Schiaparelli
Несмотря на отсутствие красных дорожек, у кутюрных дел мастера Дэниела Роузберри работы меньше не стало. К примеру, 20 января он собрал на инаугурацию нового президента США Джо Байдена Леди Гагу, создав приталенный черный жакет, пышную красную юбку и золотую брошь «Голубь мира», фотографии которых тут же заполонили интернет. Столь пристальное внимание креативный директор Schiaparelli оправдал новой коллекцией, в которой использовал неочевидные отсылки к творчеству основательницы французского модного дома. Платья, корсеты и сумки из телячьей кожи, раскрашенные вручную, и гиперболизирующие рельефы женского тела напомнили манекены Эльзы Скиапарелли «Паскаль и Паскалин», которые она хранила в своих салонах. Накидка с имитацией волос, выполненных из трехмерного золота, апеллировала к фате с капюшоном 1938 года. А массивные детали и украшения — будь то нос с пирсингом на клатче или переходящие в серьги очки — стали данью уважения сотрудничеству Скиапарелли с Сальвадором Дали, с которым они создавали сюрреалистичные наряды и элементы декора.
Интересно, что в коллекции практически не было каблуков: женщина Schiaparelli твердо и уверенно стоит на земле, открыто демонстрируя силу и превосходство через скульптурные бюстье и облегающие платья. «Если вы хотите выглядеть, как пирожное, вы можете обратиться к кому-то еще, — прокомментировал свой подход к кутюру Дэниел Роузберри.
Ulyana Sergeenko
Пожалуй, одно из главных достижений российского дизайнера Ульяны Сергеенко за десять лет существования одноименного модного дома — это работа с русскими народными промыслами. Ей удалось не только вывезти ростовскую финифть, елецкое кружево и крестецкую строчку из локальных фабрик на парижский подиум, но и доказать, что они могут выглядеть не старомодно и украшать дорогостоящий кутюр. С каждым сезоном Сергеенко привлекает внимание все к большему количеству ремесел. Так, над весенне-летней кутюрной коллекцией впервые трудились сотрудницы «Кадомского вениза», создавшие ромбовидные кружевные детали для вечерних платьев, и «Гусевского завода», дополнившие наряды и аксессуары миниатюрными элементами из граненого хрусталя.
Щепетильность, с которой мастерицы плели на коклюшках или вырисовывали на пластинах монограмму «УС», продемонстрирована в короткометражном фильме, в котором также показаны готовые образы. В этот раз их объединила эпоха ар-деко, которая на самом деле более созвучна нашей, чем может показаться. В 1920–30-х годах она стала откликом на жажду праздника, вызванной Первой мировой войной, отозвавшись в роскошных интерьерах и нарядах. Ульяна Сергеенко вспомнила символы тех времен — от Эмпайр-стейт-билдинг в Нью-Йорке до павильона станции метро «Аэропорт» в Москве, а также актрису немого кино Веру Холодную, чей стиль воплотился в черных кружевных и белых драпированных платьях.
Dior
На волне успешного сотрудничества с Маттео Гарроне, снявшим для презентации предыдущей кутюрной коллекции Dior фильм-сказку, который набрал почти 1,5 млн просмотров на Youtube, креативный директор французского бренда Мария Грация Кьюри снова обратилась за помощью к режиссеру. Он выпустил из табакерки шутов, жриц, магов и других мифических персонажей, которых можно встретить не только в сказках, но и на картах Таро. Мария Грация, впечатленная колодой карт Висконти-Сфорца, созданной для герцога миланского Филиппо Марии Висконти в XV веке, решила посвятить новую коллекцию оккультной методике. Тем более что ее желание соотносилось с одержимостью Кристиана Диора различными суевериями, которую он приобрел после случайной, но судьбоносной встречи с гадалкой.
«Вы останетесь без денег, но женщины будут к вам благосклонны и благодаря им к вам придет успех», — сказала она 14-летнему подростку, который подумал о том, чтобы стать дизайнером женской одежды только через четверть века. Диор носил в кармане сразу шесть талисманов и даже имел личную ясновидящую, мадам Делаэ. По слухам, без ее предсказаний дизайнер не принимал никаких решений, и именно она дала добро на то, чтобы открыть модный дом.
