Временная шкала
Коллекционный дизайн можно разделить на исторический и современный. В международной арт-среде к «историческим» принято относить предметы мебели и декоративно-прикладного искусства, датируемые в интервале с конца XIX века до 80-х годов XX века. Затем идет период некоего «безвременья»: вещи 80-х — уже глубокий винтаж. Хотя многие авторы, активные в ту пору, по-прежнему создают то, что относится к современному дизайну. С хронологией современного коллекционного дизайна все яснее: речь идет о предметах, созданных с конца 1990-х и до наших дней.
Исторический дизайн
В аукционных каталогах исторический дизайн начинается с творений конца XIX века, относящихся к Arts & Crafts («Искусства и ремесла»). Родоначальником этого художественного движения, распространившегося в Европе и Америке, считается британец Уильям Моррис — идеалист и приверженец ручной работы, которую он противопоставлял индустриализации с ее плохим вкусом. Некоторые исследователи называют этот период протомодерном благодаря «романтической» составляющей и обращению к органическим формам. В списке наиболее известных последователей Морриса два архитектора — шотландец Чарльз Ренни Макинтош и американец Фрэнк Ллойд Райт. Далее по хронологии идет стиль модерн начала XX века, который во Франции именуют ар-нуво, в Австрии и Германии — югендштиль, а в Италии — либерти.
В этот период особенно выделяются «Венские мастерские», выросшие из Венского сецессиона — объединения архитекторов, дизайнеров и ремесленников, существовавшего с 1903 по 1932 год и по-настоящему реформировавшего дизайн.
Витиеватый стиль эволюционировал в геометрические, аскетичные формы, прообраз модернистского дизайна, и по сей день считающегося эталоном вкуса. Стоит отметить, что в первой половине XX века предметы дизайна создавали малыми тиражами, хотя промышленное производство уже было освоено. Даже Баухауз и ранний функционализм — это лишь провозглашенная массовость. Поэтому они и имеют высокое коллекционное значение. Далее вступает ар-деко — вещи со сложными художественными решениями, из дорогих материалов. Они, как правило, изготавливались по индивидуальным проектам и стоили недешево.
Философия развития
Любой большой стиль или художественное течение существует в историческом контексте. Войны, колониализм, технический прогресс — дизайн всегда был неким «барометром эпохи». Цикличность — еще одна неотъемлемая часть его развития. Так, модернизм своей простой элегантностью отрицает пышную эстетику прошлого. Постмодерн же, наоборот, возвращается к излишествам, нагружая вещи символами.
История коллекционирования
Первая волна увлечения коллекционным дизайном пришлась на 1960-е годы. Тогда продвинутых потребителей интересовал ар-деко, а главными центрами торговли стали Нью-Йорк, Париж, а чуть позже и Лондон. Структурированные рынки появились во второй половине 90-х годов, когда аукционные дома начали открывать департаменты дизайна XX века. Тогда же возникли и превратились в заметных игроков специализированные галереи.
В 2010-е годы коллекционный дизайн стал устанавливать аукционные рекорды. К примеру, кресло Dragons (1917–1919) по дизайну Эйлин Грей из коллекции Ива Сен-Лорана и Пьера Берже было продано в 2009 году на аукционе Christie’s за €21,9 млн. Это самый дорогой предмет дизайна, проданный на публичных торгах.
География
У каждой страны — свои герои. Скандинавский дизайн легко узнать по чистым линиям и натуральным материалам. Арне Якобсен, Финн Юль, Ханс Вегнер, Поуль Кьерхольм — работы этих звезд активно коллекционируют. Творения итальянских мастеров — это всегда эмоциональность, элегантность и динамичность линий, зооморфные формы, гротеск и преувеличения в радикальном дизайне 70–80-х. Все знают и любят Джо Понти и Карло Моллино, Акилле Кастильони и Этторе Соттсасса. Америка — это Good Design середины века, «движение ремесел» 70-х.
Чарльз и Рей Имзы, Норман Чернер, Джордж Накашима, Пол Эванс и Владимир Каган — великие соавторы истории американского дизайна. Бразилия — бурлящий иммигрантский котел — породила своих героев. Оскар Нимейер, Жуакин Тенрейру, Лина Бо Барди и жакаранда — как главный материал — стремительно вошли в современную моду.
