Стиль
Впечатления Фильмы под санкциями: что ждет отечественную киноиндустрию
Стиль
Впечатления Фильмы под санкциями: что ждет отечественную киноиндустрию
Впечатления

Фильмы под санкциями: что ждет отечественную киноиндустрию

Кадр из фильма «Таксист»
Кадр из фильма «Таксист»
Деятели российской киноиндустрии размышляют, что будет с миром кино, в который многие из нас привыкли сбегать от всех невзгод, в условиях ограничений и ухода с рынка зарубежных студий
Фильмы под санкциями: что ждет отечественную киноиндустрию

Василиса Шпоть, кинокомпания A-One

Наш ближайший релиз, фильм «Этот новый мир» Луи Гарреля, запланирован на конец марта, сейчас мы рассматриваем перенос даты. Очень надеемся, что фильм получится выпустить на пару недель позднее. Дальнейшие проекты пока что на паузе, так как сейчас сложно делать долгосрочные прогнозы. Кроме нового релиза, мы также рассматриваем вариант точечных показов фильмов, которые мы выпускали в прокат раньше.

В последнее время остро встал вопрос продвижения фильмов. Многие стандартные инструменты, на которые приходится приблизительно 70% промо, сейчас недоступны. Это, например, таргетинг на Фейсбуке, в YouTube, в Инстаграме. Поэтому приходится думать об альтернативных вариантах того, как рассказать аудитории о фильмах. Хочется верить, что объявление бойкота российским делегациям международными фестивалями — это временные меры. Но надо понимать, что бойкот объявлен именно официальным делегациям, а также фильмам, снятым благодаря государственному финансированию. Это значит, что независимые кинематографисты все еще могут подавать заявки на участие в смотрах, а это по-прежнему необходимо для поддержки и развития российского кинематографа и поддержания межкультурных связей в целом.

Отвечая на вопрос о том, что ждет авторское кино в России, могу сказать, что ситуация меняется очень быстро, поэтому прогнозы делать сложно. Уже сейчас можно выделить несколько проблем: во-первых, независимым прокатчикам будет сложнее покупать фильмы из-за скачка курса валют, так как большую часть фильмов мы покупаем в евро или долларах — по новому курсу цена очень высокая. Во-вторых, многие банки, с которыми сотрудничают прокатчики, попали под санкции. Это значит, что не будет даже физической возможности оплачивать фильмы и материалы. Кроме того, сейчас открыт вопрос о дальнейшем сотрудничестве международных дистрибьюторов с российскими: мейджоры уходят с российского рынка, и пока непонятно, продолжат ли работать с Россией другие, меньшие по масштабу компании, с которыми мы главным образом сотрудничаем. Из-за того, что с российского рынка уходят мейджоры, кинопрокат в целом потеряет около 70–80 процентов выручки. В таком случае кинотеатрам будет дешевле законсервировать залы, чем поддерживать их работоспособное состояние (многие сетевые кинотеатры стали закрывать часть залов уже сейчас).

Главная взаимная поддержка зрителей и всех деятелей киноиндустрии — это продолжать сохранять связь, смотреть и показывать кино. Мы очень любим своих зрителей и все, что делаем, делаем в первую очередь для них. Даже если говорить про премьерные показы, которые мы проводили раньше, — мы всегда старались присутствовать на них наибольшим составом команды, потому что зрительские эмоции бесценны. Поэтому для нас очень важно держать связь с аудиторией. Даже сейчас нам часто пишут, что ждут тот или иной фильм, который мы планируем выпустить. Нам оставляют очень теплые комментарии. Все это очень нас поддерживает эмоционально. Конечно, очень поддерживает и то, что люди продолжают ходить в кино, продолжают делиться своими впечатлениями. Думаем, что сейчас это важно для всех.

