Когда вы первый раз соврали друзьям, что заняты в пятницу вечером, чтобы откосить от Zoom-вечеринки? В апреле, в самом начале карантина? Или на днях? А сколько секунд вы выдерживаете вежливую паузу, прежде чем нажать на крестик, если случайно зашли в прямой эфир к кому-то знакомому? Сколько онлайн-спектаклей вы посмотрели за время самоизоляции? Давайте уж честно: меньше, чем опубликовали ссылок на них в фейсбуке. И только онлайн-тренировки на самом деле расцвели пышным цветом. Коммерческие онлайн-тренеры, кажется, напрыгали за это время целые состояния, хотя до Эрика Юаня, основателя Zoom, им далеко, но все же. И тем не менее новая реальность, которую мы обсуждали с почти болезненным энтузиазмом, за пару месяцев надоела до безобразия.
Другими словами, ловишь себя на том, что стараешься не включать лишний раз утюг, чтобы не нарваться на очередную трансляцию. Впрочем, по лайвам селебрити иногда из любопытства можно потыкать: когда еще так камерно посидишь со звездой мирового масштаба. Вот Дита фон Тиз, тщательно накрашенная, ведет эфир на 500 человек, не отрывая взгляда от своего изображения на экране айфона. Вот известная российская телеведущая битых три минуты объясняет, почему никогда и ни за что нельзя заваривать чай второй раз. Эфир смотрит около сотни человек. Вот два известных в Москве стартапера не могут решить, кто из них кого интервьюирует, поэтому то начинают одновременно говорить, то оба неловко замолкают. Вот известный на весь мир шеф-повар бодро скачет по собственной кухне со сковородой, но трансляция почему-то все время отваливается; уведомления о том, что он в эфире, приходят каждые 30 секунд.
Лайвы в соцсетях — новое телевидение, которое мы, видимо, заслужили. Кривенькое, косенькое, без ощущения праздника, но хотя бы без цензуры.
В карантинное межсезонье в прямой эфир не вышел только ленивый. Не у всех получилось, но все попробовали. Дать интервью кому-то из друзей или самому себе теперь как за кефиром сходить. Из наблюдений: меньше всего зрителей собрали эфиры, в которых люди рассказывали о себе. Больше всего — те, в которых говорили на отвлеченные темы. Коронавирус из списка этих тем был торжественно исключен уже к концу апреля. Самые популярные лайвы, на которые я за это время забредала, блуждая в потемках отчаяния, — ежедневные светские беседы Татьяны Поляковой и Геннадия Йозефавичуса о чае, фарфоре и шампанском. Душа людская просит праздника.
Мы, конечно, цивилизация селфи: никого так не любим, как себя, и снисходительно относимся к базовой человеческой потребности запостить очередной томный автопортрет или подробно рассказать, что ел на завтрак. Но этой весной даже самые стойкие из нас были в таком хрупком состоянии, что выслушивать рассказы о чужих тонких и толстых переживаниях, которые либо не резонируют с собственным восприятием действительности, либо резонируют слишком сильно, не было уже никаких сил. К тому же вдруг оказалось, что люди, страшно харизматичные в соцсетях, на сцене и в постановочных видео, не всегда так же зажигательны в прямом эфире. Лайв ближе всего к живому общению, а харизма в реальной жизни — более редкое явление, чем харизма сценическая или медийная.
В последние несколько недель, впрочем, количество прямых эфиров заметно сократилось. Похоже, все, вплоть до знаменитостей-миллионников, устраивали их не столько ради we are all in this together, сколько в качестве средства от панических атак. Паника прошла, даже депрессия уже немного отпустила, стадия принятия — вот она, родимая; нашлись занятия не менее терапевтичные, но более полезные. Кто-то начал готовить себя и бизнес к выходу из ковидной комы и жить будущим, а не прямым эфиром. Кто-то придумал себе новые занятия, которые съедают все их время. У кого-то уже и вовсе сняли карантин, так что адьос, амигос, мы гулять, и из инстаграма на вас теперь будут обрушиваться не прямые эфиры из наших отмытых слезами квартир, а фотографии счастливых лиц за столиками летних кафе и стори-репортажи с пляжей.
Ну ладно, тут автор, конечно, утрирует и брызжет ядовитой слюной ради драматического эффекта: многим прямые эфиры понравились. Формат кухонных посиделок с людьми, мнение которых вам по каким-то причинам интересно, и правда по-своему уютный. Хорошие новости: прямые эфиры после окончания пандемии никуда и не денутся, зато мы освоим формат настолько, что будет понятно, с чем и с кем следует выходить туда, а с чем лучше не стоит.
