Первые пять минут, или Правило одного вдоха
Стоит выйти на площадь перед вокзалом, как тут же понимаешь, где именно оказался. Для поверхностного знакомства с Неаполем достаточно пяти минут, проведенных здесь. Если же это не первый раз, хватит и двух-трех секунд — примерно столько требуется, чтобы сделать относительно глубокий вдох: впитать нагретую солнцем пыль, услышать запах автомобильной гари, остывшей кофейной трухи, иссохших до старческой желтизны случайных газетных страниц, валяющихся под ногами, и, наконец, ощутить сладковатый душок мусорной гнили, который, куда бы вы ни пошли, так или иначе будет преследовать, то доносимый случайным ветром, то исходящий от переполненных баков и стихийно образовавшихся уличных свалок, на которые вы неизбежно будете натыкаться.
Все той же пары секунд достаточно, чтобы бросить беглый взгляд на площадь — она открывается вся и сразу, необходимости вертеть головой нет. Вот жмутся друг к другу такси, автобусы и полицейские машины, между которыми каким-то чудом умудряются то и дело протискиваться мотороллеры. Кто-то кому-то постоянно сигналит, какой-нибудь водитель прямо сейчас, резко затормозив перед замешкавшимся пешеходом, кричит, перегнувшись через руль: Stronzo! (Или пешеход, сложив пальцы поднятой вверх щепотью, кричит вслед невнимательному водителю: Che cazzo fai!) Машины скорой помощи не выключают сирены, даже когда улица свободна, а в небе, набирая высоту, то и дело проносятся самолеты — до аэропорта отсюда примерно 6 километров.
Слева площадь облеплена туристическими ресторанами, около которых тусуются баянисты (многие из них — уроженцы Ближнего Востока), пытающиеся подзаработать исполнением сицилийских песен, судя по всему, пребывая в полной уверенности, что они — неаполитанские. По правую руку — ряд пяти- и шестиэтажных домов, палитра которых колеблется от здорового цыплячьего желтого до выцветшей, почти белесой охры — как на внутренней стороне лимонной корки. Среди них ярким пятном затесался палаццо главного неаполитанского цвета (углубившись в город, вы будете встречать его снова и снова): в зависимости от времени суток и освещения он выглядит то землисто-розовым, то ярким и насыщенным, как вспоротое брюхо лосося. Самые старые здания на площади были заложены еще до завершения рисорджименто, самые новые — значительно позже окончания Второй мировой. Вот он, Неаполь, со всей его историей за последние пару веков. И это, напомню, вы только вышли из здания вокзала.
Perla
В отличие от Рима, Флоренции и других крупных итальянских городов, назвать Неаполь музеем под открытым небом можно разве что с большой натяжкой. Его неопрятная, чумазая красота подкупает далеко не сразу, да и близка не каждому. Но есть несколько мест, которые помогут ускорить процесс узнавания. Если любви между вами не случится, знакомство как минимум произойдет. Чем бы оно в итоге ни обернулось, потом вы сможете сказать себе, что, во всяком случае, попытались. И первым делом стоит отправиться в собор Святого Януария на Виа Дуомо.
Несмотря на обилие в городе католических церквей и монастырей, а также иконы и статуи, повсеместно выставленные для поклонения, неаполитанцы в подавляющем большинстве не то чтобы очень религиозны — скорее, суеверны, и для многих церковная атрибутика — своего рода оберег, наряду с вполне себе языческими красными стручками паприки, развешанными здесь абсолютно повсюду. Тем не менее к собору, как и к святому покровителю города, у них совершенно особое отношение. Ты можешь сомневаться в существовании Бога, не ходить на мессы, но не почитать Сан Дженнаро, святого Януария, невозможно. Для кого-то он любимый святой, для кого-то — любимый и не менее реальный персонаж городских легенд (например, стена дома 33 по Виа Викарья Веккья, являющейся символическим входом в Форчеллу, один из старейших и наиболее колоритных районов Неаполя, украшена гигантским граффити с портретом Дженнаро, далеким от иконографических изображений). В этом смысле Дуомо — не просто сердце Неаполя, но его суть. Зерно, из которого вырос сегодняшний город.
