На минувшей в марте Парижской неделе моды англичанка Стелла Маккартни «расписала» подиум краткими посвящениями: «Моему старшему брату Дугу», «Для моих прекрасных девочек», «Дакоте»… Все это не просто набор трогательных открыток, а часть инициативы #ThereSheGrows. Она направлена на спасение тропических лесов Суматры, а конкретнее — расположенной на севере острова экосистемы Лесер, которую, как и дождевые леса Амазонки, называют «легкими планеты»: еще бы — миллионы акров растительности! Здесь же, в национальном парке «Гунунг-Лесер», обитают носороги, тигры, олени и слоны. А еще — редчайший суматранский орангутан, чья численность за последние 75 лет сократилась приблизительно в четыре раза. Виной всему не самое бережное обращение с ареалом: производители и без того пользующегося не лучшей репутацией пальмового масла с разрешения правительства регулярно вырубают деревья, чтобы разбивать на «освобожденных» территориях собственные плантации. Другой бич экосистемы — пожары: местные не чураются методов примитивного подсечно-огневого земледелия и запросто сжигают акры леса под собственные нужды.
Активное уничтожение растительности ведет к вымиранию обитателей «Гунунг-Лесер», а в перспективе — к еще более глобальному экокризису. Его-то как раз и пытается остановить Маккартни: каждый желающий мог воспользоваться хештегом #ThereSheGrows, чтобы посвятить близкому человеку или даже самому себе дерево, а дизайнер делала от имени этого человека пожертвования в фонд Canopy, занимающийся сохранением лесов.
Скорее всего, сумму Stella McCartney Foundation перевел бы в любом случае, но именно формат онлайн-челленджа, в котором поучаствовали звездные друзья Стеллы вроде Гвинет Пэлтроу, Джастина Тимберлейка и Карли Клосс, и ставший «вишенкой на торте» показ осенне-зимней коллекции (она, кстати, вышла под стать: вязаное платье, пряжей для которого стали старые футболки, пальто из кусочков ткани, оставшихся после работы над предыдущими коллекциями, — эдакий гимн ресайклингу) помогли привлечь к проблеме больше внимания и повысить шансы экосистемы Лесер на спасение.
В общем-то, в вопросах экодружелюбия Маккартни всегда была передовиком. Веганские альтернативы коже ее именная марка предлагала еще тогда, когда обещания отказаться от меха, следить за тем, чтобы швеи получали достойную плату, или пересмотреть отношение к расходу электроэнергии не были мейнстримом среди модных брендов. Зато сегодня соратников хватает — по крайней мере, номинально. Причиной ли тому искреннее прозрение — понимание, что нельзя только брать, ничего не отдавая взамен, — или всего-навсего статистика, доказывающая, что миллениалы охотнее тратятся на продукцию «сознательных» марок, но мы переживаем самый настоящий бум инициатив. И даже уже можем говорить о гринвошинге — ситуации, в которой бренд использует завлекательную приставку «эко» как маркетинговый трюк. Наверняка всем понятно, что, выпуская в год одну-две капсульные коллекции из переработанных пластиковых бутылок на фоне почти не прекращающегося производства одежды не из настолько «правильных» материалов, спасти планету сложновато, а вот сами намерения, как правило, положительно сказываются на имидже. Как бы то ни было, модная индустрия сегодня как никогда громко говорит об ответственном производстве (или, по крайней мере, компенсации за «безответственное») и пытается взять верный вектор.
Возобновление ресурсов
Отказ от меха, через который за минувшие пару-тройку лет прошли, кажется, все уважающие себя бренды, включая Burberry и Versace, — это, конечно, хорошо. Но приоритетная для фэшн-индустрии задача (разумеется, при условии, что индустрия эта планирует еще посуществовать) — переход от линейной экономики к так называемой циркулярной, где количество отходов минимизировано, потому что эти самые отходы становятся отличным «сырьем» для производства. Одним словом, ресайклинг.
Сегодня сдать старые или попросту надоевшие вещи можно хоть в Uniqlo, хоть в H&M: те, что в потребном состоянии, перераспределят между нуждающимися, остальные отправят на переработку. Кстати, поношенную обувь теперь тоже можно пристроить: ее принимают в Vagabond.
