В Санкт-Петербурге, на пересечении улиц Пестеля и Короленко и Литейного проспекта, возвышается бывший доходный дом Мурузи. Его фасад примечателен неомавританским стилем. Дом был построен почти 150 лет назад по инициативе князя Александра Мурузи, а потому и назван в его честь. Стены этого здания хранят следы эпох: здесь с середины XX века и вплоть до своей эмиграции жил поэт Иосиф Бродский. В наши дни история получила новый виток благодаря Максиму Левченко, управляющему партнеру компании Fort Group. Три года назад он отреставрировал часть второго этажа дома Мурузи и открыл музей «Полторы комнаты» в честь Иосифа Бродского (команда музея в этом году стала героем проекта «РБК Визионеры»). На первом этаже дома Мурузи открылся книжный магазин «Конец прекрасной эпохи», а позже проект обрел гастрономическую компоненту: сначала появился бар от команды El Copitas, а летом 2024 года — китайская закусочная и еще один бар. Название выбрали с душой, в честь стихотворения Бродского «Письма династии Минь» (1977 год).
Мы узнали у одного из сооснователей — предпринимателя и бартендера Артема Перука, как родился проект, как получилось привлечь к работе архитектора — однофамильца Бродского и как в интерьерах удалось воссоздать убранство комнаты великого поэта.
Не так давно вы вместе с командой музея «Полторы комнаты» Иосифа Бродского открыли китайскую закусочную и бар «Пища династии Минь». Расскажите, пожалуйста, поподробнее о проектах. Как зародилась идея? Почему вы решили объединиться?
Три года назад мы познакомились с Максимом Борисовичем Левченко и его творческой группой — командой музея «Полторы комнаты». Левченко несколько лет назад выкупил этот музей и планомерно пытается его облагородить, что у него великолепно получается. Вокруг проекта образовалось комьюнити настоящих интеллектуалов, в музее работают талантливые люди. Примечательно, что главным архитектором проекта стал тоже Бродский, только Александр. Он не родственник, просто однофамилец, но интересно, что все так неожиданно совпало. Александр — яркий представитель советской диссидентской архитектуры, которая называется бумажной. Он настоящий гений, последние 20 лет его работы выставляются во многих известных музеях современного искусства, таких как Немецкий музей архитектуры во Франкфурте (DAM) и Нью-Йоркский музей современного искусства (MoMA). У них с Левченко получился замечательный творческий тандем: один — предприниматель-бизнесмен и уже визионер-идеолог, а второй — творец. Все это принесло свои плоды, и музей стал точкой притяжения для творческих людей.
Как Александр Бродский присоединился к проекту? Насколько я знаю, он очень занятой человек, много путешествует и надолго не задерживается в России.
Во время поездки в США Максим Левченко встретился со знаменитым другом Иосифа Бродского — балетмейстером Михаилом Барышниковым. Он спросил у Михаила, кто, по его мнению, мог бы стать архитектором музея, чтобы в полной мере воссоздать тот флер, атмосферу и настрой, характерный для творчества Иосифа Бродского. Барышников не раздумывая сказал, что на это способен только Александр Бродский. Так все и закрутилось. Лично я познакомился с Александром Бродским на одной из наших коктейльных вечеринок в 2021 году.
У вас получился довольно сложносочиненный проект. Что в него вошло? Как вы собирали команду? Как бар «Конец прекрасной эпохи» перекликается с личностью Иосифа Бродского?
Да, проект действительно многоплановый. На первом этаже здания есть общий бар «Конец прекрасной эпохи», там же книжный и букинистический магазины. Бар «Конец прекрасной эпохи» — такой своеобразный оммаж на творчество Бродского. К выбору сотрудников мы подошли не по стандартной схеме. Когда ты открываешь обычный тематический бар, то набираешь команду бартендеров, и они начинают худо-бедно почитывать какие-то книги, чтобы связать хоть пару слов в разговоре с гостями. Тут же мы пошли от обратного: собрали сотрудников, фанатично преданных своему делу, — книгам, культуре, истории, — и научили их делать коктейли. Это крохотный бар, в котором по старинным фотографиям мы воссоздали убранство комнаты Иосифа Бродского и тот ассортимент алкоголя, который был у него.
Представляю, как сложно было найти старые бутылки советского образца. Как вам это удалось?
Вы правы, это было непросто. Мы искали их на eBay и на различных барахолках. Примерно половина напитков уже давно не выпускается, но мы смогли отыскать эти бутылки, чем очень гордимся. Сделали коктейльную карту и дали возможность гостям наслаждаться не только книгами, но коктейлями. Это был второй этап нашей работы с музеем «Полторы комнаты» и совместный проект, который мы курировали. Третий — это китайская закусочная и бар «Пища династий Минь». «Почему китайская?» — спросите вы. Потому что в эмиграции Иосиф Бродский больше всего любил китайскую еду. Место получилось похожим на нью-йоркские заведения с китайской кухней, в которых часто бывали Иосиф Бродский и Михаил Барышников.
