28-летний Сергей Карякин входит в первую десятку сильнейших шахматистов мира. Увлекшись шахматами в пять с половиной лет, он вошел в Книгу рекордов Гиннесса, став самым молодым гроссмейстером в истории в возрасте 12 лет, а в 14 выиграл всемирную шахматную Олимпиаду. Два года назад состоялся его знаменитый матч с действующим чемпионом мира Магнусом Карлсеном — тогда норвежец победил, но Сергей Карякин не намерен сдаваться и полон амбиций вновь побороться за чемпионский титул.
— Начну с вопроса, который меня давно занимает: почему шахматы — это спорт? Мне кажется, они где-то между наукой и искусством.
— Безусловно, шахматы отчасти наука и искусство, потому что мы исследуем шахматную доску, создаем новые комбинации, но в современных реалиях это прежде всего спорт, профессиональные шахматы сейчас довольно жесткие. Если вы посмотрите на первую десятку или даже двадцатку, то не увидите ни одного человека, который бы находился в плохой физической форме. Партии у нас длятся по 5–6 часов, а порой и дольше. Например, я только что вернулся с турнира на острове Мэн, где у меня два дня подряд были партии по шесть с половиной часов. Добавьте к этому несколько часов обязательной подготовки к каждой. Чтобы выдерживать такие нагрузки, нужно быть в хорошей форме, заниматься физическими видами спорта. Физическая выносливость — одна из важнейших составляющих конечного результата за доской.
— В одном из интервью вы упоминали, что, готовясь к матчу с чемпионом мира Магнусом Карлсеном, нанимали специалистов для составления его психологического портрета. При этом вы также говорили, что во время матча играете не с человеком — с доской. Так насколько важно понимать психологию соперника во время игры?
— Стиль шахматиста — это всегда проявление его характера и темперамента. Если человек эмоционален и импульсивен, то и в шахматах он действует эмоционально, что не очень хорошо для игры. Конечно, в шахматах нужны уравновешенность и умение трезво оценивать и анализировать ситуацию. Чем более универсален соперник, тем сложнее его удивить и застать врасплох.
— А встречаются вообще импульсивные шахматисты? Или это качество несовместимо с миром профессиональных шахмат?
— Многие новички, приходя в профессиональные шахматы, рассчитывают на результаты и победы после нескольких месяцев. Но иллюзии быстро исчезают: серьезные результаты требуют планомерной, тяжелой работы, годы тренировок. Те, кто это понимает, идут вперед — через ошибки, неудачи, которые они анализируют и преодолевают. Те же, кто не проводит работу над ошибками, остаются на своем уровне.
— Как вы сами проводите эту работу над ошибками? Вот закончился у вас матч, вы потом заново проигрываете партию?
— Да, безусловно. Мы разбираем партию с тренером и компьютером. Причем анализ необходим даже в случае победы. Важно понять, какие ошибки ты допускал по ходу партии: в этот раз повезло, а в следующий может не повезти. Эта работа никогда не заканчивается. Всегда стремишься к совершенству. А совершенство в шахматах — это игра компьютера, что очень сложно.
— Кстати, о везении. Шахматы — интеллектуальная игра, где все просчитывается. Где здесь место удаче?
— Например, перед турниром ты придумал какую-то очень интересную ловушку для соперника, и вот во время партии оказался в позиции, в которой у соперника есть выбор: если он пойдет по одной дорожке, то попадет в расставленные тобой сети, а по другой — ничего, партия завершится вничью. Или другой пример. Многие знают, что я играл матч на первенстве мира с Магнусом Карлсеном, но не все знают, как тяжело было туда попасть. Чтобы это сделать, нужно выиграть Турнир претендентов, на который я не проходил по рейтингу. У меня оставалась последняя попытка — через Кубок мира. А там участвуют 128 шахматистов, это тяжелейший турнир. Помню, я играл против американского гроссмейстера, выходца из Украины Александра Онищука. Первую партию проиграл, мне нужно было во что бы то ни стало отыграться во второй. А там была жесткая система, нельзя было опаздывать на партию не то что на минуту — секунду. Я до последнего готовился, повторял все варианты, и вот на пути в зал понимаю: еле-еле успеваю. Если бы лифт, скажем, задержался или еще что-то непредвиденное случилось, я бы опоздал. Вбежал буквально на последней минуте.
— Насколько, по-вашему, в жизни возможна ситуация, описанная в романе Набокова «Защита Лужина»: шахматный гений, который теряет связь с реальностью, становится одержим игрой? Могут ли шахматы стать болезненной зависимостью?
— Думаю, все зависит от человека. Скажем, Бобби Фишер, одиннадцатый чемпион мира, был фанатично предан шахматам, которые были для него главным в жизни. Мне кажется, он и ушел из шахмат на пике, потому что не мог допустить мысли, что может кому-то проиграть. Такие люди есть, но это редкость. Действующий чемпион мира Магнус Карлсен — довольно коммуникабельный человек. Он умело и красиво дает интервью, много делает для популяризации шахмат, играет с Биллом Гейтсом, Марком Цукербергом, встречается со многими известными людьми.
