Владислав Третьяк — отличный рассказчик. О советских временах он рассказывает с юмором, вспоминая и первую купленную перчатку, и тяжелые шубы, в которых выходили игроки в Японии, и непростую встречу с чешской командой в борьбе за олимпийское золото. Нашу встречу с Владиславом Третьяком организовала компания Henderson, которая с 2010 года выступает официальным партнером Федерации хоккея России. В стильных и удобных костюмах от российского бренда спортсмены, тренеры и администрация федерации появляются на всех торжественных мероприятиях.
О том, как одевались спортсмены
У Советского Союза были хорошие отношения с Финляндией. Либо руководство нашей сборной покупало вещи у финских компаний, либо игроков одевали спонсоры. Но на Олимпиаду нам выдавали экипировку в специальном ателье, где разрабатывали дизайн и шили одежду участникам и зимних, и летних игр. Зимой шубы у нас были невероятные, нам все завидовали. В 1972 году мы прилетели в Токио. На улице 22 градуса тепла, а мы в безумно теплых мутоновых шубах и выглядим, как мишки. В Саппоро, куда мы приехали на матч, тоже было тепло. На параде все были одеты полегче, например, американцы в экипировке с кожей на манер ковбоев. Мы проходим — над нами посмеиваются. А потом как стукнуло 15 градусов мороза, и тут уже мы повеселились, вспоминая, как на параде к нам подходили потрогать шубы. В 1976 году в Инсбруке у нас тоже были шубы, но уже из лисы и сурка, и объемные шапки. В общем, мы были самые богатые, словно русские купцы. Посмотреть на шубу с игр в Японии и на многое другое можно в московском Музее хоккея.
О заветной покупке
Выезжающим за границу выдавали определенную сумму, но у всех она была разная. К примеру, артисты получали 100% командировочных, но были вынуждены были брать с собой кипятильники, тушенку. Для спортсменов расчет был меньше, зато нас кормили. Если бы питание не входило, на еду уходили бы все деньги. На выданные деньги мы везли домой все: от жвачки до колготок. Хорошо помню свою первую заграничную покупку. В 1969 году, когда мне только исполнилось 17 лет, я впервые приехал в Канаду. Тогда у меня была еще детская ловушка-перчатка. А для вратаря хорошая перчатка — это самое главное. Шайбу ловить — ювелирная работа. Я пошел в магазин и купил перчатку за $25 — это были большие деньги, и было очень жалко тратить их на экипировку, а я ведь мечтал купить себе рубашку. Но ловушка была важнее. Я спал рядом с этой перчаткой, кремом ее мазал, делал все, чтобы она не испортилась.
О гонорарах советского хоккеиста
Наш гонорар зависел от того, как мы сыграем. К примеру, в 1976 году ЦСКА отправился на суперсерию, чтобы сыграть с чемпионами НХЛ: «Нью-Йорк Рейнджерс», «Монреаль Канадиенс», «Бостон Брюинз» и «Филадельфия Флайерз». Нам говорят: «За каждую выигранную игру получите $200, если ничья — $100. В случае проигрыша во всех 4 матчах только 30%, а это $30–50 каждый день, и все». Мы посчитали: 4 матча — это $800, весьма неплохо, но руководство в ответ: «Но не больше $600». Вот такое ограничение было. Мы вышли на лед и обыграли «Нью-Йорк Рейнджерс» со счетом 3:7, с Монреалем сыграли вничью и забили Бостону пять шайб, но проиграли Филадельфии. В результате нам дали около $500 — большие деньги по тем временам. В 1972 году в Саппоро тренер Анатолий Тарасов зашел в раздевалку и говорит: «Мужики, сегодня надо выиграть у чехов — это олимпийская медаль. Кстати, за победу вам дадут $300». А наш нападающий Евгений Мишаков в ответ: «За такие деньги я чехов с формой съем». Мы победили со счетом 5:2. В 1976 году игрокам выдали по $600, но самую крупную сумму нам дали в 1984 году на Олимпийских играх в Сараево — $2000, правда, сумму запретили разглашать. За игры на территории Советского союза нам давали рублями, но это было совсем другое: на рубли нельзя было купить то, что надо, или покупай, но втридорога.