Феномен французского модернизма
Французский модернизм — отдельная тема в коллекционном дизайне. Сурового вида экспрессивные вещи Жана Пруве, Ле Корбюзье, Пьера Жаннере и Шарлотты Перриан будоражат сегодня воображение коллекционеров, а порой и далеких от дизайна и искусства людей. Основную роль в популяризации этого шутливо называемого некоторыми исследователями «сиротского модернизма» сыграли несколько парижских галерей. В конце 1980-х — начале 1990-х годов большая часть интересующейся дизайном публики смотрела в сторону гламура, то есть ар-деко или декоративных дизайнеров-современников, таких как Элизабет Гаруст. В это же время Патрик Сеган и его тогдашний партнер Филипп Жусс стремительно опустошали лекционные залы и студенческие общежития университетов, где мебель была сделана по проектам Жана Пруве и Шарлотты Перриан. Они ездили и в индийский Чандигарх, чтобы достать из руин шедевры Ле Корбюзье и Жаннере. Ведь в начале 1950-х Джавахарлал Неру заказал Ле Корбюзье постройку «идеального города» на севере Индии.
Сейчас мебель, спроектированная Пьером Жаннере, кузеном Ле Корбюзье, для Чандигарха — фетиш коллекционного дизайна, ее нередко подделывают. Архитектурность, умение выжать максимум из материалов — все это черты «сиротского модернизма», прекрасного и выразительного. Заслуга парижских галерей Сегана и Жусса состоит в серьезной исследовательской работе, в донесении информации до широкой публики — через многочисленные выставки и изданные книги. Постепенно в конце 1990-х появился стабильный спрос на эти предметы. А в начале 2000-х подключилась тяжелая артиллерия: международные галереи Sonnabend и Gagosian стали делать с французами совместные громкие проекты. В результате вещи, которые когда-то считались старомодными и грубоватыми, сейчас можно встретить в самых рафинированных коллекциях и домах голливудских селебрити. Почему так сошлись звезды для Жана Пруве, Пьера Жаннере и Шарлотты Перриан — тема для эзотериков. Ведь многие другие таланты так и остались маловостребованными.
Ценообразование
Рыночные цены на коллекционный дизайн классически зависят от спроса и предложения. Также влияют имя автора, редкость предмета, тиражность, историчность, провенанс и, конечно, маркетинг. Спрос формируют дилеры, галереи, аукционные дома — ровно так же, как это происходит в искусстве. По утверждению галеристов, современных художников очень много, а вот современных дизайнеров гораздо меньше.
Есть шанс, что спрос на произведения того или иного автора будет стабильным. В недавнем прошлом рынок дизайна дождался прихода спекулятивного капитала, что служит единственным объяснением шестизначным ценникам на вещи таких авторов, как Марк Ньюсон или Йорис Лаарман. Эффектность и дорогие материалы, дань моде — все вместе это стоит больше, чем исторический дизайн. Современное искусство сегодня может стоить даже дороже работ старых мастеров.
Роль музеев и ярмарок
Большой вклад в пропаганду достижений дизайна вносят музеи — лондонские Виктории и Альберта и Музей дизайна, парижский Музей декоративного искусства. Выставки способствуют росту престижа дизайна — так, грандиозная экспозиция к 100-летию Этторе Соттсасса в миланском музее Триеннале усилила интерес к творчеству великого итальянца. Крупные международные ярмарки искусства — Art Basel, FIAC — имеют секции дизайна. Есть и специализирующиеся на этой теме выставки, такие как PAD (Лондон, Париж, Женева).
Тиражность, переиздания, подделки
В коллекционном дизайне уникальность изделия играет решающую роль. Идеальный вариант — это прототип, единственный экземпляр. Представляют ценность и вещи из первых тиражей, как и прижизненные издания знаменитых предметов. Но дизайн порой становится жертвой своей популярности. Один из самых ярких примеров — американцы Имзы.
Массовость лицензионного производства и азиатские подделки практически уничтожили рынок их винтажных изданий. Некоторые известные модели, например стул Standard Жана Пруве, официально производят мебельные компании. Но, в отличие от винтажных версий, он не становится объектом коллекционирования. Что очевидно: в этих предметах нет той благородной патины времени, рукотворности, да и делается все технологически иначе.