Абсолютный собор, внутреннее убранство которого буквально провоцирует молитву — тихую, вдумчивую, бессловесную. Кто-то назовет это медитацией, кто-то — размышлением. Суть тем не менее одна. Как сказал Ленни Белардо, центральный персонаж сериала «Молодой Папа», молитва — это не список пожеланий. Если внутренне задаваться каким-то вопросом, не озвучивая его, допустим, даже самому себе, а просто вынашивая внутри, достаточно провести здесь какое-то время, и ответ придет. Не так важно, небесное ли это откровение или результат твоей собственной внутренней тишины, но что-то здесь с тобой происходит, и отрицать это бессмысленно.
Справа от центрального нефа — сводчатого, гигантского, а потому кажущегося пустынным, пронизанного золотым светом, льющимся сквозь желтоватые оконные стекла, — в капелле Святого Януария хранится главная католическая святыня Неаполя: сосуд с кровью Сан Дженнаро, необъяснимым образом закипающей трижды в год. Само по себе это место — очередное подтверждение парадоксальности характера неаполитанцев. К чуду святого Януария многие относятся скептически, какие-то местные химики время от времени создают самозакипающую кровь в лабораторных условиях, ставя под сомнение сверхъестественную природу происходящего, кто-то просто отказывается верить, списывая все на ловкость рук епископов. Но и те, и другие, и третьи вместе с тысячами католиков и неслучайных зрителей трижды в год неизменно стекаются к лестнице, ведущей от Виа Дуомо прямиком к чуду.
Строительство и основные работы по отделке и украшению капеллы продолжались практически всю первую половину XVII века. Фрески по большей части принадлежат авторству Доменикино. Предполагалось, что он распишет и купол, однако в апреле 1641 года живописец внезапно скончался (по основной, но так и не подтвержденной версии — был отравлен тремя неаполитанскими художниками-каббалистами), и его сменил Джованни Ланфранко. Рай Ланфранко, парящий над капеллой: хоровод небесных оттенков. Закатный розовый, рассветная бирюза, ликующая охра полуденного солнца, крахмальная белизна облаков и синева, до того глубокая, что за ней будто бы угадывается космос с его чернотой. Черный — цвет не печали и смерти. Это цвет неизвестности.
Есть как минимум еще одно место, о котором горожане, вне зависимости от религиозных убеждений, говорят с особым чувством: «Если ты был в Неаполе и не посетил базилику Сан-Доменико-Маджоре, то не смеши мои контрафактные "найки" и не говори, будто что-то здесь видел и понял».
Многие туристы действительно проходят мимо: фасад церкви окружен глухим пустынным двором, а вход с одноименной площади до известной степени неприметен — из праздного любопытства сюда забредет в лучшем случае один из ста. Поэтому, если вы зашли в базилику, скорее всего, сделали это неслучайно. Неаполитанский друг посоветовал, например.
После величественного аскетизма Дуомо ди Сан-Дженнаро внутреннее убранство церкви Сан-Доменико выглядит на первый взгляд каким-то слишком пестрым: ее барочная жизнерадостность одновременно завораживает и рассеивает внимание. В этом смысле что-то здесь почувствовать и по-настоящему рассмотреть получится, вполне возможно, не сразу. Однако любые, даже самые незначительные внутренние усилия, лишние десять минут, проведенные здесь после того, как вам показалось, что всё, можно уходить, будут вознаграждены.
Неаполитанцы чаще, чем кто бы то ни было, любят использовать слово «жемчужина» (perla), описывая то или иное городское сокровище. Так вот, жемчужина базилики Сан-Доменико — капелла Распятия, названная в честь хранящейся здесь деревянной чудотворной иконы XIII века. Считается, что у этого образа Фома Аквинский, один из главных католических теологов, услышал голос: «Ты хорошо написал обо мне. Какой награды желаешь?» Он, кстати, преподавал в университете, долгое время находившемся непосредственно на территории монастырского комплекса. Тремя веками позже здесь учился Джордано Бруно. Учебного корпуса давно нет, но площадь перед базиликой — по-прежнему одно из любимых мест студентов. Сюда же, в капеллу Распятия многие из них приходят, чтобы попросить о положительном исходе предстоящего экзамена.
