В вымышленном французском городке готовится последний номер еженедельного приложения к газете, которая вообще-то выходит в американском Канзасе. Номинальная сюжетная причина закрытия издания — смерть его главного редактора (Билл Мюррей). Реальная причина — рефлексия режиссера Уэса Андерсона, влюбленного в мир космополита, продолжающего свои грустные записи о распаде этого самого мира. В его «Отеле "Гранд Будапешт"» на смену гармонии приходила война всех против всех, в «Острове собак» торжествовал изоляционизм, а во «Французском вестнике» рвутся куда более тонкие связи между странами и людьми — связи историй и эмоций. Андерсон — книжный ребенок, который вырос на литературных журналах, читал любимого Сэлинджера в «Нью-Йоркере» и сам мечтал стать писателем. Его «Французский вестник» — ода тем чудесам, на которые американская журналистика была способна в свой золотой век.
И редколлегию для своей то ли ученической стенгазеты, то ли гигантской валентинки Андерсон выбрал под стать задаче. Тильда Суинтон и Тимоти Шаламе, Фрэнсис Макдорманд и Билл Мюррей, Леа Сейду и Бенисио Дель Торо, Элизабет Мосс и Эдриан Броуди, Сесиль Де Франс и Кристоф Вальц, Сирша Ронан и Эдвард Нортон — а еще Лив Шрайбер, Уиллем Дефо, Джеффри Райт, Стивен Парк, Матье Амальрик и многие-многие другие.
Фильм дробится на несколько эпизодов, каждый из которых воссоздает одну из вымышленных (впрочем, у некоторых историй есть прототипы) статей. Вот авантюрный детектив про похищение сына шефа полиции — и про попытку спасти ребенка с помощью высокой кухни. Вот ироничный ромком на фоне студенческой революции с Тимоти Шаламе. Вот новелла — издевка над совриском и фестивальным кино: безумный заключенный рисует картины, вдохновляясь романом с тюремной надзирательницей, а ушлый арт-дилер продает их как шедевры. В общем, Уэс Андерсон собрал лучших друзей, возвел целый сказочный город, разделил повествование на короткие новеллы (и это правильно: вспомните, сколько вы каждый месяц читаете статей — и сколько книг) и пригласил зрителей в самое безопасное место на свете. Место, где горечь жизни компенсирует сладость фантазий. Место, где взрослые герои выглядят как дети-переростки, а ведут себя вообще как младенцы. Место, где все упорядочено, разложено по полочкам и измерено с линейкой — как в квартире человека с обсессивно-компульсивным расстройством. Место, где царит визуальная и музыкальная гармония, способная успокоить даже тех, кто только что посмотрел в Каннах фильм «Титан». Место, где хаосу нет места.
Но в этот раз привычный ретрит у целителя Андерсона не сработал. Критики пишут, что отлаженные процедуры уже не помогают, а свежих лекарств, способных заглушить новые тревоги, режиссер не придумал — ну или придумал, но ждет одобрения ВОЗ.
Во «Французском вестнике» рвутся куда более тонкие связи между странами и людьми — связи историй и эмоций.
Страницы «Французского вестника» и правда слипаются от пролитых кем-то слез. То, что Андерсон избегает серьезных тем — это миф. Но таким грустным и усталым, как во «Французском вестнике», он еще не был. Впервые со времен «Семейки Тененбаум» (где герой Люка Уилсона пытался вскрыть себе вены — и этот поступок до того противоречил законам вселенной режиссера, что камера начинала дрожать и в ужасе метаться по окровавленной ванной) тема смерти играет заметную роль в сюжете. Весь фильм — трогательные, но все же бесповоротные проводы чудесной эпохи. Редакция «Французского вестника» — большая семья, и по сюжету она должна похоронить патриарха. Вместе с ним приходится проститься и с рецептом счастливой жизни: упрямо делать любимое дело и найти чудаков, которые станут соратниками в этой работе. Для самого Андерсона, мечтавшего стать и писателем, и архитектором, таким делом, понятно, стало кино. Ведь на экране можно и придумывать истории, и конструировать миры. Но во «Французском вестнике» Андерсон словно бы задумывается — а будет ли так всегда. Да, на век прославленного режиссера, понятное дело, хватит и звезд, и сюжетов, и бюджетов. Но мир вокруг устроен сложнее — и все безнадежнее отдаляется от представлений Андерсона о гармонии и порядке. В Каннах «Французский вестник» был фильмом, словно вырванным из контекста: на фестивале, где принято осмысливать настоящее и описывать будущее, его замыкание в прошлом выглядело вызывающе. Если он за что-то и боролся, так это за право ни за что не бороться, а прятаться в утешительных снах.
Вторая причина легкой растерянности зрителя перед «Французским вестником» — калейдоскоп персонажей, ни один из которых (кроме сквозного героя Билла Мюррея) не успевает поделиться с нами ни своей радостью, ни своей болью. Рэйф Файнс как-то сказал: «Андерсон — человек, который использует очень странный юмор в разговоре о довольно серьезных вещах». Во «Французском вестнике» в силу его анекдотической структуры странного юмора стало больше, а серьезных вещей меньше. Предыдущие фильмы мастера — это всегда трагедии не приспособленных к жизни людей, слишком улыбчивых и добрых, чтобы у них хоть что-нибудь получилось. Иногда этими героями становились дети, и от этого зрителю было еще больше не по себе — ведь он знал, что их ждет. Еще реже этим героям везло — и от радости за них по-настоящему переполняло душу. Но персонажам «Французского вестника» попросту недостает времени, чтобы заставить нас что-то пережить. Во всех картинах Андерсона хватало беготни, но в этот раз он снял действительно экшн-фильм, чуть ли не свой собственный игрушечный «Форсаж». С невероятным остроумием, искусной режиссурой, бесконечными сюрпризами для киноманов (кажется, не обошлось без цитат даже из советских мультфильмов) и безупречным профессионализмом всех и каждого участника этой кинематографической авантюры.
Но тут-то и выяснилось, что Андерсона мы все эти годы любили за несовершенства, а не за совершенство. И что перфекционизм — ни для него, ни для его героев, ни для нас — больше не залог гармонии с миром. А в чем залог, даже в Каннах пока не знают.
