Как бы ни был хорош собою и своими небрежно повязанными пестрыми шарфами любовник Кэрри Брэдшоу, Михаил Барышников, несомненно, лучше. Что и доказывает на протяжении вот уже семидесяти лет, большую часть которых (считайте, целых полвека!) провел на сцене — не только как выдающийся танцор, но и как актер. Причем и в своей «экранной» ипостаси уроженец Риги оказался весьма успешен: в его послужном списке даже имеется одна «оскаровская» номинация — за роль второго плана в мелодраме «Поворотный пункт» (разумеется, в центре сюжета — балет).
В общем, если к кому и применимо англоязычное выражение master of everything (ну или его отечественный аналог «мастер на все руки»), то это, кажется, как раз Mr. B. В том числе и потому, что, не хуже, чем прыжки в самостоятельно поставленном в 1976-м году «Щелкунчике», Михаилу Николаевичу дается тонкое искусство сочетать вещи. Причем делает он это явно без умысла очутиться в списках самых стильных мужчин или рекламной кампании Rag & Bone, три года назад побившей все рекорды по просмотрам и «перепостам»; просто, будучи адептом хорошего вкуса, он вряд ли умеет по-другому.
Среди ключевых элементов сложившегося еще в семидесятых образа Барышникова — свитер с высоким горлом. Что любопытно, именно сейчас turtleneck переживает своеобразный ренессанс: его не только включают в коллекции — мужские и женские, — но и пускают на красные дорожки (из недавних примеров — юный представитель «Очень странных дел» Калеб Маклафлин, отметившийся на «Золотом глобусе» черной водолазкой).
Чем не повод пересмотреть архивные снимки балетмейстера в поисках вдохновения? Заодно можно оценить и умение юбиляра носить костюм — хоть элегантный смокинг, хоть правивший бал в 80-е power suit. И это при довольно небольшом росте (по одной версии — 168 сантиметров, по другой — и вовсе 165), который принято считать помехой на пути не только к партиям принцев, но и к безупречному вечернему «луку». Впрочем, когда смотришь на Барышникова, игриво поправляющего бабочку, даже сама эта мысль кажется оскорбительной.
