Пол Томас Андерсон всегда был режиссером, который способен год от года меняться до неузнаваемости. Он с одинаковым интересом снимает кино об индустрии высокой моды («Призрачная нить») и порно («Ночь в стиле буги»), а в главных ролях в его картинах одинаково логично выглядят трехкратный лауреат «Оскара» Дэниэл Дэй-Льюис и комик из шоу Saturday Night Live Адам Сэндлер. В этом смысле даже как-то неудивительно, что после холодной, сдержанной и неприветливой «Нити» Андерсон выпускает полную ей противоположность: самый теплый, смешной и доступный фильм — «Лакричную пиццу».
Это кино буквально собрано из того, что у режиссера было под рукой. Сценарий родился из давней идеи Андерсона — он уже 20 лет периодически задавался вопросом: «А что будет, если подросток позовет на свидание девушку вдвое старше него и она действительно придет?» Дополнить концепт помогли безумные рассказы приятеля-продюсера Гари Гетцмана, в юношестве занимавшегося актерством и промышлявшего примерно всем, на чем можно заработать. На главную роль Пол Томас взял Купера Хоффмана, сына покойного Филипа Сеймура Хоффмана, сыгравшего почти в каждом фильме постановщика. Ассистирует ему Алана Хаим, младшая из сестер-музыканток из рок-группы HAIM, для которых Андерсон не раз снимал клипы.
Сеттинг тоже до боли знакомый. Солнечная Калифорния, буйные 70-е: Пол Томас Андерсон отправляет нас сюда далеко не впервые. Здесь пытался построить свою карьеру в порно дерзкий Дирк Дигглер из «Ночей в стиле буги», тут же путался в переулках памяти Ларри Спортелло во «Врожденном пороке». Теперь по улицам долины Сан-Фернандо рассекают новые герои — пятнадцатилетний Гэри и Алана, которую, несмотря на возрастную разницу в десять лет, паренек однажды зовет на свидание. К его (и своему тоже) удивлению, она действительно приходит.
Любви с первого взгляда не случается, зато начинается история странной дружбы двух людей, которых необъяснимо тянет друг к другу — хотя у них не так много общего. Гэри — относительно успешный актер и прирожденный предприниматель, цепляющийся за любую бизнес-возможность и, кажется, способный продать что угодно. Алана же на третьем десятке жизни все еще работает в маленьком фотоателье и выслушивает упреки религиозного отца каждый раз, когда приходит домой слишком поздно. Он — ребенок, отчаянно пытающийся казаться взрослее. Она — совершеннолетняя девушка, которую до сих пор держат за беспомощное дитя.
История их взросления и становится центральной в «Лакричной пицце» — самом, пожалуй, личном фильме Пола Томаса Андерсона на данный момент. Выросший в Лос-Анджелесе 70-х режиссер до этого предпочитал смотреть на мир своего детства глазами взрослых персонажей, сладкая ностальгия у него шла бок о бок с суровой правдой жизни. В новом фильме ПТА розовые очки становятся единственным способом смотреть на мир: это кино о подростках, снятое с дерзкой юношеской оптикой, ретрооткрытка, которая не стесняется засыпать зрителя яркими деталями и бросаться именами, понятными только тем, кто погружен в контекст эпохи. Даже название отсылает к сленговому выражению, давно вышедшему из употребления: лакричными пиццами в Америке 70-х в шутку называли виниловые пластинки.
Он — ребенок, отчаянно пытающийся казаться взрослее. Она — совершеннолетняя девушка, которую до сих пор держат за беспомощное дитя.
«Лакричную пиццу» тянет сравнить с «Однажды в... Голливуде» Квентина Тарантино, другой ностальгической драмеди от человека, который борется за звание главного американского режиссера XXI века. Тот же заинтересованный взгляд в закулисье киноиндустрии, теплое пленочное изображение, та же любовь к неймдроппингу и осмысление реальных событий в рамках выдуманной истории. Андерсон вспоминает тут Джона Питерса, одиозного стилиста и любовника Барбры Стрейзанд, который позже станет продюсером, выкупит права на «Супермена» и будет пытаться снять фильм, где Шон Пенн в роли Кларка Кента дерется с огромным пауком. Питерса бесподобно играет Брэдли Купер, развлекающийся на экране, как ни в одной другой своей роли.
Сам Шон Пенн, кстати, в фильме тоже есть — ему достался образ актера Джека Холдена, явно списанного с реального Уильяма Холдена, звезды «Сансет бульвара», «Моста через реку Квай» и «Дикой банды». Один из поворотов сюжета связан с топливным кризисом 70-х, а Алана в какой-то момент уходит работать к еще молодому Джоэлу Ваксу (Бен Сэфди, один из режиссеров «Хорошего времени» и «Неограненных драгоценностей») — в будущем известному политику, тридцать лет проработавшему на благо Лос-Анджелеса.
И Тарантино, и Андерсон отказываются от четкого сценария в пользу более свободной фабулы, не столько рассказывают конкретную историю, сколько рисуют объемный портрет эпохи (в случае ПТА, правда, это часть авторского почерка: он никогда особо не жаловал строгие нарративы). Оба, в конце концов, показывают Голливуд как место, где люди живут прошлым. Рик Далтон из «Однажды в... Голливуде» жил воспоминаниями о прежних успехах, Джек Холден в «Пицце» комично общается с понравившейся девушкой цитатами из своих старых картин. Но если Тарантино сделал такого человека центральной фигурой в фильме, для Андерсона все эти потерявшиеся в себе деятели индустрии — лишь фон, яркие, но не слишком значительные персонажи на обочине мелодраматической истории.
Вся «Лакричная пицца» состоит из разобщенных сцен-анекдотов, встреч главных героев с очередным диковатым персонажем. Тем же Холденом, искрящимся звериным безумием Джоном Питерсом, эксцентричной кастинг-директоршей или владельцем японского ресторана, который зачем-то разговаривает со своей женой японкой на английском, но с сильным стереотипно азиатским акцентом. Все они приходят в фильм так же легко, как и уходят — единственными надежными переменными в этом калейдоскопе чудаков остаются Гэри и Алана, в перерыве между игрой в романтические кошки-мышки пытающиеся повзрослеть в мире, где все взрослые почему-то ведут себя как дети.
Фильм и сам ведет себя, как ребенок без присмотра, которого вдруг отправили в свободное плавание: пропускает окружение через себя, хватается за все подряд и быстро переключает внимание с одного на другое. В конце концов, получает удовольствие от хаоса жизни, вместо того чтобы пытаться его упорядочить.
