Фигуру Джорджа Лукаса можно рассматривать как минимум с двух точек зрения. Часто его воспринимают как воплощение американской мечты в Голливуде. Все логично: самый богатый из всех кинематографистов, основатель бизнес-империи, автор «Звездных войн» и «Индианы Джонса». В то же время «могильщик Нового Голливуда», своей космической сагой похоронивший последние надежды на нонконформистов, снимающих «взрослое кино» без оглядки на массового зрителя.
Да и за историей успеха кроется в том числе история неудач: большая часть его проектов, не связанных со «Звездными войнами» и «Индианой Джонсом», оборачивалась провалами, а всю жизнь лелеемая мечта «закончить уже с этими джедаями и снимать экспериментальное кино» так и не сбылась. Даже «Звездные войны» снимают уже без его непосредственного участия: теперь это по большей части бездушный конвейер, паразитирующий на придуманных им образах и идеях. Коммерция убила художника? Или все несколько сложнее?
Странный парень этот Джордж
По тому влиянию, что Джордж Лукас оказал на гик-культуру, может показаться, что он сам всегда был таким же ботаном, как и ядерная аудитория его главного творения. Но есть несколько деталей, разбивающих стереотипный образ очкастого умника, бредившего кино и космосом.
Во-первых, вырос он не с книжками и не в кинотеатре, а с комиксами и перед телевизором. Причем в комиксах больше всего любил не супергероику, а веселые истории про Скруджа Макдака: селезня-миллиардера, способного выходить из самых трудных ситуаций умом и хитростью, а в итоге и приумножить богатства. Что же касается телевидения, то на юного Джорджа наибольший эффект производили сериалы, особенно в жанре вестерн. Там же, по ТВ, он еще подростком увидел классические вестерны «Искатели» и «Дилижанс» Джона Форда, ничего не зная про одного из своих любимых (уже в более зрелом возрасте) кинематографистов. Джон Форд, ужатый до телеэкрана, — кино Лукаса можно описать и так.
Во-вторых, бредил он вообще не кино, а автогонками. Все свободное время проводил на подземных паркингах и стадионах, а как получил права — в собственной машине. По вечерам занимался «круизингом»: кружением по району в поисках девчонок, готовых прокатиться с незнакомцем. Так бы и круизил, а может, и стал звездой автогонок, если бы не страшная авария в 18 лет: в его малюсенький Autobianchi Bianchina врезалась другая машина. Пересобранный самим Лукасом двигатель вылетел тогда на обочину. Обошлось без травм — джедайская сила, не иначе.
Другое чудо, связанное с этой страстью, — встреча и дружба с Хаскеллом Уэкслером, гонщиком-любителем, а также знаменитым оператором-постановщиком, снявшим позже «Лица» Кассаветиса, «Разговор» Копполы, «Пролетая над гнездом кукушки» Формана. Уже тогда имевший опыт и репутацию в индустрии Уэкслер посоветует юнцу, метавшемуся между «стать художником» и «стать антропологом», попробовать найти себя на киноотделении Университета Южной Калифорнии (USC). Там Лукас подружится со сценаристом Джоном Милиусом («Апокалипсис сегодня», «Конан-варвар») и будущим новатором монтажа и звукорежиссуры Уолтером Мерчем («Крестный отец», «Английский пациент») и по-настоящему полюбит кино. Самыми его большими ориентирами станут Уильям Уайлер (за простоту и ясность), Федерико Феллини (за драйв и свободу), Акира Куросава (за владение жанрами и монтажом), Джон Форд (за все сразу) и Жан-Люк Годар (за «Альфавиль», ставший для Лукаса образцом фантастики).
А в-третьих, он всегда был себе на уме. Даже в том, что касалось внешнего вида. Начал укладывать волосы бриолином, когда это совсем вышло из моды. В хиппарском окружении одевался, как молодой предприниматель, что в шестидесятые было покруче антиправительственных лозунгов. Придерживался, к слову, не левых, а скорее либеральных (если не сказать либертарианских) взглядов: осуждал Вьетнамскую войну, но настороженно относился к профсоюзам и модным в творческих кругах социалистическим идеям. Искренне верил, что в Америке всего можно добиться трудом, упорством и отстаиванием своих принципов. А принципы у него были.
