Стиль
Герои Ресторатор Эдуард Лунин — о Subzero в Москве и секретах окупаемости
Стиль
Герои Ресторатор Эдуард Лунин — о Subzero в Москве и секретах окупаемости
Герои

Ресторатор Эдуард Лунин — о Subzero в Москве и секретах окупаемости

Фото: пресс-служба
Эдуард Лунин — совладелец ресторана Subzero и еще нескольких проектов под этим же брендом. «РБК Стиль» поговорил с ним о том, чем отличается ресторанный рынок двух столиц, как ужиться с бизнес-партнерами и окупить проект за несколько месяцев

Первый Subzero в Петербурге команда единомышленников во главе с Эдуардом Луниным открыла в 2017 году, а через некоторое время запустила еще несколько заведений, до сих пор работающих успешно. Два года вынашивали идею запуска ресторана в Москве, но никак не могли подобрать нужное помещение. В конце концов, московский Subzero обосновался в двухуровневом здании на Петровке. Первый этаж занимает сам ресторан (на 100 посадочных мест) с видом на бульвар, а в подвале находится небольшой изакая-бар.

Рестораторы из Санкт-Петербурга последнее время все чаще запускают свои проекты в Москве. Но вы первый открыли флагманский ресторан именно в столице. У Москвы потенциал больше?

Флагманским московский Subzero принято называть из-за его размеров. Он действительно большой. Просто мы хотели следующий Subzero открыть именно в столице, и так уж получилось, что он стал самым масштабным нашим проектом. Потенциал в Петербурге безусловно есть, но превращаться в огромную сеть в рамках одного города совсем не хочется.

Я слышал, что второй ресторан Subzero вы открывали вместе с другим ресторатором из города на Неве Арамом Мнацакановым. Как сработала такая коллаборация?

Все верно. На мой взгляд, коллаборация сработала отлично. Мы с партнерами очень благодарны Араму Мнацаканову за такую возможность. Ведь фактически именно с этого момента и началась экспансия Subzero. Нам отлично подходила локация, плюс после камерного формата на ул. Рубинштейна панорамный ресторан с видом на город доказал, что Subzero может быть и таким тоже.

Я слышал, что ваш проект окупился за шесть месяцев. Неужели так бывает? В чем ваш секрет?

Дело в том, что все наши рестораны окупились за первый год: и ресторан на Рубинштейна, и Subzero II на Академика Павлова. Третий — корнер на Василеостровском рынке — окупился вообще за два месяца. На мой взгляд, секрет успеха — в общей концепции, вкусной еде и команде.

Насколько пришлось сдвинуть сроки окупаемости проекта из-за коронавируса и локдаунов?

В случае с Москвой окупиться в наши стандартные сроки вряд ли получится. Это связано не только с коронавирусом, но и с тем, что вложения в московский проект были в несколько раз выше. Поэтому еще на этапе планирования, без поправок на пандемию, срок окупаемости в один год был в самом оптимистичном прогнозе. Предположу, что с учетом всех обстоятельств, если в итоге московский Subzero окупится за два года, то мы будем считать это успехом.

На этапе составления бизнес-плана площадки закладывается определенный трафик. Насколько реальный отличается от планируемого?

Если говорить про Москву, то в выходные трафик прилично превышает планируемый прогноз. Очень много гостей, а столы на вечер субботы иногда забронированы за неделю. В будние дни же, наоборот, гостей чуть меньше, чем мы ожидали.

В питерских проектах вы явно делали ставку на туристов, а уже потом на местных жителей? Кто основные гости в московских ресторанах?

Честно говоря, и в Петербурге мы скорее ориентировались все же на местных жителей. Так получилось, что туристы в огромном количестве публиковали нас в разных подборках, рекомендациях и за ними тянулись другие. В Москве сейчас из-за пандемии к нам приходят в основном жители столицы.

На каком этапе в проекте появился изакая-бар?

Проект изакая-бара возник на этапе утверждения выбранного помещения под ресторан. Мы искали его больше года и когда наконец нашли, то в первую очередь думали о классическом ресторане Subzero. Особенность помещения и наличие достаточного места на минус первом этаже подтолкнули нас к идее сделать там изакаю. Мы в большом количестве посещали бары такого формата в Токио.

В результате, изакая-бар — это отдельный проект или часть ресторана?

В нашем понимании, это в любом случае «соседний» проект с рестораном, и вряд ли мы бы открывали изакаю отдельно. В то же самое время, это самостоятельный проект с точки зрения атмосферы и меню. Надеюсь, в ближайшее время благодаря серии вечеринок и барных гастролей нам удастся его запустить полноценно, а не в качестве дополнительной посадки к ресторану.

Насколько по-разному ведется ресторанный бизнес в Санкт-Петербурге и Москве? Есть ли разница в продвижении проектов?

Для нас разница была лишь в том, что проект в Петербурге мы в принципе никогда не продвигали. Никогда не работали с блогерами (и до сих пор не изменяем себе), по бартеру никого не кормили, никому не платили за рекламу, не использовали таргет и другие стандартные маркетинговые инструменты. Subzero продвигал себя сам. Поэтому пресс-релиза с инфоповодом типа открытия нового заведения всегда было достаточно, чтобы заинтересовать профильные СМИ, и они с удовольствием о нас писали. Москва же для нас новый город и, несмотря на определенный пул гостей, которые уже знали нас по Санкт-Петербургу, мы решили, что этого недостаточно и что осветить открытие ресторана в столице следует более широко. Поэтому в августе мы впервые запустили таргетированную рекламу в Instagram, начали проводить дегустации для журналистов, и вообще в нашей бизнес-модели появились расходы на PR.

