Симптомы заболевания описаны в разделе «Нарушения психики, вызванные приемом психоактивных препаратов или зависимым поведением»: игроман теряет контроль над игрой (проще говоря, не может вовремя остановиться, сохраниться и выйти в офлайн), предпочитает игры любым другим видам деятельности, пренебрегает социальными контактами, игнорирует негативные последствия своего увлечения. Игровое поведение может быть эпизодическим (как запои у алкоголиков) — такой диагноз ставят в случае, если зависимость проявляется хотя бы дважды за год. При этом специалисты ВОЗ подчеркивают, что время, проведенное в игре, само по себе не говорит о наличии расстройства.
Доктор Джон Цзяо в Twitter-трэде объяснил, что увлеченность не равна зависимости: звонить во все колокола нужно, только когда человек из-за игры увольняется с работы, голодает, избегает общения. Киберспортсменов, например, нельзя назвать игроманами при всем желании — они проводят онлайн сутки напролет, сохраняя при этом трезвость ума и ясность рассудка.
Цзяо также утверждает, что включение игромании в реестр МКБ-11 обеспечит больше людей своевременным лечением: игромания сама по себе лечится несложной терапией, но чаще всего идет в связке с другими расстройствами (например, депрессией), что существенно замедляет и усложняет лечение.
Инициативу ВОЗ активно критикует организация по защите психического здоровья Take This. Активистов возмущает архаичное приравнивание игромании к зависимости от веществ: согласно некоторым исследованиям, она походит, скорее, на синдром дефицита внимания или обсессивно-компульсивное расстройство, а значит, лечение по схемам зависимостей в корне неправильно и даже опасно. Более того, стражи психического здоровья утверждают, что игровая зависимость — материя тончайшая, и, не имея достаточной доказательной базы, странно давать ей статус полноценного заболевания, поскольку она скорее симптом той же депрессии.
Новая редакция МКБ-11 вступит в силу с 1 января 2022 года.
