|
«Christian Dior — потрясающая компания, и для мeня огромной привилегией стала возможность вписать пару собственных страниц в ее книгу истории, — заявил Раф Симонс, сообщая о своем уходе с поста креативного директора женского направления Christian Dior. — Я хотел бы поблагодарить г-на Бернара Арно за то доверие, которое он мне оказал, предоставив невероятный шанс поработать в таком прекрасном доме с командой, о которой можно только мечтать». Заявление, распространенное вчера после закрытия торгов на парижской бирже, произвело эффект разорвавшейся бомбы. Сейчас, когда появилась возможность сопоставить некоторые факты, возможные причины этого неожиданного ухода становятся более очевидными. Как оказалось, Симонс поставил в известность Бернара Арно, генерального директора LVMH, и Сидни Толедано, стоящего у руля Dior более 20 лет, о своем намерении не продлевать контракт еще летом.
Несмотря на комплименты и поздравления, которые Арно говорил в адрес Симонса за кулисами показа весенне-летней коллекции 2016 года, уход был уже делом решенным, хотя руководство еще надеялось его уговорить, а потому не торопилось с официальным заявлением. Перед своим, как оказалось, последним показом 2 октября Раф находился в некотором замешательстве: «Я не перестаю спрашивать самого себя, и, чувствую, другие тоже. Мы очень много все говорим о том, куда все это идет? Ведь то, что сейчас происходит с модой — это далеко не только одежда». Раф Симонс изначально занимался исключительно мужской одеждой и женскую начал делать лишь в 2005 году в Jil Sander. В заслугу ему ставят появление в Dior более современных линейных силуэтов, графическое видение как в фасонах, так и принтах, подчас футуристические детали, но в целом создание одежды, которая стала не частью костюмной драмы, а реальной «улицы».
Результаты последнего финансового года свидетельствуют о том, что продажи парижского дома выросли на 18%, достигнув $1,94 млрд (рост за три с половиной года на 60%). Но, судя по всему, Симонс просто не выдержал ритма работы в Dior. Пост креативного директора Dior для многих кажется работой мечты, но занимая его, надо жертвовать личным пространством и временем. Раф родом из крошечного бельгийского городка Неерпельт, долго жил в Антверпене и привык к размеренной жизни. Уже работая на Jil Sander он не смог вписаться в рабочий ритм компании с главным офисом в Милане, при том, что масштабы этой марки несравнимы с Dior. В слишком формальной среде парижского дома он явно чувствовал себя некомфортно, что очень хорошо видно в документальном фильме «Диор и я», когда креативный директор вдруг отодвигался на второй план. Он говорил в интервью, что с шестью коллекциями в год ему катастрофически не хватает времени: «Когда работаешь над таким количеством показов в год, то оказывается, что времени на все недостаточно. Технически — есть люди, которые шьют образцы и успевают это сделать. Но идеям не хватает инкубационного периода, а он очень важен. Когда пытаешься воплотить идею, часто смотришь и думаешь: «Отложим ее на неделю, а потом мы к ней вернемся». Но это невозможно, когда у тебя лишь одна команда, которая работает над всеми коллекциями».
Кроме того, Симонс не мог влиять на рекламу парфюмерии и косметики, в том числе с участием звезд, и дизайн бутиков: для таких гигантов, как Dior, оказывается сложным привести все к общему знаменателю видения креативного директора, из-за чего у дома оказывалось как бы несколько не связанных друг с другом имиджей. Cамое же очевидное объяснение нежелания продлевать контракт с Dior — наладившаяся личная жизнь дизайнера и достаточно хорошо идущие дела собственной марки. Вопреки распространенной в модной индустрии «гонке вооружений», когда каждый стремится занять пост поважнее и привлечь к себе максимум внимания, Симонс выбрал свой путь — вполне безбедной, но спокойной жизни с любимым человеком вдали от перипетий модного мира. Следующий шаг Симонса пока окутан тайной. И хотя в индустрии ходят слухи, что им заинтересовался Calvin Klein, в течение минимум года он едва ли сможет работать на какую-то другую марку, согласно контракту. Отмечая крайне доброжелательную атмосферу, сопровождавшую решение Симонса, нельзя не вспомнить предыдущий громкий уход дизайнера из не менее известного парижского дома. Летом Александр Вэнг, который пришел в Balenciaga лишь в начале 2013 года, объявил о том, что не намерен продлевать контракт. При этом все указывало на сохранение теплых отношений между дизайнером и генеральным директором компании Kering, владеющей Balenciaga, Франсуа-Анри Пино. Для обоих коллекции следующего лета стали последними в рамках контракта.
Каковы бы ни были настоящие причины этих расставаний, положительный аккорд стал своего рода приятной тенденцией. Достаточно вспомнить несколько примеров, когда с приглашенными в большие дома дизайнерами обходились как минимум безжалостно: Кристоф Декарнен прямо накануне показа Balmain оказался на больничной койке с нервным срывом; 15-летнее сотрудничество между Kering и Николя Гескьером окончилось длительной судебной тяжбой; позорное увольнение Гальяно за антисемитские высказывания из Dior; малопривлекательное для солидного дома Valentino обращение с дизайнером Алессандрой Факинетти, узнавшей лишь из прессы, что с ней разорвали контракт; собственно с самим Симонсом в 2012-м поступили бесцеремонно в Jil Sander, приостановив с ним контракт раньше времени.
|