Не можешь сопротивляться — возглавь
Всю лукасовскую кинокарьеру можно свести к одному бизнес-проекту: созданию, развитию и постепенной продаже персональной империи, в которую входили кинокомпания Lucasfilm, аудиокомпания THX, студия звукозаписи Skywalker Sound, студия по производству визуальных эффектов Industrial Lights & Magic, игровой продакшн LucasArts и ряд «невыгореших» стартапов вроде маленькой, но обходившейся очень дорого программистской конторы под названием Pixar. В 2012-м Лукас продал все это (кроме Pixar — ее он еще в 1980-х скинул на плечи Стива Джобса) за $4 млрд. Но истинной ценой всей этой империи была творческая независимость на протяжении всего пути.
Обжегся он рано и больно. Полнометражный дебют «Галактика THX-1138» (1971) снимался на базе Zoetrope Фрэнсиса Форда Копполы, уже тогда грезившего о своем действительно новом Голливуде и видевшего Лукаса своим постоянным партнером в творчестве и бизнесе. Их дружба длится по сей день (говорят, именно Лукас безвозмездно дал недостающую часть бюджета «Мегалополиса»), но вот с сотрудничеством сразу не сложилось. Коппола дал Лукасу полную творческую свободу, но, увидев, что фильм не оправдывает возложенных на него ожиданий, быстро остыл к проекту, что Лукас воспринял как предательство. Еще хуже дела пошли со студией Warner, нехотя согласившейся прокатывать эту причудливую антиутопию, но сократившей ее без ведома режиссера на четыре минуты. Закончилось все тем, что Лукас, хлопнув дверью, ушел из копполовского киностартапа, пообещал себе никогда не доверять крупным студиям, и открыл маленькую кинокомпанию Lucasfilm, единственными сотрудниками которой тогда были он и его жена.
Зарисовка об одной летней ночи калифорнийских выпускников 1962 года, «Американские граффити» (1973), неожиданно стала большим кассовым хитом. Дешевый, практически бессюжетный и снятый под впечатлением от французской новой волны фильм собрал $115 млн при бюджете в $777 тыс. Тогда же режиссер отказался от гонорара, но выставил Universal, прокатывавшей фильм, одно условие: процент от сборов. Причем в скупости Лукаса не обвинить. Свои проценты получили исполнители ведущих ролей, члены административной группы, а также старый друг Хаскелл Уэкслер — в благодарность за путь-дорогу в индустрию.
Столь же щедр он будет и с братьями по «Звездным войнам». Еще до утверждения стремительно разраставшегося бюджета будущего фильма Лукас убедил кинокомпанию XX Century Fox, что вместо гонорара ему нужны проценты от проката, а также от продажи сувенирной продукции (в это направление студия совсем не верила, а зря). Если бы кино провалилось, то они бы немного сэкономили денег, если же это был бы хит, то ничего бы не потеряли, как им тогда казалось.
Ненавидя студийную систему, Лукас, в отличие от других нонконформистов своего поколения, вроде Денниса Хоппера или Майкла Чимино, не лез на рожон, пытаясь противостоять ей в открытую, а сумел взломать ее изнутри и возглавить. Он создал свой Голливуд.
Кино на удаленке
В киношколе Лукас больше всего любил монтаж. Эту дисциплину в USC вел практически неизвестный у нас, но важнейший для истории голливудского кино монтажер Славко Воркапич. Серб из Австро-Венгрии, он в 1920-х эмигрировал в США и познакомил Голливуд с кинотеориями советских авангардистов, а затем применял их на практике. Себя он часто называл коллегой Эйзенштейна, что было, мягко говоря, натяжкой, но производило впечатление.
Лукас, грезивший поначалу карьерой не то документалиста, не то режиссера экспериментального кино типа Йонаса Мекаса или Стэна Брэкеджа, делавших документальное кино на манер личных дневников, был зачарован лекциями и работами Воркапича, показывавшими, как кино можно творить на монтажном столе, собирая его буквально из ничего.
