Корейский маэстро Хон Сан-су, снимающий по паре-тройке фильмов ежегодно, стабильно присутствует на каждом Берлинале с очередной виньеткой разной степени милоты: прошлогодняя, под названием «Нужды путешественника» с Изабель Юппер в главной роли даже принесла ему второй по значению приз, Гран-при. Впрочем, почему «даже»? За два года до этого Хон получил такое же Гран-при за вещь под названием «Фильм писательницы», а еще годом раньше он увез из Берлина приз за сценарий («Вступление»). А в 2020-м — приз за режиссуру («Женщина, которая убежала»). В общем, у жюри Тодда Хейнса нет выбора. Причем Хон Сан-су из породы режиссеров, которые, получая призы, недоуменно спрашивают у жюри, что они нашли в его фильме. А жюри просто, как правило, никогда в жизни не видело не только фильмов Хон Сан-су (и не знало, что так можно снимать кино, — почти без бюджета и камеры), но и корейских фильмов вообще, кроме сериала «Игра в кальмара». Вот и находят.
Очередное свершение Хона носит название «Что говорит тебе эта природа» (What Does that Nature Say to You) и в контексте его творчества представляет собой комедию в духе «Знакомства с родителями». Дочь знакомит богатых папу и маму с женихом, у которого тоже имеется богатый папа, но он осознанно отказывается и от сопутствующих такому родству благ, и от идеологии потребления, довольствуясь самым необходимым. К тому же жених — поэт (плохой, но это не важно). Снятый как дешевое видео в стиле «чем хуже, тем лучше», с то и дело нарочно теряющим фокус VHS-изображением, фильм, как всегда у Хона, представляет собой серию статичных планов, в которых персонажи обмениваются однообразными диалогами, на разные лады варьируя одни и те же темы. В данном случае они примерно 20 раз шутят по поводу старой машины поэта, два раза плотно едят (обед и ужин), потом выпивают, потом созерцают закат, а тут, глядишь, и фильму конец. Можно снимать новый, чтобы успеть в Канны и/или в Локарно. А в это время за обедами и выпивкой, как сказал бы Чехов, разбиваются сердца персонажей Сан-су. Нет, не разбиваются. Хону не свойственна даже видимость пафоса. Папа наливает дочкиному избраннику чуть больше, чем он может переварить, в результате чего их отношениям, скорее всего, плавно наступит конец. Но внешне от этого никому ни тепло и ни холодно, а внутри — кто его знает.
В конкурсе, на две трети состоявшем из кинолент о детях и/или с участием детей, нашел себе место полнометражный украинский документальный фильм «Временная метка» (Timestamp) Катерины Горностай.
На экране — только школы, только детские лица, только уроки танцев, английского, математики. Правда, некоторые уроки, как и выпускные, проходят по зуму, некоторые в укрытиях или в метро. Некоторые прерываются звуком сирен. Дети — совсем маленькие, чуть постарше или почти выпускники — занимаются тем, чем положено заниматься детям. Учителя тоже, как могут, выполняют свою работу, без скидок на происходящее. Режиссерский метод здесь — наблюдение. В фильме нет говорящих голов, нет закадрового голоса, нет пафоса, нет «политики», нет сентиментальности, а есть обычная повседневная жизнь, хотя и очень далекая от нормальности. И все-таки шумное присутствие на экране детей, пусть и вынужденных проводить время в укрытиях и бомбоубежищах, придает этим повседневно-трагическим картинам жизни непроговоренную надежду, какой-то сдержанный оптимизм.
В натужно оживленном конкурсном фильме «Безопасный дом» (La cache / The Safe House) швейцарца Лионеля Байера, укрытие неожиданно требуется… президенту Франции генералу де Голлю. Речь идет о волнениях 1968 года, но события увидены опять-таки глазами ребенка, преображены его выдумкой и воображением. Девятилетний мальчик, пока его родители в Париже тусуются а баррикадах, проводит дни с бабушкой и дедушкой, а также их эксцентрической прародительницей родом из Одессы. В уютном и хаотичном семейном доме, как выясняется, есть комната, в которой во время войны прятали евреев. О ней вспоминают, когда появляется необходимость укрыться потерявшему уверенность в собственной безопасности де Голлю — генерал героически проявил себя во время войны, но в новые времена превратился в тормоз прогресса.
Сценарий фильма написан по книге Кристофа Болтански, брата знаменитого художника Кристиана Болтански, который и выведен в виде корпулентного мальчика с хорошо работающим воображением. Правда, была ли такая история в жизни генерала де Голля, остается невыясненным.
Показанные в той же программе Berlinale Special «Видения предков о будущем» (Ancestral Visions of the Future) — видеоэссе Лемоханга Мозеза, современного художника и кинематографиста из Лесото, в котором он высоким закадрово-поэтическим и визуальным стилем излагает свои воспоминания об африканском детстве и делится переживаниями относительно частичной потери идентичности в связи с переездом в Берлин. Лауреат «Сандэнса» настаивает на своей самобытности, всячески подчеркивая, что живет в Европе вынужденно, но переживает он совершенно напрасно: в любом кадре этого красочного и драматического действа легко читаются его национальные корни, которые когда-нибудь, будем надеяться, дадут пышную крону в виде национального кино, совершенно независимого от финансовых вливаний тех самых стран, которые когда-то колонизировали его родину.