— Вы с детства в шахматах. Кто составляет ваш дружеский круг общения?
— В первую очередь это люди из мира шахмат, конечно. Но есть и другие, не имеющие к нему никакого отношения. Как правило, я знакомлюсь с новыми людьми на мероприятиях — в какой-то момент в разговоре вдруг понимаешь, что есть точки соприкосновения, что с тем или иным человеком приятно и интересно общаться. А мне интересны не только шахматы.
— Тогда расскажите, чем увлекаетесь.
— Как я говорил, спорт обязателен для шахматиста — я бегаю, хожу в тренажерный зал. Тренироваться мне помогает мой тезка, экс-чемпион мира по современному пятиборью Сергей Карякин. Он еще интереснейший собеседник, с ним можно разговаривать часами. Играю в русский бильярд и снукер. Кстати, в ближайшее время состоится мой матч с легендарным Стивом Дэвисом, многократным чемпионом мира по снукеру, что для меня, разумеется, большая честь. Люблю ездить на квадроциклах. Вы будете смеяться, но я дружен с еще одним Сергеем Карякиным, квадроциклистом, победителем ралли «Дакар-2017». Мы с ним реже общаемся — он живет в Екатеринбурге, но остаемся на связи, надеюсь, он мне когда-нибудь даст мастер-класс по вождению квадроцикла. (Смеется.) Я вообще люблю водить практически все виды транспорта.
— Хотели бы научиться управлять самолетом?
— Ну, самолет — это слишком круто, а вот вертолетом да. Как-то я подарил урок управления вертолетом на день рождения своим друзьям. Они мне недавно сказали, что было супер. Так что подумываю теперь — может, тоже поучиться.
Многие новички, приходя в профессиональные шахматы, рассчитывают на результаты и победы после нескольких месяцев.
— Что вы читаете, слушаете, смотрите?
— Честно говоря, я всеяден. Читаю о том, что меня интересует в данный момент. В последнее время прошерстил кучу книг о правильном питании. Параллельно консультировался с врачами, вместе с которыми мы создали оптимальную для меня диету. Она мне помогла не только избавиться от лишних килограммов, но и подтянуть физическую форму — одно время я себя немного запустил, сейчас чувствую себя значительно лучше. Кроме того, было важно составить рацион, который бы поддерживал эффективную работу мозга.
— Вот это интересно — какие продукты полезны для мозга?
— Забавно, один из самых полезных продуктов для мозговой деятельности — черная икра. Когда в 2016 году я играл матч в Нью-Йорке, Андрей Филатов, президент Российской шахматной федерации, каждый день поставлял мне банку икры, которую я ел перед партией. Действительно чувствовал, что мне это помогает.
— А что препятствует работе мозга?
— Я иногда наблюдаю, что некоторые приносят с собой молочный шоколад на партию, я бы предостерег от этого. Молочный шоколад дает кратковременный эффект, который длится минут десять, а потом, наоборот, снижает мозговую активность. Лучше съесть кусочек горького шоколада.
— Читала статью, в которой вы соглашаетесь с автором в том, что шахматисты — преимущественно эгоисты. Почему так? В чем выражается этот эгоизм?
— Дело в том, что шахматы — это индивидуальный вид спорта. Существуют командные соревнования: Командный чемпионат мира и Шахматная олимпиада, но они проходят раз в год. Во всех остальных случаях ты играешь сам за себя. Сам тренируешься, сам выбираешь, нанимаешь и увольняешь тренеров. Скажем, в футболе задача спортсмена — тренироваться, обо всем остальном заботится клуб. Шахматист же самостоятельно несет полную ответственность за конечный результат. Так что приходится расставлять приоритеты — в общении, в организации жизни. Иногда окружающие обижаются, что я им уделяю недостаточно внимания. Но если играть хорошо, это неизбежно.
— Сколько, кстати, стоят услуги тренера? Какие еще расходы сопряжены с профессиональными шахматами?
— Разброс очень широкий. В Москве детский тренер берет от 1000 до 3000 руб. за час индивидуального занятия. Тренеры самых сильных шахматистов стоят порядка 500 евро в день, но ценник варьируется в зависимости от сложности соревнования. Добавьте к этому поездки на турниры, которые в первое время начинающему шахматисту никто не будет оплачивать. Также необходимы мощный компьютер и специальные программы. Затраты в профессиональных шахматах ниже, чем в теннисе или футболе, но, если родители рассчитывают на результат, нужно быть готовыми вкладывать деньги.
— Тренеры самого высокого уровня — это бывшие чемпионы?
— Тренеру не обязательно самому быть чемпионом. Как правило, в тренеры идут шахматисты, которые входили в первую сотню, но которым чего-то не хватило, чтобы попасть в двадцатку или десятку. Они имеют большой опыт и глубокое понимание шахмат. Не каждому суждено быть чемпионом, кому-то дано быть хорошим тренером. Он не только видит твои промахи, понимает, в какой ты сейчас форме, но и настраивает нужным образом, находит правильные слова поддержки. Один-два тренера обязательно нужны на постоянной основе.
