?
— Нам не хватает творчества. Как бы это ни звучало, возможно, кто-нибудь скажет: чушь, этого творчества хватает где угодно. На самом деле, нет. Я учился в школе 11 классов, и все эти 11 классов меня учили математике, русскому языку, литературе, истории, географии, но я не учился там рисовать, петь, танцевать, фотографировать. Наше общество сейчас стремится к тому, чтобы как-то попытаться распознать именно эту творческую волну, мы хотим интуитивно до нее дойти самостоятельно. Вот я считаю, что для того, чтобы сочинять песни, необходимо обязательно это творческое развитие. И под ним я имею в виду не только играть на пианино, но и играть на трубе, на гитаре, танцевать обязательно, рисовать, участвовать в театральных кружках.
— Вы увлекаетесь столярным мастерством — это тоже обязательная часть интересной жизни?
— Я называю творчеством и то, что можно сделать руками, да. Столярное мастерство меня очень развивает, постоянно идет процесс мышления, это систематизирует мою жизнь, и я этому очень радуюсь. К этим же процессам я отношу и кулинарную деятельность. Сейчас очень хочу пойти учиться кулинарному делу, так как считаю, что это тоже развивающий процесс. И те женщины, которые говорят мужчинам: «Прекрати там сверлить» или «Не встраивай здесь эту полку», — я считаю, что они немножко мужчин ущемляют. И мужчины, которые тоже говорят: «Не делай то, не делай это...» Мне кажется, что это очень часто происходит в наших домах. И это неправильно.
— Давайте поговорим о концертах. Нервничаете перед выходом на сцену? В эти выходные у вас будет сразу два юбилейных выступления — это особенный случай?
— Наверное, нервничаешь в большей степени, когда ты хедлайнер, когда тебе надо выйти последним и произвести какой-то эффект — вау, о, все, Антоха МС! Вот это, наверное, меня больше всего... Потому что я по своей сути никакой не хедлайнер, я просто музыкант. Хедлайнер — это супермегапрорыв, бум какой-то. Я не бум, я музыкант, который на своем месте, у меня есть какая-то аудитория, она слушает мою музыку, и все. Так что, наверное, я испытываю волнение только в таких позициях. Но я все равно стараюсь, конечно же, себя преподнести максимально энергично. Один из важных элементов в концерте, я заметил, это освещение. Чаще всего это луч, он направлен на одного человека, вокруг него вся энергия, а на тех, кто там к нему пришел, никакого внимания вообще. Мне не хватает именно этого — объединения тех людей, с которыми я нахожусь в этом зале. На мой взгляд, это очень важно, и это меня немножко печалит. Хотя, возможно, я мог бы как-то на это повлиять и сказать: «Давайте сделаем какое-то оформление зала...» Вот для этих концертов, например. Все, конечно, впереди, но скорее всего, оформить зал у меня не получится. Я хотел бы, чтобы был какой-то огромный зал, чтобы все вместе там встретились. Такая чтобы была атмосфера.
— Внимание аудитории, поклонников вообще большая тема для каждого артиста…
— Это довольно-таки тоже непростая ситуация. Вообще, я считаю, что каждый артист должен быть к этому готов, и как бы это ни звучало, тут в большей степени элемент психологии должен быть главенствующим. И хорошо образованный артист должен понимать ту или иную ситуацию слушателя и грамотно в ней себя преподносить и действовать. Мы когда учились в музыкальных училищах, помимо музыкальной грамоты, там еще были курсы психологии, и все думали: к чему они нам сдались? Ничего нам не надо такого. А я считаю, что они нужны именно в таких ситуациях. Я максимально положительно к этому ко всему отношусь. Полагаю, что это отчасти моя задача — взаимодействовать с людьми. Они уделяют мне уйму времени, они слушают мою музыку, смотрят видео, реагируют, и я считаю, что это очень большая проделанная ими работа, и стараюсь максимально уважительно со всеми общаться.