В первых фильмах Лукаса непросто разглядеть автора будущих кассовых мегахитов. Скорее, видишь страстного и талантливого режиссера, умеющего держать внимание не столько драматургией (хоть сценарных работ у Лукаса больше, чем режиссерских, но письмо всегда было для него самой мучительной частью процесса), сколько монтажом и подбором актеров. Не особо умея с ними работать (актерским режиссером его точно не назвать), Лукас никогда не промахивался с кастингом, умел находить действительно запоминающиеся лица, идеальные типажи и подходящих задачам исполнителей.
Хороший ли режиссер Джордж Лукас? На этот вопрос сложно ответить «да» или «нет». В чем ему точно не откажешь, так это в наличии авторского взгляда, умении его отстаивать, способности собирать единое целое из разрозненных элементов. Оригинальные «Звездные войны», если к ним приглядеться, фильмы категорически странные, даже не эклектичные, а как будто бы собранные из всего, что попало на глаза: это и вестерн в космосе, и мыльная опера с перестрелками, и оммаж Куросаве, и антиутопия со сказкой, и без пяти минут нуар (особенно «Империя наносит ответный удар»), и колониальный приключенческий фильм (особенно «Возвращение джедая»). Все это не разваливается ровно потому, что мы имеем дело не с развлекательным, а с глубоко авторским произведением, ориентированным только на одного зрителя — самого Джорджа Лукаса.
На «Империи наносит ответный удар» и «Возвращении джедая» Лукас формально отошел от режиссерских обязанностей, но на деле курировал каждый аспект производства, став кем-то вроде современного сериального шоураннера и одновременно главным зрителем фильмов, создаваемых прежде всего для себя. В общем, как он и мечтал, процесс перешел едва ли не на удаленку: объясняешь, что хочешь увидеть, — и ждешь, когда все получится так, как ты хотел то представить. Это можно назвать программированием будущего.
Славное будущее
«Я живу завтрашним днем, хорошо это или плохо, так уж я устроен», — эту сказанную как-то впроброс фразу можно считать жизненным кредо Лукаса. Он и правда всегда думал о будущем.
Загибаем пальцы. Его «Галактика THX-1138», сай-фай про мир будущего, в котором все эмоции подавляются принудительно и медикаментозно, стал вторым после «Метрополиса» (1927) референсом для кинематографических антиутопий: сегодня видишь в нем как прямых продолжателей, вроде «Равных» (2015) или «Эквилибриума» (2002), так и косвенное влияние на эстетику Дени Вильнева, Паноса Косматоса и других, не то чтобы похожих авторов. «Американские граффити» производит впечатление кино не начала 1970-х, а начала 1990-х: это без пяти минут Ричард Линклейтер и Кевин Смит с их живописанием бездельников. Первая трилогия «Звездных войн» все еще остается эталоном франшизы-блокбастера, без оглядки на которую не было бы ни «Терминатора», ни «Матрицы», ни киновселенной Marvel. Вторая трилогия «Звездных войн» — торжество передовых кинотехнологий, самое дорогое экспериментальное кино в истории. До Лукаса никто не рискнул бы снять подобные фильмы на еще далекие от совершенства цифровые камеры, с рядом полностью анимированных персонажей (битва магистра Йоды с графом Дуку — одна из прорывных сцен истории кино XXI века) и компьютерной графикой вместо декораций и натуры.
Еще на рубеже 1960–1970-х Лукас ждал, когда появится технология, с помощью которой фильм можно будет загрузить в телевизор и смотреть дома — видеокассеты появятся десятилетием позже. В начале 1990-х предсказывал появление онлайн-магазинов, стриминговых сервисов, многопользовательских онлайн-игр (к слову, делать игры по мотивам фильмов первым начнет именно он). Со времен киношколы Лукас верил, что то умирающая, то воскресающая технология 3D еще покажет себя в полную силу. А его телесериал «Приключения молодого Индианы Джонса» (1992–1993) стал одной из первых попыток снимать для ТВ, как для кино: с первоклассными режиссерами (Николас Роуг, Терри Джонс, Билле Аугуст, Дипа Мехта) за камерой, киношными сменами и сметами, параллельной работой нескольких групп на разных концах света (и это за 20 лет до «Игры престолов»!) и полноценным шоураннерским контролем.