— Какие черты характера в вас сформировали шахматы?
— Шахматы мне очень помогли в развитии. Помню, в школе сверстники часто не могли сфокусироваться на том, что им говорит учитель. Я всегда мог легко собраться, сконцентрироваться на задании или информации. Какие еще качества? Наверно, ответственность. Часто мы принимаем решения или совершаем поступки не думая. А в шахматах сделал ход — и его уже не вернуть. Соответственно, в жизни ты тоже всегда взвешиваешь, думаешь о возможных последствиях, а потом действуешь. Поэтому, например, скандал, подобный тому, что случился с Кокориным и Мамаевым, почти невозможен в шахматной среде.
— Что вам лучше всего давалось в школе?
— Я был счастлив, что у нас в школе преподавали шахматы — уже в семь лет я обыгрывал школьного учителя. Любил математику. Хорошие успехи были в физкультуре — помимо шахмат я полупрофессионально занимался акробатикой и даже подумывал перейти на профессиональный уровень, но шахматы победили.
— Что вообще представляет собой жизнь шахматиста? У меня сложилось впечатление, что вы себе не принадлежите. Как часто вы бываете дома?
— Со свободным временем проблема, это правда. Например, в ближайший месяц я проведу дома дней пять — и мы с моей женой Галией шутим, что это даже много. Когда участвовал в Первенстве мира в 2016 году, бывал дома пару-тройку дней в месяц, и все они были расписаны по минутам. Времени на семью совершенно не хватало. Сейчас ритм чуть менее интенсивный, но разъездов все равно много. Вот только сегодня вернулся с двухнедельного турнира на острове Мэн, а уже завтра улетаю в республику Марий Эл открывать свою шахматную школу. Потом возвращаюсь на несколько дней в Москву и отправляюсь на турнир в Калькутту. Впрочем, потом до следующего года у меня будет большой перерыв.
— Есть ли в шахматах проверки на допинг?
— Мы не входим в олимпийские виды спорта, но Международная шахматная федерация поддерживает отношения с МОК, поэтому на крупных соревнованиях нас периодически проверяют. У нас те же запрещенные вещества, что и в других видах спорта, хотя на самом деле они должны отличаться. Нелогично запрещать препараты, стимулирующие увеличение мышечной массы, здесь нужно говорить о веществах, влияющих на мозговую деятельность. В шахматах другой бич — компьютерные подсказки. Не все организаторы турниров вкладывают деньги в античитерский контроль, и в последнее время, к сожалению, постоянно ловят шахматистов, которые пытаются играть нечестно. Если нет никаких проверок, можно прийти с телефоном на партию и, пока твой соперник думает, выйти в туалет, подключиться через интернет к своему компьютеру, который выдаст подсказки. С этим нужно серьезно бороться.
Приходится расставлять приоритеты — в общении, в организации жизни. Иногда окружающие обижаются, что я им уделяю недостаточно внимания.
— Как думаете, назначение Аркадия Дворковича президентом ФИДЕ скажется на ситуации с шахматами в России?
— В первую очередь это имеет значение для международной ситуации, но и для России хорошо. Очевидно, что большинство связей Аркадия Дворковича — в России. Значит, больше российских компаний придут в шахматы в качестве спонсоров. Думаю, будет больше крупных турниров уровня чемпионата Европы или чемпионата мира. Считаю, замечательно, что в ФИДЕ пришел такой профессиональный и мудрый руководитель. Не все знают, что у него большой опыт в качестве руководителя Российской шахматной федерации. В 2009 году, когда я менял гражданство на российское (Сергей Карякин родился и провел детство в Симферополе, имел украинское гражданство. — «РБК Стиль»), он многое сделал для моего переезда, за что я ему благодарен. Нас с ним связывает многолетняя дружба, я всегда его всецело поддерживал.
— Какие художественные фильмы о шахматистах, по-вашему, достоверно показывают шахматный мир?
— Несколько лет назад вышел фильм «Жертвуя пешкой» про легендарный матч 1972 года за звание чемпиона мира, в котором играли Борис Спасский и Бобби Фишер. Было интересно погрузиться в ту атмосферу. Правда, Спасский сказал, что ему фильм не понравился, а я посмотрел с удовольствием. Думаю, любителям шахмат его стоит увидеть.
— Видите ли свою жизнь вне шахмат?
— Шахматная карьера длится дольше, чем в других видах спорта. Мы можем полноценно играть до 40 лет, а в отдельных случаях и дольше. Думаю, потом я уйду в тренерство, буду растить новых чемпионов, открывать школы, давать сеансы одновременной игры, читать лекции. Пожалуй, в моем случае полностью бросить шахматы невозможно, да и не нужно. А сместить акценты — вполне.