У Бродского много стихотворений, воспоминаний и впечатлений о китайской культуре. Название бара «Пища династии Минь» — отсылка к творчеству Бродского?
Так и есть. Одно из стихотворений называется «Письма династии Минь». Используя игру слов, мы придумали созвучное название для бара. Александр Бродский превратил это пространство в аутентичную улочку чайна-тауна. Получилось шумное, пестрое место, разделенное на определенные зоны, примерно как различные регионы Китая. И эта «улочка» заканчивается особым пространством — самым маленьким баром из всех, что вообще существуют на свете. Суперкрохотный бар! Потом есть «зона столовки» со странной геометрией и необычным расположением посадочных мест. И есть еще один бар, который поделен на два полупроекта, — контактная барная стойка и огромный аквариум с лягушками-альбиносами, вокруг которого сидят гости. А между столиками курсируют наши маленькие барные тележки с импровизированными барными станциями, где смешиваются коктейли.
Это красивая и яркая история. Лично я подобный сервис с барными тележками встречал только в американских заведениях. Если не ошибаюсь, то именно они придумали такую подачу коктейлей во времена сухого закона.
Верно. И коктейли — это чуть ли не единственный подарок, который американцы сделали этому миру. Они уверены, что придумали все, но фактически создали только коктейли и... джаз. (Смеется.) Но такие тележки — это действительно круто. Наша команда создала 12 миксов, которые вдохновлены животными китайского календаря. Плюс удалось собрать много традиционного алкоголя — например, ликер умешу и байцзю (наиболее близкий к водке). Мы также сделали различные дегустационные сеты.
Но самое интересное то, что у нас действительно получилось продолжение музея. В нашей команде есть экскурсовод: у каждого, кто к нам приходит, появилась возможность насладиться иногда короткой, иногда более продолжительной экскурсией. Мы находимся в красивом историческом здании, наши гости жаждут эмоций и получают их в полной мере. И потом не могут не вернуться к нам снова. В интерьерах Александра Бродского, в его странной геометрии есть элементы, похожие на El Copitas — с прибаутками, историографией и подлинной глубиной. Все это создает интересный проект, который никого не оставляет равнодушным.
Кстати, среди наших гостей много китайцев: если они приходят к нам, то, видимо, это можно считать знаком качества. (Смеется.) Мы стараемся играть на факторе сочетания несочетаемого. С одной стороны, Китай — это что-то очень древнее, минималистичное и крутое. С другой стороны — яркое, светящееся и чересчур броское. Мы же постарались интеллигентно выстроить свою картинку. Гостям это нравится.
А как вы находите баланс между определенной аутентичностью и современными трендами, которым всегда следуете?
Признаюсь, это наш самый нестандартный проект. И мы не смогли бы сделать его таким крутым и самобытным, если бы не было поддержки нашего визионера, Максима Борисовича Левченко. Благодаря ему удалось привлечь к работе Александра Бродского, который смог сделать невероятное пространство. Мы предоставили ему полный карт-бланш и старались никак не мешать. (Смеется.) Он очень открытый и гибкий человек. Всегда говорил: «Если вам что-то хочется поменять, то говорите...» А я отвечал: «Александр, делайте, как вы считаете нужным. А мы потом немножечко припорошим ваш шедевр в своем стиле...» В результате мы чуть-чуть украсили его дизайн, чтобы добавить свой вайб, который близок нашим сотрудникам и гостям. Я очень переживал, что Александру что-то не понравится, но, как оказалось, практически все наши «украшательства» его устроили. В любом проекте есть три стадии. За полгода до открытия, когда ты что-то фантазируешь и представляешь, как оно будет. Потом, собственно, само открытие, результат которого обычно отличается от фантазий. И потом через полгода выход проекта в нормальный рабочий режим. Мы в него сейчас постепенно вливаемся.
Наши гости жаждут эмоций и получают их в полной мере.
Все ваши проекты достаточно динамичные и небанальные, каждый со своим характером. Как вы видите дальнейшее развитие «Пищи династии Минь»?
Мы обязательно должны стать местом притяжения для любителей чего-то глубокого, необычного и, как ни странно, петербургского. Потому что Иосиф Бродский — наш главный фронтмен. Я вижу, как к нам приходят люди, которым небезразличны культурология, историография, творчество... Мы хотим стать крутым интерактивным гастрококтейльным музеем. Чтобы это место стало неким энергетическим вихрем для азиатских туристов, и не только для китайских. Чтобы у нас было комфортно всем. Сейчас завозим много эксклюзивного алкоголя из Китая. Также начали работать с экспертами, которые занимаются чаем премиум-уровня: уже проходят чайные церемонии в отдельном кабинете несколько раз в неделю. В общем, получается такой многоуровневый проект с массой смыслов. Все как мы любим.