Новая светская жизнь в Zoom тоже за это время пережила взлет и падение. Мы читали лекции и слушали чужие, несколько раз напились с друзьями и с семьей, провели десятки, а то и сотни рабочих встреч, позанимались йогой, даже поэкспериментировали с форматами дистанционных винных дегустаций и гастрономических ужинов.
Zoom-вечеринки надоели быстрее всего. Вдруг выяснилось, что это ужасно утомительный формат общения. Эксперты наперебой объясняют, почему нам больше не нравится участвовать в видеоконференциях. Сжатый звук очень утомляет, посторонние шумы отвлекают сильнее, чем при живом общении, отсутствие возможности чувствовать собеседника и считывать язык его тела затрудняет понимание. Журналисты уже даже придумали термин zoom fatigue — усталость от Zoom.
К тому же для онлайн-вечеринок определенно не хватает новых правил этикета, но кто их должен декларировать, непонятно. Все уже смекнули, что на таком мероприятии выступать может только один оратор и все обязаны его слушать. А говорить он будет, скорее всего, о том же, о чем говорил на прошлой вечеринке, потому что новостей и тем для разговоров в карантинной жизни не прибавляется. Чтобы задать вопрос конкретному участнику, приходится кричать через виртуальный стол, а когда вы наконец докричитесь, всем остальным придется замолчать и слушать, как вы обмениваетесь новостями. Кто хоть раз срывал голос в Zoom, поднимите руку.
Любой нормальный разговор предполагает двух-трех участников с общей на ближайшие пять, десять или тридцать минут темой. Тема исчерпала себя — перешел в следующую группу, послушал, о чем там беседуют: великое искусство минглинга. Ритмы общения, которые вырабатывались годами, да что там, десятилетиями, вдруг разрушились, на их место пришли новые, а мы еще с этикетом голосовых сообщений до конца не разобрались. Но вот что непонятно: надо ли тратить время на то, чтобы эти правила осваивать? В конце концов, карантин не навсегда. То есть выходит, Zoom-вечеринкам нужен модератор и регламент, но тогда непонятно, чем они отличаются от рабочих встреч. Ну и вообще, это такие же вечеринки, как обычные, только скучные: кто-то ест, кто-то ковыряется в телефоне, кто-то спит, кто-то вещает, кто-то, как водится, ногой качает. А одна моя старинная подруга с медицинским образованием подвела итог расцвету онлайн-общения так: «Напиваешься сильно. Бутылка на одного». Не поспоришь.
Хотя что мы тут объясняем — эти неудобства почувствовали все, и количество Zoom-вечеринок без всяких экспертных мнений и терминов заметно поубавилось: их теперь устраивают разве что на дни рождения, тем более что в апреле и мае их всегда запредельно много. Если раньше предложение вечером выпить в Zoom встречали радостными воплями, то теперь в ответ невнятное мычание и неловкое молчание. Впрочем, никто особо уже и не предлагает. В самом начале, когда мы оказались резко и насильственно разлучены с друзьями и коллегами, онлайн-встречи были отдушиной. А потом стало как обычно.
Понятно, что через какое-то время это карантинное нытье будет читаться как позавчерашние мемы, то есть никак. А посмотреть лайв или собрать друзей «чокнуться в Zoom» будет в порядке вещей, просто одним из форматов общения. Кстати, о мемах — а куда делись ежедневные порции шуток про коронавирус? Даже пытающиеся разбудить некую Наташу коты — и те как будто свернулись клубочком где-то на краю своей виртуальной кровати и угомонились.
Есть мнение, что те, кто пережил карантин, уже никогда не будут прежними. Что мы будем ностальгировать по запаху санитайзера и тосковать по тем временам, когда на совещании можно было сидеть в пижамных штанах, потягивая чай с лимоном, а то и с коньяком. И хирургическая маска на лице станет частью нашего естества, как стали ею виртуальные маски в инстаграме. Кстати, знаете, почему в Японии на кассе каждого мини-маркета висят медицинские «намордники»? Нет, не потому, что японцы, как китайцы, панически боятся любого нового гриппозного штамма. Для японской культуры очень важно понятие личного пространства, возможность отгородиться — именно это, например, символизирует занавес над входом в любой японский ресторан. Жители Страны восходящего солнца задолго до эпохи COVID стали носить маски в те дни, когда хочется побыть наедине с собой, а на работу идти все равно надо. А молодые девушки — еще и в те дни, когда лень краситься.
Вот и мы, как те японцы, конечно, какие-то карантинные привычки заберем с собой в будущую жизнь. Но никакой новой реальности не будет. Ее вообще не бывает. Бывает чуть обновленная версия старой, такой релиз iOS 3.5.1 с добавленными функциями разной степени полезности. А могли бы пофиксить баги.