Достаточно трудно хоть сколько-нибудь связно объяснить, что происходит, когда проведешь некоторое время наедине с этой иконой. Она старше базилики. Последние восемьсот лет люди смотрели на нее, а она — на них. В определенный момент ты начинаешь чувствовать все эти восемьсот лет. Они на тебя не давят, скорее, время как преграда перестает существовать. Опять же, это не связано ни с какими специальными духовными практиками — называйте как хотите, но не ощутить этого невозможно. Это погружение в более древний Неаполь. Выходя на площадь, ты неизбежно начинаешь видеть все совершенно другими глазами.
Когда-то принадлежавшие базилике полотна Тициана и Караваджо хранятся в Национальном музее Каподимонте (в прошлом — летняя резиденция Неаполитанских Бурбонов). Наряду с богатой коллекцией картин итальянского Возрождения здесь выставлены произведения Гойи, Эль Греко и Питера Брейгеля — Старшего, к слову, в немалой степени повлиявшего на неаполитанскую живописную традицию.
Сор из избы
За Неаполем уже давно закрепилась репутация европейской столицы мусора, и хотя так называемый мусорный кризис 2007–2012 годов формально миновал, достаточно слегка углубиться в город, свернув в одну из улочек, примыкающих к Корсо Умберто I, чтобы убедиться: по большому счету с годами ничего не меняется.
Вывоз и переработка отходов практически полностью контролируются мафией: время от времени шишки из Каморры, не находя общего языка с руководителями фирм, занимающихся решением проблемы, отправляют их «на корм рыбам» (прямо как в кино, только это не кино). Таким образом, периодически оказывается, что мусор в буквальном смысле некому убирать. Одно время отходы сбывались в Германию, однако, после того как выяснилось, что они частично радиоактивны, канал был перекрыт.
Дело, впрочем, не только в переполненных полигонах и уличных свалках. Притом что Неаполь — все же не самое популярное направление для туризма в Италии, по количеству лавок с бессмысленными сувенирами и прочим барахлом он занимает почетное первое место. Например, участок дороги, состоящий из нескольких переходящих одна в другую улиц от церкви Санта-Мария ад Оньи Бене дей Сетте Долори по направлению к Виа Дуомо, — ранним утром, вечером и ночью один из самых красивых пешеходных маршрутов в городе. В дневное время практически каждый квадратный метр этой дороги (к слову, очень-очень длинной) завален десятками, если не сотнями тысяч брелоков, магнитов, кепок, фонариков, чесалок для спины, статуэток папы Франческо, Тото и Софи Лорен, паленых DVD-дисков (кто-то до сих пор ими пользуется?), презервативов, детских комбинезончиков, открыток, футболок, носков, сахарных булок, тех самых красных перчиков — пластмассовых, керамических, резиновых, любых, и, конечно же, повсюду царят пластиковые пакеты, пластиковые пакеты, пластиковые пакеты. Находиться среди этого великолепия, немалая часть которого в скором времени пополнит мусорные кучи, дольше пяти минут невозможно.
Есть, впрочем, одно обстоятельство, которое, ни разу не оправдывая подобный пофигизм, все же помогает понять некоторые моральные корни проблемы и проливает свет на характер местных жителей как таковой.