Мы с промоотделом единогласно решили временно остановить активные публикации в соцсетях. У нас очень разные страницы, контент каждой зависит от платформы. Например, во ВКонтакте мы чаще всего публикуем мемы, в Инстаграме — подборки фильмов, киноблицы с классными героями, интерактивные сториз. Пока что нам кажется это неуместным. Однако в нашем телеграм-канале есть традиционная рубрика пятничных рекомендаций, в которой разные участники команды рекомендуют то, что нравится им самим (книги, фильмы, ивенты, курсы — что угодно). Мы решили ее оставить и публиковать во всех соцсетях, так как подписчики очень любят эту рубрику, а еще мы подумали, что она может поддержать многих и помочь отвлечься. Что касается самих показов, нам кажется важным продолжать показывать кино — оно всегда поддерживает людей, вдохновляет, оказывает терапевтический эффект.

Фильмы под санкциями: что ждет отечественную киноиндустрию

Василий Степанов, кинокритик, главный редактор журнала «Сеанс»

Успокоиться сейчас, к сожалению, не получается. Как и найти хоть в чем-то точку опоры. Настроение паршивое. Мне кажется, мы все еще не осознали глубины кризиса, в который нас погружают политические решения. Я не знаю, что делать продюсерам и режиссерам. Полагаю, что одни проекты сейчас отменены или поставлены на паузу (по крайней мере, те, что подразумевают копродукцию европейских стран), другие срочно пересчитывают бюджеты. Думаю, по этой причине наше кино неизбежно ждет спад производства. Журнал «Сеанс» едва ли можно назвать киностудией, несмотря на несколько произведенных документальных фильмов, но мы уже ощутили дыхание кризиса в издательской сфере. В стране нет бумаги. Многотонные фуры застряли на границе, а цены галопируют вверх. Изменится все: логистика, поставщики, потребитель (который неизбежно обеднеет). Полагаю, что замороженных проектов много. Мы не до конца осознаем степень интегрированности российской экономики в мировую и европейскую (и кинематографа в частности). Мой прогноз очень негативный: нас ждет неизбежное снижение качества производства (будут снимать больше и за меньшие деньги, чтобы заполнить киноэкраны и стриминги). Все энергозатратное, требующее времени и не предполагающее быстрого результата будет отложено до лучших времен.

То, что часть работников креативной индустрии уехала из страны, для нашего кино плохо. У нас небольшая индустрия, в которой все на виду. Сказать, что отряд не заметил отъезда бойца, не получится. Разговоры о том, что свято место пусто не бывает, я считаю пустословием. Любой человек, хоть как-то погруженный в кинопроцесс, знает, насколько огромна кадровая проблема в нашем кино. Она была такой до 24 февраля 2022 года и будет только усугубляться. Конечно, всегда есть те, кто выигрывает в кризис. Но в данном случае выиграют от ситуации немногие.

Вы говорите, что у многих возникает параллель с иранским или северокорейским кинематографом, но когда вы видели последний раз северокорейский фильм? Или слышали о нем? Я очень давно. Что касается Ирана — да, иранское кино существует. Но оно крошечное, и его облик обусловлен жесткими идеологическими рамками и религией. Спросите себя, какая идеология у нас, и вы едва ли сможете себе ответить на этот вопрос; наша идеология изворотлива и абсурдна, неуловима, она нужна лишь для одного — прислуживать сиюминутным желаниям власти. Практически все интересное, что есть в иранском кино для мира, все, что показывают на мировых фестивалях, находится под запретом. Режиссеры сидят под домашним арестом и живут с запретом на профессию или снимают в эмиграции. Я не хочу, чтобы наше кино стало иранским.

