Аарон Соркин сделал себе имя на выдающемся сериале «Западное крыло» и получил «Оскар» за работу над «Социальной сетью» Дэвида Финчера. 1 января в российский прокат выходит новый фильм по его сценарию — «Стив Джобс».

Премьера картины в США состоялась чуть раньше и получилась скандальной. Вдова Джобса Лорен Пауэлл сочла, что картина умалчивает о достоинствах ее супруга, выставляет его жестоким и бесчеловечным. Пауэлл даже пыталась воспрепятствовать релизу байопика.

«РБК Стиль» встретился с Аароном в Лондоне, чтобы обсудить, как он работал над сценарием и почему представил отца-основателя Apple антигероем.

Марк Цукерберг, Стив Джобс... Есть шанс, что дилогия о техномагнатах превратится в трилогию?

Дэнни (Бойл, режиссер «Стива Джобса». — «РБК Стиль») меня тоже достает по этому поводу — мол, давай-ка официально объявим, что это второй фильм из трилогии. Но черт его знает... А кто будет третьим?

Билл Гейтс?

Да, Гейтс или, скажем, Илон Маск. Но я пока не уверен. Я хотел бы для разнообразия написать сценарий, ради которого мне не придется годами изучать матчасть и пытаться разобраться в том, что для меня является китайской грамотой. Наверное, многие из нас в университете выбирали себе дисциплины, рассуждая так: «У меня очень много дел, так что нельзя ли мне подобрать какой-нибудь предмет, по которому я бы мог получить пятерку, особо не напрягаясь?» Я хочу поступить именно так. А то, знаете, мне за эти «пятерки» всегда приходится рыть землю носом.

Премьера фильма «Стив Джобс» на 59-м Лондонском международном кинофестивале

Когда я смотрела фильм, не могла избавиться от ощущения, что по структуре и по своей сути он очень похож на «Рождественскую историю» Диккенса: три акта, населенные призраками прошлого, настоящего и будущего, и фигура недоброго Скруджа посреди всего этого.

Очень рад, что вы это заметили. Я многому учился у Диккенса, и эти аналогии совсем не случайны. Конечно, мы не могли себе позволить такую концовку, в которой Скрудж в рождественское утро просыпается полностью изменившимся. Никто бы на это не купился, но мне очень хотелось немного преобразить Джобса в финале.

Вообще, меньше всего я хотел писать традиционный байопик по схеме «от колыбели до могилы» — мол, жил, сделал это, то, пятое, десятое, а потом пошел к врачу и умер. Поэтому для начала я начал общаться с людьми, сыгравшими какую-то роль в жизни Джобса, который к тому моменту уже отошел в мир иной. Я вдоволь помучил всех, кого вы видите в фильме, а также несколько десятков тех, кому не досталось места в сценарии.

В ходе этих бесед я обнаружил, что у Стива было несколько «проблемных» взаимоотношений: с его дочерью Лизой, с другом-изобретателем Стивом Возняком и с президентом Apple Джоном Скалли. И я начал плясать вокруг этих героев.

Они как раз и оказались тремя призраками...

Именно. А еще, знаете, мне нравятся замкнутые пространства, нравится, когда героям надо что-то быстро сделать, а время бежит, плюс ко всему я фанат театральных кулуаров. Так у меня возникла идея обрисовать и драматизировать отношения Джобса с тремя этими людьми в трех 30-40-минутных актах, действие которых происходит в реальном времени, без скачков в повествовании.

Майкл Фассбендер в роли Стива Джобса

Все три сцены помещены за кулисы театров и начинаются за полчаса до презентации того или иного продукта Apple. И к финалу, когда дело доходит до запуска iMac, мы понимаем, что наш Скрудж-Джобс все же немного изменился.

Решающим фактором стала моя беседа с Лизой-Бреннан Джобс — именно старшая дочь Стива помогла мне понять, что его нельзя рисовать антигероем в чистом виде.

Что вас больше всего заинтересовало в личности Стива Джобса? И получилось ли у вас найти ответы на все заданные вопросы?

Есть вопросы, на которые я не нашел ответа, но это, как ни парадоксально, привело к самой честной сцене, которую я когда-либо написал. Я не понимаю, зачем Стив несколько лет отрицал, что является отцом Лизы. Не понимаю, зачем он ей сказал, что не называл компьютерную систему в честь нее (персональный компьютер Apple Lisa, выпущенный Apple в начале 80-х. — «РБК Стиль»).