Судя по скорости выхода проектов в плюс, у вас отличная бизнес-модель. Используя ее, вы могли бы и 10, и 20 Subzero открыть в Питере, и все были бы успешны. Зачем вам дорогой проект в Москве и с дополнительными расходами?

Логика простая. Нам кажется, что ситуация — «Subzero у каждого метро» значительно понизит ценность брэнда и его уникальность. Нам еженедельно предлагают открыть Subzero в разных районах города, но мы очень осторожно к этому относимся и в 90% случаев отказываем сразу. В оставшихся, самых, на наш взгляд, интересных, пытаемся придумать и оправдать в первую очередь для себя самих необходимость открытия еще одного Subzero или придумать что-то новое, чем очередной Subzero отличался бы от уже существующих.

И все же, что дальше? Будете покорять регионы, ведь там вас еще нет?

Да, мы сейчас активно занимаемся разработкой предложения по франшизе, которое должно быть готово этой весной. И как раз такое развитие проекта в регионы нам кажется оптимальным.

Проект в Петербурге мы в принципе никогда не продвигали.

Суши и роллы номер один в доставке. А у вас до недавнего времени ее не было вообще. Почему? И как с этим дела в Питере?

Мы всегда искренне считали доставку уделом не самых успешных ресторанов: когда у тебя полупустой зал, а персонал все равно нужно чем-то занять, да и аренду платить, то нужно срочно запускать доставку. А так как изначально во всех наших проектах было иначе, то жертвовать интересами гостей в пользу доставки было глупо. Поэтому для того, чтобы все работало нормально, нам нужно было открывать отдельное производство исключительно под доставку. Но заниматься этим никому не хотелось, и особого потенциала, несмотря на очевидный рост оборота доставки год от года, мы в ней не видели. Локдаун, пандемия и связанные с ними ограничения в сфере общественного питания заставили нас молниеносно переориентировать все имеющиеся рестораны под новый формат. Это позволило нам сохранить весь имеющийся персонал. За те пять месяцев, когда вся наша работа сводилась исключительно к доставке, мы хорошо разобрались в процессах, собрали клиентскую базу и после открытия ресторанов решили сохранить это направление в формате dark kitchen, не в ущерб вернувшимся в ресторан гостям.

Как локдаун и пандемия изменили рынок? И какие коррекции вы сделали в своих проектах с условием изменившейся обстановки?

Я бы сказал, что пандемия выбила с рынка слабые проекты, которые и до этого еле-еле держались на плаву, возможно даже работали в легкий минус. Очевидно, что доставка продолжила укрепляться. Проект Subzero показал, что абсолютно жизнеспособен даже в ситуации локдаунов. А мы завели счет «на черный день».

Вас в проекте несколько человек. Насколько сложно решать вопросы и договариваться? Или вы включаете диктатора, и финальное слово всегда за вами?

Мы как-то изначально сумели договориться и достаточно ловко и коллегиально умудряемся решать все возникающие вопросы. Есть сферы, в которых кто-то один берет на себя ответственность, а в других вещах — другой. Стараемся поменьше считать, кто сколько сделал для проекта.

Мой знакомый ресторатор из Петербурга открыл заведение в Москве с персоналом, который привез с собой из северной столицы. Вы идете по такому же пути?

Да, мы сразу перевезли под открытие ресторана шефа, су-шефа, управляющую и менеджера из Петербурга. Нам кажется, что так правильнее как с точки зрения мотивации персонала (для многих это было повышение), так и с точки зрения организации проекта в новом для нас городе.

Какое гастрономическое направление наиболее актуально сейчас? Как мне кажется, японская кухня несколько утратила свою популярность в последние годы?

На мой взгляд, как раз попытки ухватить эту волну «новой Японии» продолжают с разным успехом предприниматься, особенно в Петербурге. Нам периодически присылают фотографии похожих на Subzero роллов из новых открывающихся проектов.

Эдуард Лунин, Евгений Лакоткин
Эдуард Лунин, Евгений Лакоткин

Вы вдохновлялись одним берлинским заведением, когда работали над своим проектом. Можно ли успешно повторять западные проекты в Москве?

Да, мы никогда не скрывали и каждый раз не перестаем отмечать проект DUDU, которым мы восхищались несколько лет, прежде чем открыть его «потомка» в Петербурге. В моем понимании в этом нет ничего критичного — вдохновляться проектами из других стран. Мы точно никак не конкурируем и, как мне кажется, скорее добавляем гостей в DUDU, упоминая их в каждом интервью.

Сохранится ли на рынке тренд на небольшие рестораны, такие как DUDU, Subzero?

Однозначно да. Я в последнее время вообще мало верю в огромные площади. 100-150 кв. м для ресторана оптимально. И вложений меньше, и наполнить такой ресторан гостями куда проще, чем огромные проекты на сотни посадок.