— Софья, расскажите, как рождался проект Центра документального кино пять лет назад?
— Пять лет назад я была директором документальных проектов холдинга «РИА Новости», и в тот момент мы запустили проект «Открытый показ», модератором которого была Катя Гордеева. Раз в неделю мы показывали документальное кино по регистрации, и после просмотра проходила дискуссия. Очень быстро стало понятно, что зрительский интерес позволяет показывать документальное кино не один раз в неделю, а каждый день. Нужно было выходить на новый уровень. И родилась мысль, а почему бы не сделать интеллектуальный клуб для людей, которым интересен именно просмотр документального кино и которые готовы платить за это деньги. В июне 2012 года я основала компанию Центр документального кино, бессменным директором которой до сих пор являюсь.
На чем было основано убеждение, что это будет востребовано? Мы, конечно, были не первыми, кто решил показывать документальные фильмы в Москве. Но часто у показов было неудобное время, некомфортные залы, кто-то показывал ленты в мастерских, кто-то в ресторанах. А мне хотелось, чтобы люди, которые приходили смотреть кино, чувствовали себя комфортно. У нас зрители разных возрастов — молодой человек, например, может пригласить девушку на свидание на документальный фильм. Мы даже слышали, когда у нас в зале делали предложение. Мы хотели, чтобы репертуар ЦДК был рассчитан на более широкого, массового зрителя, а не только на фестивальную аудиторию.
— Изменился ли за прошедшие пять лет интерес к документальному кино у зрителей?
— Мне сложно говорить про интерес в целом по стране, но есть цифры по ЦДК. Когда мы открылись пять лет назад, у нас за год было 13 тыс. зрителей, а в прошлом году эта цифра была уже 50 тыс. Соответственно, наш зритель точно растет, прирост аудитории ощутим, мы видим это по проданным билетам.
— Но пока такая тенденция прослеживается лишь в крупных российских городах?
— Да, пока это так. Тут можно говорить о ряде факторов. Каждый четверг в российский прокат выходит определенное количество картин — от четырех до десяти. И это преимущественно игровой контент, неважно, западный или российский. А в прошлом году, например, если взять документальное кино, в прокате, если я не ошибаюсь, было всего 10 отечественных лент из 37 документальных релизов. Таким образом, количество документальных работ, которые вышли в прокат за год, приравнивается к всего лишь к паре четвергов.
— Как вы думаете, как воспитывать зрителя и приучать его к документальному кино, а не к блокбастерам?
— Это хороший вопрос. И он, с одной стороны, очень легкий, а с другой — очень сложный. Я не знаю, как воспитывать каждого зрителя. Но точно понимаю, что важен личный пример. Вот у меня, например, дети смотрят документальное кино. Не потому, что им объясняют, что это хорошо или плохо, а потому что у нас дома так принято.
Вот мы открыли ЦДК, и стало работать так называемое сарафанное радио: когда человек идет, ему нравится, он рассказывает соседу, подруге, маме или бабушке. То есть все, что можем делать мы — это предоставлять интересный продукт. Наша задача показывать лучшее, на разнообразные темы, не зацикливаться на узких форматах только российского документального кино или фильмов определенных компаний. У нас нет никаких рамок. Хвалить себя, наверное, неприлично, но я могу сказать, что наши кураторы обладают хорошим вкусом и профессиональными качествами. Они понимают, какое кино интересно, так что наши зрители из зала выходят довольные, а это самое главное.
— Как вы формируете программу ЦДК?
— Могу рассказать на примере нашего фестиваля Center, который пройдет на этой неделе с 6 по 10 сентября. Есть куратор Майя Кузина, которая ездит по фестивалям, отсматривает все, что было снято за последние два года и соответствует тематике фестиваля — на нем мы покажем кино о городской культуре и проблемах современного общества. Затем она старается привезти победителей: как зрительские, так и авторские картины. А если говорить про ленты, которые мы выпускаем в прокат, то зачастую это работает так: фильм еще не вышел, но мы уже знаем, что его снимают и, загодя понимая, что можем ожидать от режиссера или студии, договариваемся, чтобы эту ленту показать в России.
— На прокате документального кино в России сегодня можно зарабатывать?