Но истинное новаторство «Звездных войн» связано не с развитием технических возможностей кино, а с тем, что прекрасное далеко может быть предельно осязаемым, здесь и сейчас. Это не хайтековский мир «Космической одиссеи», где нет места никаким формам жизни: тут, наоборот, все очень витальное, обжитое. Лукас просил придать истребителям как можно более потертый вид — ровно для того, чтобы мы поверили, что на этих космических самолетах действительно летают. Хоть действие саги происходит «давным-давно в одной далекой-далекой галактике», тут все ощущается как будущее, разворачивающееся здесь и сейчас. Лукас смог приблизить прекрасное далеко.
«Звездные войны» всегда были сказкой. Но сказка не синоним эскапизма. Как и у предыдущей великой сказки XX века, придуманной Джоном Р. Р. Толкином, в мире Лукаса есть четкое разделение на Добро и Зло, есть надежда, есть вера в человека и коллектив. И есть косвенные намеки на текущую политическую ситуацию: в 1975-м завершилась Вьетнамская война, в 1977-м в прокат выходит кино о повстанцах, ведущих и постепенно выигрывающих партизанскую войну с богатейшей империей. Теперь понятно, почему Лукас был возмущен тем, что военно-космическую программу США назвали Star Wars: что-что, а вдохновлять человечество на строительство «Звезды Смерти» не входило в его планы.
Haters gonna hate
Единственное, что не удалось победить Джорджу Лукасу, так это своих же поклонников. «Звездные войны» навсегда изменили отношения между произведением и фанатами.
Поскольку сага Лукаса не была основана на уже известной прежде интеллектуальной собственности, а первый фильм нужно было как-то рекламировать заранее, за некоторое время до премьеры выпустили новеллизацию и графическую презентацию в комикс-стилистике, показанную на фестивале индустрии развлечений и комиксов Comic-Con в Сан-Диего. Это был фурор. «Звездные войны» стали одним из первых кинопроектов в истории самого фестиваля (сейчас в это трудно поверить, но долгое время там спокойно обходились без кино), а также первым фильмом, что продвигали через гик-аудиторию.
Несколько фильмов 1999 года смогли пополнить свою кассу за счет того, что перед их началом показывали ролики «Скрытой угрозы», первой части трилогии приквелов, ожидание которой растянулось почти на два десятилетия. К тому моменту возникла довольно токсичная культура интернет-гиков, не только выкладывающих спойлеры к едва вышедшим фильмам, но и способных довести до нервных расстройств актеров, сыгравших роли молодого Энакина Скайуокера и Джа-Джа Бинкса.
Некоторое время после выхода «Скрытой угрозы» Лукас лично посещал тематические форумы, запускал сайты в поддержку новых эпизодов, а к выходу фильма на DVD пригласил на свое ранчо особо рьяных фанатов. Но некоторое время спустя навсегда ушел из Сети. Так что и тренд на личные границы, безопасное пространство и интернет-гигиену он опередил лет на 20.
Да, «Звездные войны», может, и потопили своим успехом часть завоеваний Нового Голливуда, но та поп-культура, что есть у нас сейчас, практически всем обязана работе Лукаса. В конце концов, такие разные кинематографисты, как Спайк Ли, Зак Снайдер, Дэвид Финчер, Питер Джексон полюбили кино благодаря детско-подростковым впечатлениям от «Звездных войн». Продюсер Ричард Занук и вовсе назвал их автора «Томасом Эдисоном нашего времени».
Вот только Эдисон не был художником, а Лукас доказал, что великий предприниматель может быть и большим художником. Как и все его кино, его жизнь, она про выход из безопасной среды — будь то родимый Татуин или университетский кампус — в неизвестность. Он не побоялся этого сделать и создал свою планету. На которой теперь живут другие люди.