И вот когда Лиза задает ему все эти вопросы в самой финальной сцене, он отвечает: «Я не знаю». И это самое правдивое, что он когда-либо сказал в своей жизни. Ему понадобился бы целый батальон квалифицированных психиатров, чтобы дать ответ на этот вопрос. Я к их числу не отношусь, поэтому все, что я мог написать, это «Я не знаю». Я мог только предположить, что он так себя вел потому, что не хотел больше не иметь ничего общего с матерью Лизы, Крис Энн. Что он, в попытках заново себя изобрести, открещивался от своего прошлого, во времена которого он хипповал в кампусе и закидывался кислотой. Но все равно это не до конца объясняет такое поведение. У меня тоже есть дочь, поэтому мне особенно трудно понять, что им двигало.

Но в чем-то вы наверняка его понимали? Иначе как можно писать о персонаже, который вам совершенно не нравится?

Да, у нас с ним примерно одинаковый подход к работе и славе. Стив всегда осознавал, что как человек он неидеален и никогда таковым не станет. Но при этом он знал, что способен делать идеальный продукт. Моя мечта — сидеть в закрытой комнате и работать, просовывая готовые страницы под дверь, чтобы мне туда же в ответ просовывали еду. Я хотел бы, чтобы мир знал не меня, а мои работы, потому что они намного лучше меня самого.
Стив стремился примерно к тому же, и это важно для меня как сценариста — соотносить себя с персонажем и понимать его хоть в чем-то, а не осуждать. Если уж ты пишешь образ антигероя, то надо делать это так, будто он пытается богу объяснить, почему ему непременно надо попасть в рай.

Вы вообще славитесь тем, что пишете образы положительных героев. От Дэна и Кейси в «Ночи спорта» до Уилла Макэвоя в «Новостях» — все они сплошь хорошие, порядочные люди, хоть и со своими тараканами. А тут вдруг вам приходится искать добро в таких спорных личностях, как Цукерберг и Джобс...

Да, это нелегко. Но, опять же, надо научиться если не сочувствовать этим людям, то как-то принимать их. Цукерберг совершенно некоммуникабельный, он испытывает серьезные трудности в общении с людьми. Я не хочу ставить диагнозы, но некоторые утверждают, что он страдает легкой формой синдрома Аспергера.

И это частично сподвигло его на то, чтобы изобрести и довести до ума целый новый вид социализации. Только так, сидя дома со своим компьютером, он мог чувствовать себя комфортно. И это большой привет всем интровертам типа меня, которые контакту с внешним миром предпочтут сидение за закрытой дверью.

Актер Джесси Айзенберг в роли Марка Цукенберга в фильме "Социальная сеть"

Стив же, напротив, идеально владеет словом. И именно его ораторское мастерство поначалу позволяет зрителям наслаждаться даже теми моментами, когда он предстает жестоким. Правда, недолго. Ему надо меняться к лучшему, иначе его цинизм и сарказм потеряют в своей привлекательности. Поэтому мы сидим и до конца надеемся, что вся эта история завершится его каким-никаким примирением с дочерью.

Находить положительные черты в таких людях — задача трудная, но ее выполнение приносит немало удовлетворения.

Что вы вообще думаете по поводу нашей с вами эпохи — эпохи айфонов и фейсбуков, Джобса и Цукерберга?

Конечно, теперь у нас появилось множество фантастических явлений, о которых раньше мы могли только мечтать. Все больше людей получает доступ ко все большему количеству информации. Но я все-таки не уверен на счет социальных сетей. Мне кажется, они изолируют нас от мира и отдаляют друг от друга.

Моя дочь и ее друзья все как один пользуются инстаграмом, где они, так сказать, редактируют свою жизнь. Для них куда важнее быть крутым в интернете, чем в офлайне. Они вешают фотографии, которые всем дают понять, что их жизнь прекрасна, интересна и полна бесперебойного веселья. Мол, смотрите все, я повстречала этого знаменитого человека и сделала с ним селфи, потом съела вот эту вкусную еду, потом повалялась на этом красивом пляже, а вот такой у меня сегодня вид из окна.

Они научились сдерживать себя в формулировках и заточать свои мысли в остроумных высказываниях, длиною в 140 знаков. Это все нездорово.

Но вы же интроверт, вам, наоборот, должно быть это по душе.

Я, может, и интроверт, но не социопат! К тому же мне ни за что на свете не хватит 140 знаков, чтобы высказать мысль. Причем любую. Мне иногда и 200 страниц не хватает, а вы говорите...