В «Интерстелларе» уживаются, и не сказать, что с легкостью, сразу несколько фильмов разных жанров. Тут и космический эпос со спецэффектами, инопланетными пейзажами и научными терминами. И печальная антиутопия о будущем Земли. И феерическая семейная мелодрама, которая так и норовит отодвинуть в сторону фантастику и постапокалипсис.
Кристофер Нолан набил руку на реалистичных фильмах о супергероях, наделенных сверхъестественными способностями. В «Интерстелларе» он рисует героев донельзя обыкновенных. Если взять анализ крови у Купера (Мэттью Макконахи), насквозь пропитанного американским духом, она наверняка окажется звездно-полосатой. Когда-то он был талантливым пилотом, но теперь вынужден сажать кукурузу в глубинке. Возможно, вся Земля превратилась в одну большую глубинку: космические программы свернуты, урожаи скудеют, а небольшое оставшееся население терроризируют бури из пыли. Купер воспитывает сына и дочь, в этом ему помогает его отец (Джон Литгоу). Периодически на завалинке перед закатом Купер жалуется ему: мы были исследователями, пионерами, смотрели вверх на звезды, а теперь исключительно под ноги, на грязь.
Но здесь, словно по заказу, отца-одиночку вербует NASA, вынужденное уйти в подполье. Профессор Бранд (Майкл Кейн) предлагает Куперу отправиться в другую галактику на поиски планеты, пригодной для жизни. Однако где-то поблизости от Сатурна возникла так называемая кротовая нора, через которую можно выйти в другую, неизведанную галактику. И Купер, посомневавшись для приличия, оставляет детей на попечение деда и садится за штурвал. У него благородная миссия – спасение человечества от самого человечества. Благородность эта непонятна только одному человеку – малолетней, но не по годам смышленой дочери Купера по имени Мерф. Ее версия событий заключается в том, что папа просто-напросто бросает ее и уезжает далеко и надолго.
К этому моменту, когда завязка завершается, фильм едва добирается до своей трети, и из того, что последует за этим, мало не покажется никому. Майкл Кейн, многозначительно декламирующий поэзию Дилана Томаса. Крупные планы плачущего Макконахи. Величественные космические виды крохотной орбитальной станции, фланирующей мимо Сатурна. Неведомые галактики и непредсказуемые приключения на неизвестных планетах. Краткий вводный курс в сингулярность, теорию относительности. И достаточно много времени, проведенного в таких местах, как кротовые норы и черные дыры.
«Интерстеллар» делает максимум возможного, чтобы преодолеть пространство и время. Нолан подключил к разработке фильма физика и астронома Кипа Торна, съевшего собаку на черных дырах. Размах фильма действительно потрясает: филигранно исполненная «Гравитация» смотрится в сравнении с ним низкобюджетной камерной постановкой. От сравнений с «Космической одиссеей» Стэнли Кубрика также отделаться сложно. Но преодолеть сентиментальность, возникающую при затрагивании семейной темы, у Кристофера Нолана не выходит. И он с удовольствием отдается этой слабости, окунается в нее с головой.
У огромного, маневренного фильма внутри оказывается такое же огромное и очень мягкое сердце. Мужчины, избороздившие космические просторы, даже в самых потаенных закоулках Вселенной остаются привязаны к своим родным и близким. И сила этой привязанности не поддается законам физики и астрономии. Зато очень хорошо укладывается в формат блокбастера и прямоугольник киноэкрана. Вы, возможно, и забыли, когда в последний раз в IMAX или мультиплексе на вас шла такая лавина чувств вместо привычного скрежета железа и взрывов Dolby Surround. За такие амбиции можно простить многие сценарные огрехи (а они есть). Фильм провоцирует зрителя на щедрость.
Когда же все пасхальные яйца, богато рассыпанные по картине сценаристами, соберутся в единый пазл, когда как минимум три ложных концовки фильма сменят друг друга и когда щемящий саундтрек Ханса Циммера пойдет на убыль, зритель постепенно поймет смысл всего этого. Хотя Нолан не раз говорил, что смысл фильма полностью постичь невозможно. Но когда умный и весьма рассудительный фильм три часа транслирует банальную мысль о том, что судьба человечества – в руках самих людей и никого больше, остается только ждать, когда же, собственно, человечество это поймет.
Лилия Рельм