Считается, что мировая киноиндустрия поставляла в наши кинотеатры примерно 70 процентов контента. Чисто технически вряд ли получится быстро закрыть эту дыру так называемым «импортозамещением». Кинематограф — времязатратное искусство. Мы смотрим сегодня в кинотеатрах фильмы, которые начали разрабатывать два-три года назад. Кинотеатры готовы подождать два-три года волну импортозамещения? Не уверен. Думаю, они начнут закрываться уже в мае, если каким-то чудом ситуация не начнет вдруг выправляться. Есть аспект и помимо технической невозможности закрыть образовавшуюся дыру в прокате: наше кино от ухода глобальных игроков теряет здоровую конкурентную среду. Изоляция от больших культурных процессов будет медленно размывать киноиндустрию, наше кино будет становиться все более и более провинциальным. Фестивалей в нашей стране в ближайшее время я не предвижу. Разве что фестивали отечественного кино. Выборг (фестиваль «Окно в Европу»), «Кинотавр». Думаю, что какие-то кинематографисты из России все-таки появятся в Каннах или Венеции (все же эти фестивали не олимпийские игры).

Независимые режиссеры и авторы экспериментального кино были в плохом положении, но сейчас это плохое положение ухудшилось. Эти режиссеры собирали свое микрофинансирование по всему миру, пользовались благами арт-резиденций, больших культурных институций (которые сейчас под угрозой и в России), занимались микропрокатом фильмов на международных фестивалях. Кажется, получать финансирование и какую-то международную помощь кинематографистам из России теперь будет во много раз сложнее. У отрасли сейчас просто конвульсии. Она не знает, что делать. Вряд ли кто-то всерьез отправится в кинотеатры смотреть фильмы, которые были в прокате год-полтора назад, даже если это очень хорошие фильмы. Кинотеатры сейчас будут на голодном пайке. И перевыпуски фильмов едва ли привлекут туда зрителей.

Фильмы под санкциями: что ждет отечественную киноиндустрию

Ефим Гугнин, кинокритик

Если в двух словах, исход всех зарубежных кинокомпаний не значит ничего хорошего. Во-первых, зарубежные студии вкладывались и в отечественное кино тоже: скажем, одна из самых прибыльных российских франшиз, «Последний богатырь», создавалась Disney, а дистрибьютором предстоящего «Ампира V» до недавнего времени была Sony. То есть вопрос не в том, что из-за ухода компаний будет меньше голливудского кино в прокате, российского тоже станет меньше. К тому же наша индустрия не может сильно расти без выхода за пределы страны. По той простой причине, что российский рынок — в отличие от китайского, скажем, — недостаточно для этого большой. Посмотрите на рекордные сборы в РФ: «Холоп» собрал у нас в кинотеатрах 3 миллиарда рублей, это 27 миллионов долларов. В США столько собирают не главные блокбастеры страны, а дешевые инди-хорроры. Только недавно отечественная индустрия начала выбираться на зарубежные рынки: тот же Netflix заказал несколько проектов российским студиям, появился шанс на какой-то значительный рост. И все это теперь насмарку — возвращаемся к исходным позициям.

Что касается фестивалей: ММКФ, например, в лучшие годы показывал в параллельных программах фильмы из Канн, Венеции и Берлина — теперь, думается, покупать их будет намного сложнее (если не просто невозможно). Учитывая, что именно эти программы на фестивале были самыми интересными, конечно, престиж он свой потеряет. А вот условному «Кинотавру» должно быть проще: он целиком посвящен российскому кино, которому изоляция не так страшна. Другой вопрос, что с введением санкций у нас, скорее всего, будут снимать меньше фильмов и отбирать приличный конкурс станет сложнее. А ещё фестиваль могут закрыть по политическим причинам, как это случилось с белорусским «Лiстападом» — но тут уже сложнее что-то прогнозировать. За новыми хитами можно обратиться к Болливуду и китайской киноиндустрии, которые уже долгие годы стремительно набирают обороты — там уже и бюджеты, и техническое исполнение вполне себе голливудские, а во время пандемии, например, именно фильмы из Поднебесной доминировали мировым бокс-офисом. Другой вопрос, что отечественный зритель к такому кино попросту не привык: все же если Голливуд давно снимает интернациональные картины, понятные в любом уголке мира, индийцы и китайцы скорее работают на свой локальный рынок, где другой менталитет, другие ожидания от драматургии и так далее. Поэтому какие-нибудь «Восемь сотен», которые у себя на родине стали абсолютным хитом, в РФ посмотрело всего 11 тысяч зрителей. Посмотрим, как себя покажет на киношном безрыбье индийский блокбастер RRR, который выйдет уже 25 марта.