Из Лесото — в Гренландию. Представленная в «Панораме» «Невероятная снежная женщина» (L'incroyable femme de neige) Себастьена Бетбедера снята именно в этой экстра-актуальной сегодня локации. Героиня отличной комедийной актрисы Бланш Гарден («Книга решений» Мишеля Гондри) — отмороженная на голову полярная исследовательница и климатическая активистка — путешествует в одиночку по этой интригующей территории, водит дружбу с инуитами и, по ее утверждению, встречалась один на один с белым медведем, в результате чего осталась жива, а медведь нет. Гораздо тяжелее дается ей общение с «цивилизованным миром» в лице близких — они давно разбежались от нее в панике. Но приходит время, когда даже «снежной женщине» приходится восстанавливать отношения с родственниками, ведь дальше Гренландии она их послать не может. Трагикомедия с философски-просветленным финалом — о том, что никому еще не удавалось совершить путешествие в полном одиночестве.
Героиня отличной комедийной актрисы Бланш Гарден («Книга решений» Мишеля Гондри) — отмороженная на голову полярная исследовательница и климатическая активистка.
Легендарный 92-летний классик немецкого кино Эдгар Райц представил в программе Berlinale Special историческую драму «Лейбниц — Хроника утраченной картины» (Leibniz — Chronik eines verschollenen Bildes). Фильм представляет собой последовательность прекрасно разыгранных диалогов Готфрида Лейбница (Эдгар Зельге) с художниками, которым заказала его портрет Шарлотта, королева Пруссии, гордо носившая звание ученицы философа. Первым из них был напыщенный француз Делаландр (вездесущий Ларс Айдингер), которого Лейбниц довел до бешенства, не желая быть просто моделью, а желая философствовать во время позирования. «Задумывались ли вы о том, чем занимаетесь?» — вопрошает он живописца. «Я спасаю смертных от забвения!» — «Этого надо опасаться. Вы норовите пролезть в историю за мой счет».
Куда более продуктивным оказывается сотрудничество с голландской художницей (без сертификата от гильдии) Аалтье ван дер Меер (Аенн Шварц), которой, в отличие от француза, нравилось, когда в глазах ученого блуждала мысль, что она, кажется, умудрилась схватить в своем портрете. И она, и Шарлотта были по-своему влюблены в уже пожилого Лейбница, в необычайную изобретательность его ума, а великий просветитель, сильно опережая время (Лейбниц, среди много прочего, изобрел первый калькулятор — величиной в стол, и описал конструкцию подводной лодки), высоко ценил интеллект женщин.
Фильм Райца — сам чистая живопись, где контраст между светом и тьмой, игра теней на полотне экрана ничуть не менее важны, чем столь же первоклассные диалоги. «Мое искусство воспроизводит внешность и судьбу», — самонадеянно провозглашает Делаландр. «Даже мое отражение в зеркале не идентично моей внешности», — парирует Лейбниц. Узнав о смерти королевы, Аалтье уничтожила портрет в присутствии самого Лейбница. Но Райц, в отличие от глупого Делаландра, конечно, не стал бы настаивать на аутентичности этой истории.
Прямиком из «Сандэнса» в программу Berlinale Special пожаловал «Скрытень» (Lurker) — впечатляющий дебют Алекса Рассела, сценариста популярных комедийных сериалов «Грызня» (Beef) и «Медведь» (The Bear). Он вроде бы не открывает ничего нового — о моральном климате в шоу-бизнесе снято немало, но история, которую он рассказывает, может иметь некоторый кратковременный отрезвляющий эффект для молодой аудитории, обитающей в соцсетях и жаждущей быстрой славы безо всяких на то оснований. Антигероям этой сатиры нового поколения удалось этой славы добиться, и теперь они умрут, чтобы не уступить свое место другим, — тем, кто уверен, что они тоже могут что-то мурлыкать и что-то снимать трясущейся камерой.
Продавец в модном магазинчике Мэттью (Теодор Пеллерен) попадается на глаза кумира молодежи поп-певца Оливера (Арчи Мадекве из «Солтберна»), который начинает его использовать в качестве бесплатной рабочей и «креативной» силы. Креатив Мэтти стоит певческого и сочинительского таланта Олли, и скоро Олли избавляется от Мэтти, потому что таких, как он, — миллион. Но Мэтти научился у Олли виртуозному «юзерству», и вот уже он держит своего кумира за особо чувствительные места, шантажируя его предусмотрительно заготовленным компроматом. Кажется, это начало большой дружбы и многолетнего, взаимовыгодного и, как говорится в финале, «органического» сотрудничества.
«Надежда — штука с перьями» — так называлась книга Эмили Дикинсон. «Скорбь — штука с перьями» — это название книги Макса Портера, по которой Дилан Саузерн снял фильм под названием просто «Штука с перьями» (The Thing with Feathers). В том смысле, что и надежда, и скорбь — субстанции летучие, вот прилетели и вот улетят. В также поступившем в Берлин с «Сандэнса» фильме Бенедикт Камбербэтч много раз демонстрирует отличную технику наполнения глаз слезами (с разным объемом и скоростью наполнения) в роли безутешного вдовца с двумя непослушными сыновьями. Поскольку он профессиональный рисовальщик черно-белых готических «графических романов», то его начинает преследовать официальная птица Берлинале-2025 — ворона, появляющаяся сразу в нескольких фильмах. Здесь она имеет свою ростовую куклу, разговаривающую голосом Дэвида Тьюлиса и оказывающую герою терапевтические услуги по восстановлению его психического здоровья, хотя кажется, что наоборот. Примерно то же самое происходило с Камбербэтчем в недавнем сериале «Эрик», где он тоже занимался рисованием и его преследовал ростовой монстр Эрик, помогавший в поиске пропавшего сына. В одном месте фильма птица каркает герою, что он «полон клише». Странно, что ни режиссер Саузерн, ни исполнительный продюсер Камбербэтч не прислушались к мудрой вороне.