Так вот: отчасти это связано с тем, что неаполитанцы — подсознательно, не проговаривая этого даже про себя, — живут одним днем. Их заботит только настоящее, потому что завтра ничего этого может не быть. Сильное извержение Везувия сперва раскрасит, а затем сразу омрачит вид на бухту. Землетрясение превратит какой-нибудь дворец, а то и целый квартал в груду камней. А прямо сейчас светит солнце, у тебя есть свободная минута и ты зашел в бар, чтобы, не отходя от стойки, в два-три глотка, выпить чашку кофе. Потом на Пьяцца-дель-Плебишито сверился с городскими часами, добрел до набережной, вот она, в двух шагах. На силуэт Капри в заливе будто бы кто-то навел резкость. Можно ограничиться и меньшим. Вышел из дома, поздоровался с соседом, хорошенько зевнул, гаркнул что-то толстожопой Франческе, свесившейся с балкона, — какой, мол, хороший день или как, мол, ты меня достала. Сплюнул под ноги, втоптал окурок в вековую брусчатку и пошел по своим делам. Прямо сейчас этого достаточно. К остальному лучше не привязываться.
Мафия
Многие туристы побаиваются приезжать в Неаполь, потому что, по давно сформировавшемуся мнению, находиться здесь крайне небезопасно. Случайный карманник в любой момент может оставить вас без кошелька, телефона и наручных часов (кстати, забавный факт: Неаполь — город — рекордсмен по количеству краж золотых «ролексов» в мире; завидное постоянство в выборе марки). Случайный подросток на мотороллере может вырвать у вас из рук сумку или фотокамеру. Действительно, может. Как, впрочем, и в Париже, и в Барселоне, и много где еще. Просто здесь нужно быть чуточку бдительнее — не проводить слишком много времени в многолюдных открытых местах и не забредать в откровенно трущобные районы. Если соблюдать эти простые правила, испортить поездку в этом смысле практически невозможно.
Неаполь считается главным мафиозным логовом в стране, и вот это, кстати говоря, — миф, поддерживаемый, в частности, благодаря автору книги «Гаморра» (экранизация, снятая Маттео Гарроне, в 2008 году была удостоена Гран-при Каннского кинофестиваля), всемирно известному журналисту и писателю Роберто Савьяно, которого здесь многие недолюбливают: по мнению горожан, он привлек всеобщее внимание к Каморре (не то чтобы сильно ей этим навредив), что фактически развязало руки прочим около- и полумафиозным структурам. Как следствие — легче жить никому из простых смертных не стало.
Наиболее же влиятельной преступной группировкой в Италии с XIX века и по сегодняшний день остается сицилийская коза ностра. Некоторые неаполитанцы, например, убеждены, что, по сравнению с тем же Палермо, их город — просто островок безопасности. При этом практически ни один турист не связывает поездку на Сицилию с потенциальной угрозой.
ПДД
Еще один миф: светофор в Неаполе — симпатичный, но в целом бесполезный уличный аксессуар. Это неправда, хотя какое-то время назад так оно и было. Однако теперь, после ужесточения штрафов, на красный останавливаются все. Подвох состоит в том, что светофор в этом смысле — едва ли не единственное исключение из правил. Точнее, единственное соблюдаемое правило. К той же зебре отношение здесь не более серьезное, чем к классикам, нарисованным на тротуаре. А уж если вы переходите дорогу в неположенном месте (поверьте, очень скоро вы начнете это делать), рассчитывать стоит только на себя.
Кофе и пицца
«Когда я умру, принеси мне кофе: вот увидишь, я воскресну как Лазарь», — говорит в фильме «Призраки Рима» (1961), обращаясь к горничной, Дон Аннибале. Еще раз: кино — про Рим. Но поскольку реплику произносит Эдуардо Де Филиппо, один из самых известных неаполитанцев ХХ века, фраза мало того что постоянно приписывается лично ему, так еще и в том контексте, что неаполитанский кофе — лучший в мире, Де Филиппо не даст соврать. Давайте уже смиримся: для местных жителей Неаполь — столица вообще всего, поэтому и за лучшим кофе, по их мнению, ехать надо понятно куда.
В этом смысле одна из главных городских достопримечательностей — Il Vero Bar del Professore. Считается, что у эспрессо здесь особый «кремовый» вкус, а благодаря удачному расположению (до бара в буквальном смысле несколько шагов от главной городской площади Плебишито) место облюбовано как туристами, так и аборигенами; стены увешаны фотографиями заходивших сюда мировых знаменитостей. Кофе здесь готовят — внимание — шестьюдесятью разными способами. Из того, что стоит попробовать непременно, — caffè nocciolato с кремом и фундучной крошкой.