Фильмы под санкциями: что ждет отечественную киноиндустрию

Егор Москвитин, кинокритик

В день, когда стало известно, что на Берлинале больше не будут принимать официальные делегации из России, пришла и другая новость: российский фильм «Ника» взял спецприз (его получила актриса Лиза Янковская) на кинофестивале SXSW в Техасе. Хочется видеть в этом символизм и надеяться, что наше кино не покидает фестивали. Да и опыт Ирана и Китая показывает, что интерес к искусству закрытых от мира стран только растет. Однако две недели назад кинофестиваль в Глазго убрал из программы две российские ленты — «Оторви и выбрось» Кирилла Соколова и «Казнь» Ладо Кватании. Первая в каком-то смысле высказывание (хоть и в легком жанре) о бытовом насилии и беззаконии в тюрьмах. Вторая начинается с критики смертной казни. Это и культурно, и социально значимые премьеры, но поддержка Министерства культуры дискредитировала их в глазах международного фестиваля. Логике Глазго намерены следовать и Канны, и Венеция. Это ставит перед кинематографистами непростой выбор. С одной стороны, государственная поддержка может стать препятствием для копродукций, международного проката и продажи на глобальные стриминги — всех тех вещей, без которых невозможно представить современный кинематограф. С другой стороны, отказываться от поддержки государства — значит, уступать это государство кому-то другому. Наверное, сейчас стоит попробовать объяснить миру, что Минкульт, вообще говоря, поддерживает не только патриотические блокбастеры. К примеру, государство помогло снять два последних наших фильма в Берлине — «Продукты 24» Михаила Бородина и «Брат во всем» Александра Золотухина. Первая картина — о трудовом рабстве в современной Москве, о расчеловечивании мигрантов в мегаполисах. Вторая — о том, что молодым не место в армии, о противоестественности войны. Любопытно, что, кроме Минкульта, эту картину поддержало и Минобороны. В обоих случаях получилось по-настоящему макрейкерское кино. И очень жалко, если его станет меньше, а мир перестанет его замечать. Попытки объясниться, кстати, уже предпринимаются: к примеру, 15 марта в Deadline появилось анонимное письмо российского кинематографиста, объясняющего негативные последствия бойкота нашего авторского кино. Если говорить приземленно, то всем — и прокатчикам, и кинотеатрам, и профильным медиа — надо готовиться к снижению маржи. И к существенному увеличению усилий, которые требуются, чтобы заманить конкретного зрителя на конкретный кинопоказ. А если говорить возвышенно, то сейчас самое время вспомнить, что кино создается не только для того, чтобы развлекать, но чтобы утешать и просвещать тоже.

Отсутствие новых фильмов создает ощущение, что нас не берут в будущее. Но никто не мешает нам изучить прошлое, чтобы справиться с настоящим. В репертуаре кинотеатров все чаще будут появляться старые фильмы. Так было и во время пандемии, но теперь нам придется постараться, чтобы создать добавленную ценность для этих кинопоказов. Это значит, что приходит время образовательных программ, кураторства и создания сообществ, говорящих на языке кино. В тяжелые времена у людей возникает потребность в учебе, рефлексии и коллективном переживании (особенно если с коллективным действием как-то не задалось). Им хочется глубже понимать историю своей страны и сохранять связь с другими странами. Возможно, это прозвучит прекраснодушно, но у кинотеатров (как, кстати, и библиотек) есть шансы стать центром притяжения для таких людей. Однако для этого надо настроиться на тяжелый и системный труд и начать относиться к своему бизнесу (который и раньше-то был не самым выгодным и надежным) как к социальному предпринимательству. Предпринимательству с благородной, вообще говоря, целью — целью поддержания культурного уровня и создания сплоченных сообществ.