— При том, что в ЦДК число зрителей за последние пять лет выросло в пять раз, все равно это совершенно несущественные деньги с точки зрения прибыли. Мы частная организация. И все время вынуждены придумывать схемы, по которым до нас никто не работал. Когда мы начинали, я лично ходила к крупным западным продюсерам, рассказывала про наш проект, объясняла свои задачи. Я просила, чтобы они нам давали кино. По сравнению с игровыми лентами цены на документальные — на порядок ниже, но и они для нас зачастую неподъемны. И это при том, что ЦДК работает круглогодично, без выходных, у нас пять сеансов в день. Затраты очень сложно окупаются. Обычно мы договаривались, что нам дают кино, мы его показываем, а дальше делимся частью прибыли. И уже наша задача — сделать так, чтобы как можно больше зрителей пришло на сеансы.
Сейчас работать, с одной стороны, проще, с другой — сложнее. В Россию пришел Netflix, на iTunes можно смотреть документальное кино. Еще пять лет назад такого не было. И сложно было представить, что сеть Каро возьмет документальное кино в прокат. А сейчас это реальность.
— Чем российское документальное кино отличается от западного?
— Всем: качеством, количеством картин. На западе есть индустрия, есть рынок, на производство тратятся большие бюджеты. В России нет крупных институций, которые поддерживают производство документального кино. Государство точечно субсидирует некоторые проекты, однако среди них нет ни одного успешного релиза. Успешный в прокате документальный фильм о Борисе Немцове по понятным причинам не финансировался государством.
— Софья, помимо ЦДК вы еще занимаетесь фестивалем CONTEXT и являетесь его генеральным директором и куратором кинопрограммы. CONTEXT в этом году, как и ЦДК, отметит 5-летний юбилей. Расскажите, чего удалось добиться за это время?
— Если говорить про цифры, то в первый год было продано около двух тысяч билетов, а в прошлом — уже порядка десяти тысяч. Задача CONTEXT — не просто показать лучшее из того, что есть на сегодняшний день в мире современной хореографии. Миссия фестиваля еще и образовывать. Мы работаем на две параллельные аудитории — зрительскую и профессиональную.
Заслуга CONTEXT в том, что мы пытаемся в неделю фестиваля провести максимальное количество мероприятий, показов, воркшопов. Мы строим программу таким образом, чтобы зритель мог посмотреть сразу от трех до семи различных театральных компаний и направлений танца. Чтобы у зрителя за два часа гала-концерта сложилось некое представление о том, что такое современная хореография. И если первый-второй год зрители ждали, когда же появятся люди в пачках, то сейчас уже таких вопросов не возникает.
— Как давно в рамках фестиваля CONTEXT появилась кинопрограмма и что в этом году вы собираетесь в ее рамках показать?
— Она появилась с самого начала, пять лет назад. Мы готовили показы, и они проходили в ЦДК. В этом году мы решили обратить внимание на закулисье. Программу мы формировали из фильмов, которые рассказывают о танцорах. Но главная картина в этом году — «Парижская опера», признанная лучшим документальным фильмом 39-го Московского международного кинофестиваля. Лента выйдет в прокат в конце ноября. У зрителя будет возможность заглянуть за кулисы Оперы (Гарнье — прим. ред.). А она во Франции такой же символ, как Большой театр в России.
— А сколько обычно фильмов в кинопрограмме фестиваля?
— Плюс-минус пять. Математика очень простая: фестиваль идет пять дней, и нам хочется, чтобы каждый день у зрителя была возможность прийти и посмотреть кино. Помимо Москвы кинопрограмма CONTEXT проходит еще в Санкт-Петербурге в кинотеатре «Англетер».
— Сложно ли сегодня работать в сфере культуры и с какими трудностями вы сталкиваетесь?
— Я маленький человек в большом государстве. У ЦДК нет государственного финансирования. И никогда не было. Мы частная организация, у нас есть наш главный партнер — Музей Москвы, который является государственной институцией. Мы не утверждаем с ними программу, но за пять лет у нас выработалось понимание того, что они доверяют нам и знают, что мы отвечаем за качество и уровень контента.
— Расскажите о трех событиях из мира культуры, которые за последнее время произвели на вас наибольшее впечатление.
— Сильнее всего меня поразил домашний арест Кирилла Серебренникова. Честно говоря, по сравнению с этим все остальные события меркнут.
Но если все же говорить об увиденном. Это прощание Дианы Вишневой на сцене Метрополитен-оперы, где она танцевала в июне со своим бессменным партнером Марсело Гомесом. Диана была примой-балериной MET больше 12 лет. Она танцевала роль Татьяны, и это было прощальное выступление с самыми долгими овациями.