Однако есть и минусы. Во-первых, здесь всегда невероятная толкучка, а во-вторых, персонал, судя по всему, слишком хорошо знает цену и себе, и заведению, поэтому если вы не водите дружбы с бариста, а из портмоне у вас не вытарчивает статус, обращаться с вами будут, скорее всего, подчеркнуто холодно, чтобы не сказать высокомерно.
При этом в соседнем Caffè del Professore (бар и кафе названы в честь одноименной марки кофе) приготовят точно такой же «ноччиолато», только в процессе у вас не возникнет желания за что-нибудь извиниться, плюс здесь есть второй этаж с кучей вечно пустующих столиков и открыточным видом на площадь из единственного окна.
Но, на мой субъективный взгляд, лучший кофе во всем Неаполе можно найти в доме 65 по Виа Меццоканноне: там расположен неприметный крошечный бар Facoltà Del Caffè («Кофейный факультет»). Зайдите туда, спросите Кармине, и пускай он приготовит вам свой фирменный эспрессо — с сахаром, густой коричневой пенкой и щепоткой какао. После первого же глотка, уверен, вы со мной согласитесь.
Кстати, прежде чем идти в «Факультет», есть смысл заглянуть в неофициальную университетскую столовку, она буквально в соседнем квартале. Перекусить лазаньей за 2–3 евро, попытаться расслышать хоть что-нибудь в непрекращающемся галдеже десятков голосов и наконец примкнуть к этому гулу, заведя неизбежное случайное знакомство с кем-нибудь, кто окажется рядом с вами за одним из длинных широких столов. Внутри можно курить (нельзя, конечно, но это никого не смущает). В углу слева от входа висят распечатанные из интернета фотографии Маттео Сальвини и других одиозных итальянских политиков — студенты, да и некоторые преподаватели тоже, используют их в качестве мишеней для дартса.
Пиццу, которую 500 лет назад в Неаполе и изобрели, можно, не опасаясь, так сказать, подделок, есть примерно везде. Путеводители как правило советуют пиццерии Dal Presidente и Da Michele, в целом же искать в Неаполе настоящую пиццу — это как приехать в сибирскую деревушку и спрашивать у местных, где тут можно подышать свежим воздухом. К слову сказать, как раз-таки в «Президенте» томатную пасту нередко пересаливают, а популярность «Да Микеле» обусловлена не в последнюю очередь тем, что про нее написала Элизабет Гилберт в «Ешь, молись, люби». Поэтому совет тут может быть только один: не бойтесь заходить куда угодно и, скорее всего, не ошибетесь. Но если непременно нужна рекомендация, загляните в Casa Tua al Duomo, расположенную, как следует из названия, недалеко от собора, практически неизвестную туристам и, как следствие, популярную среди местных. К слову, откровенно туристическими местами в этом смысле тоже можно не брезговать. В каком-нибудь Amoroso на привокзальной площади пицца ничуть не хуже. (и, кстати, если вам не понравилось блюдо, в Amoroso за него можно не платить).
Многоточие обзора
Если вы приехали в Неаполь на день, это необходимо сделать — примерно за час до заката. Если в запасе у вас больше времени, все равно не стоит откладывать до последнего.
Подняться на холм Вомеро и со стен средневекового замка Сант-Эльмо посмотреть на город, на все эти уже мало-мальски знакомые дворцы и улочки, на центр и вырастающий за ним Везувий, или правее, в сторону Капри, или еще правее — сквозь Неаполитанский залив, распахнутый карман открытого моря, или еще правее — туда, где Позилиппо, Поццуоли, конец бухты, и наконец поймать себя на том, что, стоя над Неаполем, грязным, вонючим, суматошным, неприветливым, громким городом, вы, сами того не зная, невольно присваиваете себе слова персонажа из древней сказки Джамбаттисты Базиле: «Неаполь прекрасный, лучше, чем ты, во вселенной нет и не будет».