Магическое мышление отражалось в дизайне и названиях работ как самого Диора, так и его преемников. Мария Грация Кьюри обратилась к теме суеверий в дебютной кутюрной коллекции и продолжила ее в новой. Для персонажей сказки Гарроне были созданы наряды в соответствии с их ролями, настроениями и характерами, однако с некоторыми изменениями. К примеру, сотрудник парижского ателье Dior, рассказывая о работе над платьем для карты «Смерть», называет ее одним из самых страшных арканов в колоде Таро, хотя она необязательно сулит что-то плохое. Поэтому и платье получилось светлым, воздушным, переливающимся, выполненным так, «чтобы казалось, что оно долго хранилось в сундуке, но при этом выглядело современно».
Valentino
В разговоре о новой коллекции Dior Мария Грация Кьюри, которая в прошлом работала с Valentino вместе с нынешним креативным директором бренда Пьерпаоло Пиччоли, отметила, что кутюр отличается уникальностью, мастерством и традициями, и если дизайнеры будут больше работать с простыми и функциональными вещами, то будущее высокой моды окажется под угрозой. Пиччоли с Кьюри не согласился: «Кутюр также может быть чем-то скрытым. В конечном счете я хотел прийти к простоте, даже если бы это заняло месяцы».
Новая кутюрная коллекция Valentino подтвердила слова своего создателя: вместо обожаемых дизайнером гипертрофированных объемных силуэтов с рюшами, перьями и цветами на импровизированном подиуме появились минималистичные наряды. Среди них — платья-комбинации, шорты-бермуды, юбки с завышенной талией, бланковые сорочки и обтягивающие водолазки, которые в большом количестве также были представлены на недавно завершившейся Неделе мужской моды. Образы отличались не столько декором (хотя, конечно, кутюрная коллекция не могла обойтись без пайеток, жемчуга и золота, украсившим как ноги, так и лица моделей), сколько сочетанием цветов: салатовый гармонировал с молочным, коричневый — с мятным, а красный — с сиреневым.
Органичные контрасты присутствовали не только в коллекции, но и в организации показа: он прошел без гостей в Большом зале Галереи Колонна в Риме, история которой началась в XIV веке, под композицию Massive Attack «Ritual Spirit». Участник группы Роберт Дель Ная не только предоставил трек, но и заснял некоторые этапы создания вещей, чтобы впоследствии интерпретировать их при помощи синтетических фильтров и нейронных сетей, обученных художником Марио Клингеманном. Этот эксперимент созвучен с общей концепцией шоу, сформулированной Пьерпаоло Пиччоли как «Code Temporal» («Временный код»), — она провозглашает важность сохранения актуальности кутюрных технологий в соответствии с моментом, в котором мы живем.
Chanel
Если предыдущий показ Chanel, прошедший в замке Шенонсо, смотрел только один человек, актриса Кристен Стюарт, то теперь среди гостей было сразу несколько амбассадоров модного дома. Это Пенелопа Крус, Альма Ходоровски, Джоана Прейсс, Изиа Ижлен, Марион Котийяр, Ванесса Паради с дочерью Лили-Роуз Депп, а также внучка Грейс Келли, монакская журналистка и предпринимательница Шарлотта Казираги, снявшаяся в новой рекламной кампании Chanel. Их присутствие вопреки пандемии коронавируса было оправдано: креативный директор бренда Виржини Виар посвятила новую коллекцию семейным воссоединениям. Судя по цветочным аркам и изящным стульям, расставленным по периметру традиционного места показов Chanel, Гран-Пале, встреча произошла на свадьбе. Об этом также говорили цветочные венки и нежная цветовая гамма платьев, характерные для образов подружек невесты, и появление самой невесты на белом коне.
Как описывает идею команда бренда, девушка будто бы сошла с фото 1920-х годов в платье из атласного крепа цвета экрю со шлейфом, расшитым в ателье Lesage стразами и жемчужными бабочками. Запечатлеть высшее проявление портновского мастерства, воссоздав атмосферу начала прошлого века, удалось Антону Корбейну, режиссеру фильмов («Американец», «Самый опасный человек») и клипов (среди заказчиков Joy Division, Depeche Mode, Roxett, Metallica и Ник Кейв), а по совместительству — модному фотографу, работавшему с Vogue и Esquire.
Armani Privé
Кутюрную коллекцию, показанную во Дворце Орсини, Джорджо Армани посвятил Милану. Дизайнер соскучился по городу, в который вернулся только в январе, — большую часть локдауна он провел у себя дома в Форте-дей-Марми и Брони. «По пути в офис меня постоянно трогает красота и тишина пустого Милана», — процитировал Vogue письмо Армани.