Единственный момент — после концерта бывает, что так сильно устаешь, что, честно говоря, легче, наверное, выйти и сказать: «Ребята, я так сильно устал, у меня больше вообще сил нет. Судите или не судите, но я сегодня больше не могу». Стараюсь быть максимально честным. В данной ситуации только таким образом можно как-то выйти из ситуации.
Не знаю, насколько это в тему, но из жизни хотел рассказать ситуацию. В моей семье ко мне относятся мои братья и сестры, мама и папа как — вот артист, звезда. У меня популярность, люди меня слушают. «Ого, какое явление», — говорят они. И когда я прихожу к своим родственникам, я чувствую это, что они как бы ко мне именно с таких позиций относятся. И я стараюсь разобрать посуду, убраться где-то, где надо убраться, в общем и целом подходить к вопросу именно с таким отношением, а не то что — вот, я звезда, я пришел... Нет, я сам отношусь к этому довольно-таки сомнительно.
— В контексте вашего предстоящего тридцатилетия сложно не затронуть тему возраста. Именно эта цифра — 30 лет — часто обыгрывается в современной культуре. В сериалах, например. Вы сам рефлексируете на тему возраста?
— В этом есть какая-то символичность, и я считаю, что 30 лет — это довольно-таки серьезный рубеж. Судя по статистике, мужчина доживает до 65 в России, и получается, что я примерно прожил уже полжизни. Это невероятно серьезный аргумент, который заставляет задуматься. А относительно того, буду ли я отмечать все это дело… Вот когда мне было 29 лет, я, в принципе, очень хорошо отметил свой день рождения, и 28 тоже. Пригласил друзей. А в 30 лет... Почему-то на данный момент у меня есть такая мысль, что я вообще ничего не хочу. Тяжело все это делать. (Смеется.) Раньше ты жил в семье, с мамой и папой, с сестрами и братьями, и за счет этой огромной семьи ты мог... грубо говоря, там мама курочку приготовит, ты картошечку, папа сырочек, и в результате вот уже день рождения сбацали. А тут тебе нужно заморочиться и потрудиться. Хотя я даже вижу сложность не в том, чтобы порезать сырок и картошечку. Просто нужно уделить всем внимание, со всеми пообщаться. Я стремлюсь к тому, чтобы мои дни рождения не вызывали у меня никаких сложностей, но на сегодняшний день почему-то мне как-то сложновато.
— Есть такой жанр: письмо самому себе. Вы бы написали себе 20-летнему? Что бы сказали?
— Наверное, самые ключевые элементы, которые на сегодняшний день я постигаю в жизни, я бы выразил, но тоже неизвестно ведь, сработали бы они на этого 20-летнего Антона. Я все интервью, на самом деле, посвятил темам, которые я хотел сказать себе 20-летнему. (Смеется.) Но если подходить более глобально к этому вопросу, то, наверное, я бы сказал... Я честно скажу, я даже не знаю, что вообще сказать 20-летнему человеку. Ему нужно помогать, как бы это ни звучало, просто брать, помогать и все. Я просто пытаюсь вспомнить, что у меня было в 20 лет. Наверное, я бы хотел сказать себе: «Антон, в будущем ты будешь мужчиной, супругом, и ты должен этому посвящать время. И вот эта вот вся история — карьера, образование — это все, конечно, хорошо, но в первую очередь ты должен быть хорошим человеком, который в дальнейшем найдет спутницу, с которой будет жить настоящей цветущей жизнью. Это когда человек не вянет, а когда он цветет». Вот к этой своей цветущей жизни я хотел бы, чтобы сам стремился в 20 лет. Вот так. А так, в принципе, я тогда довольно-таки хороший мужик был, много чего старался. Единственное, в этот момент, конечно, были какие-то пристрастия не очень хорошего плана — алкоголь и все возможное, что, на мой взгляд, могло меня привести к плохим последствиям. И благо, я не совсем сильно пострадал от этого. Вот и все.