О спортивных суевериях
У каждого спортсмена свои ритуалы на удачу. Например, во время переездов многие садились на одно и то же место в автобусе, надевали одинаковое нижнее белье. Когда хочется выиграть, кажется, что соберешь все приметы в комочек — и победа обязательно будет. Все хоккеисты суеверные, только не афишируют. У меня была счастливая майка, я получил ее в 1969 году, когда впервые приехал в Стокгольм. Меня, совсем мальчишку, пригласили на сборы вратарей. Три дня я наблюдал за тренировками легендарных хоккеистов, таких как швед Лейф Холмквист — лучший вратарь чемпионата мира того года. Все ко мне относились хорошо и опекали, ведь какой я был атлет — худенький, со смешными ушками. В конце подарили красивую майку, которую я везде возил с собой.
О бестселлерах 60-х
Раньше все было совершенно по-другому. О джинсах мы узнали только в конце 60-х годов и тут же в них облачились. Большинство спортсменов носили огромные сумки Adidas. Если у тебя есть такая сумка — ты король Москвы. За границей обязательно покупали себе фирменные синие костюмы с белыми буквами и ходили в них по городу, чтобы все видели. В 1959 году в столице проходила выставка американских товаров — тогда советские люди впервые увидели пластиковые пакеты. Половина Москвы туда бегала, чтобы получить пакет, а потом ходить с ним, словно это самая модная сумка. Такая жизнь была. Сейчас все ходят в ботинках босиком — каждому времени свое.
О собственном стиле
Я предпочитаю удобную одежду, но в классическом стиле, и не гонюсь за модой. На бренды я не смотрю, мне важен комфорт. Не люблю, когда лейбл на вещах кричит. Многие так стремятся подчеркнуть название бренда, что не отрывают ярлык с рукава пиджака и ходят так повсюду. У меня широкая кость, поэтому бывает не просто подобрать удобную и красивую одежду, а тем более обувь — как правило, я должен ее разнашивать, а то словно в тиски попал. Хотя когда для меня сделали модели Henderson, я просто оделся, обулся и пошел.
О спортивной экипировке
Спортивная мода, одежда и экипировка на Западе давно стали частью глобального бизнеса, в котором участвуют миллионы людей и где крутятся миллиарды. Мне интересно наблюдать за изменениями вратарской амуниции как за рубежом, так и у нас. Даже рядовой болельщик может с легкостью назвать те перемены, которые произошли с нашей формой за десятилетия. Сложно забыть ту боль, которую причиняла шайба, пробивая защиту. Раньше голкиперы играли вообще без масок, не то что без шлемов. Шрамы на лице были видны невооруженным глазом. Меняется форма — меняется манера игры. Например, изменилась перчатка-ловушка. Сейчас обсуждается идея об изменении размеров ворот. Их хотят сделать больше, шире или выше. Это неплохая идея, которую нужно рассмотреть и проработать. Подобные изменения повышают интерес к хоккею.
О машине времени
Если бы у меня была возможность вернуться назад в прошлое и дать совет самому себе, что бы я сказал? Вообще спорт и жизнь тем и ценны, что они происходят здесь и сейчас. Каждая допущенная ошибка в прошлом — это урок. Она закаляет, дает шанс стать лучше. У спортсменов есть хороший стимул — смотреть на старших коллег, легенд хоккея, тянуться к ним. И все время говорить себе, что добиться такого можно лишь трудом и упорством. Поэтому, если бы я встретил самого себя в юности или детстве, я бы просто сказал: «Работай и следуй за своей мечтой. А затем снова работай».
О цене победы
Победа — это доказательство, что ты не зря поработал, не зря пахал на тренировках, не опускал голову, когда тяжело. Не сдался после поражений. Победа бывает выстраданной. Ты смотришь на мужиков в раздевалке, видишь их глаза, знаешь про их травмы и переломы и говоришь сам себе, что подвести их ни в коем случае нельзя. Победы бывают разные. За каждой победой — уникальная история, судьбы, пот, кровь и слезы. Она не может обесцениться. И у победы есть уникальное качество: она не надоедает. Ты хочешь еще, потому что видишь интерес и ажиотаж вокруг команды. Главное — эту победу удержать, потому что она дама капризная. Поэтому для меня синоним слова «победа» — «работа».