Не отвлекаясь на людей, глава Armani Privé сосредоточился на изучении окружающих текстур, которые отразились в дизайне одежды: показ открыли костюмы из меланжа серых тонов, отделанные переливающимися бусинами и кристаллами, а закрыли платья из фатина в типичных красных, синих и мятных цветах. В эти наряды мысленно можно одеть поклонниц модного дома, которые ждут триумфального возвращения на красные дорожки: Кейт Бланшетт, Николь Кидман, Эль Фаннинг и Джулианну Мур. «Время, в котором мы живем, заставляет нас вести очень ограниченную социальную жизнь. Но поиск красоты не заканчивается. Вот о чем эта коллекция», — рассказал Джорджо Армани.
AZ Factory
Одним из самых обсуждаемых событий Недели высокой моды стал показ Альбера Эльбаза, который в 2019 году, через пять лет после увольнения из Lanvin, объявил о запуске собственного бренда под крылом конгломерата Richemont. Камбэка ждали полтора года — и не зря: за это время команда AZ Factory (название бренда, включающее инициал и последнюю букву фамилии Эльбаза, отражает его мысль о том, что он хочет быть не дизайнером, а инженером) продумала каждую мелочь. Например, платья из эластичного трикотажа были выполнены в размерах от XXS до 4X, чтобы их могли позволить себе не только девушки с фигурой Дафны Бриджертон, молнии получили длинные цепочки, чтобы их можно было застегнуть без посторонней помощи, а вместо туфель дизайнер предложил носить так называемые «pointy sneakers» — яркие, дышащие и мягкие кроссовки с заостренным мысом. Словом, Эльбаз взял в новую жизнь то, за что его ценили в прошлой: чувство уверенности и безопасности, практически терапевтический эффект, который спасал женщин в трудные минуты, — от собеседований до разводов.
К слову, теперь одежда дизайнера спасает еще и от последствий непредсказуемой погоды. «Я путешествовал по всему миру, но пробудить воображение мне помог один единственный визит в Кремниевую долину. После поездки я спрашивал себя: могут ли традиции и технологии существовать вместе? Осталось ли место для моды в современном мире? И знаете что? Ответ — да», — рассказал Эльбаз, представив линию платьев из микрофибры, традиционно используемую в производстве спортивной одежды. Она пропускает воздух, испаряет влагу, легко очищается от грязи и не нуждается в глажке, а значит, может достойно встретить ветер и дождь, как это показано в ироничном и добродушном фильме о коллекции. Линия поступит в продажу в мае, в то время как большинство новинок уже доступны на сайтах Farfetch, Net-a-porter и AZ Factory. Посещение последнего особенно затягивает: оно сопровождается портретом Альбера Эльбаза, который называет гостей не иначе как «амигос» и рассказывает интересные факты о каждой вещи, на которую наводишь курсор.
Fendi
С неменьшим трепетом виртуальные гости ждали показ креативного директора мужского направления Dior Кима Джонса для Fendi — это не только первая коллекция дизайнера для итальянского модного дома, но и его первая женская коллекция вообще. Однако, кажется, дебют не оправдал ожиданий: критики предпочли сосредоточиться на обсуждении кастинга и сет-дизайна, а не одежды.
Стеклянный лабиринт, выполненный в виде монограммы Fendi, по которому блуждали модели — от Дэми Мур до Кейт Мосс с дочерью Лилой и Кристи Тарлингтон с племянником Джеймсом, отсылал к ключевым сценам романа Вирджинии Вулф «Орландо», который был не раз переложен на язык моды как дизайнерами, так и кураторами музеев (вспомнить хотя бы главную тему прошлогоднего Met Gala). Однако, как признается Джонс, для него это «очень личное»: он не только вырос неподалеку от имения писательницы, но и в школьном возрасте интересовался элитарным клубом в лондонском районе Блумсбери, куда Вулф входила вместе со своей сестрой, художницей Ванессой Белл. Одержимость Белл итальянским классицизмом дизайнер отразил в силуэтах и материалах кутюрных нарядов: драпировки напоминали скульптуры Бернини, а мраморный окрас накидок — интерьеры Галереи Боргезе.
Римскими мотивами были наполнены и коллекции бывшего креативного директора Fendi Карла Лагерфельда, с которым сравнивает себя Ким Джонс. «Я читаю о нем и думаю: "Это я делал, это я тоже делал". Разве что я прихожу на работу в 9 утра и ухожу в 7 вечера, а он начинал поздно, заставляя всех засиживаться до ночи», — прокомментировал он в интервью The New York Times.