Само собой, ресайклинг — удел не только демократичных марок: вторую жизнь вещам теперь дают и в люкс-сегменте. Достаточно вспомнить, какие чудеса творит победительница LVMH Prize 2017 Марин Серр: старые шелковые платки, заношенные рубашки, даже водолазные костюмы — и вот уже на свет появляются удивительной красоты «франкенштейны», которые легко дадут фору нарядам, созданным с нуля. Даже по определению более консервативная, чем Marine Serre, Ermenegildo Zegna показала «сиквел»: четверть осенне-зимней коллекции сделана из обнаруженных на фабриках марки остатков кашемира, шерсти и нейлона. Да, в порядке эксперимента, но он себя полностью оправдал.
Еще один способ контролировать ресурсосбережение — попросту не перепроизводить. Тогда уж точно не придется выбрасывать нераспроданное на помойку (хватит и того, что ежегодно на свалки попадают вещи на сотни миллионов долларов, зачастую надевавшиеся буквально пару раз) или, того хуже, сжигать, как это до недавних пор делали в Burberry. Фаст-фэшну, то есть масс-маркету с его безумными объемами и скоростями, теперь противостоит слоу-фэшн. Хотите похожую на пельмешек сумку Gabriela Hearst, сапоги Brother Vellies или свитер Lingua Franca с политическим лозунгом? Готовьтесь подождать: к работе над вещью приступят уже после того, как вы оформите заказ.
Забота о людях
Марка Outland Denim, обретшая популярность с легкой руки Меган Маркл (герцогиня Сассекская «засветилась» в джинсах австралийского производителя во время королевского тура по Океании), собственным примером доказывает: добро — удел не только крупнейших игроков рынка. Собственно, бренд — сам по себе инициатива: его основатель Джеймс Бартл так впечатлился боевиком «Заложница», где сюжет частично вращался вокруг торговли людьми, что спустя три года организовал в Камбодже маленькое производство. За швейными машинками — те, кто подвергся насильственной сексуальной эксплуатации или рискует пасть ее жертвой. Все работницы Outland Denim проходят специальное обучение и получают нестыдную зарплату не ниже прожиточного минимума. О переработках, разумеется, не может быть и речи: цель затеи Бартла — создать максимально комфортную рабочую среду для девушек с не самой простой жизнью. Пока все получается; достаточно сказать, что восемь лет назад швей было всего пять, а сегодня — уже больше 60.
Достойная зарплата, три недели отпуска, страховка, больничные, оплачиваемый декрет, консультации — Kate Spade New York внимательно следит, чтобы двум сотням сотрудниц руандской фабрики Abahizi, которую как раз и курирует американский гигант, доставались все заслуженные «бонусы» (да-да, обязательный для одних стран набор — настоящая роскошь для других). А еще с лихвой обеспечивает здешних мастериц заказами: на сайте Kate Spade в разделе On Purpose можно посмотреть, что из всего этого получается.
Социальная справедливость
«Делаем свой маленький вклад, чтобы осуществить большие мечты», — это Coach, конечно, скромничает: за последние десять лет марка перечислила больше $45 млн благотворительным организациям, оказывающим поддержку молодежи. Скажем, в 2017 году сделавший имя на аксессуарах американский бренд выписал щедрый чек благотворительному фонду Step Up, отстаивающему право девочек-подростков из неблагополучных районов на обучение. А сегодня марка объединяет силы с The Future Project — организацией, которая помогает школьникам реализовать «проект мечты» под чутким руководством хорошо обученных наставников.
Европейские коллеги Coach в стороне тоже не остаются. Louis Vuitton три года назад заключила союз с ЮНИСЕФ — с целью защищать самых юных жертв природных катаклизмов и военных конфликтов. Тогда же, в 2016-м, марка сделала символом инициативы небольшой серебряный замочек: $200 от продажи каждого браслета или ожерелья с такой подвеской идут на снабжение сирийских детей чистой питьевой водой, медикаментами, одеждой и средствами гигиены. Прошлым летом украшение «проапгрейдила» актриса Софи Тернер: повесила замок на красно-белый шнурок и добавила крошечный «шарм» с кроликом — наверняка на удачу.
Gucci тем временем поднимает гендерные вопросы. Инициатива долгоиграющая, удары наносятся точечно. Например, в Международный женский день марка от имени всех сотрудниц сделала пожертвование итальянской благотворительной организации WeWorld, известной своим трепетным отношением к женщинам и детям. И то ли еще будет!
