Стиль
Впечатления Пешком по пустыне: как пройти Сахару за 10 дней. Рассказ очевидца
Стиль
Впечатления Пешком по пустыне: как пройти Сахару за 10 дней. Рассказ очевидца
Впечатления

Пешком по пустыне: как пройти Сахару за 10 дней. Рассказ очевидца

Фото: Дмитрий Алешкин
Пройти по Сахаре пешком — авантюра, которая требует немалых сил. Журналист Тимур Юсупов по заданию «РБК Стиль» отправился в 10-дневную экспедицию по Сахаре с турклубом «Волчица»

Дорога

Я оказываюсь в Касабланке в середине дня. Большинство из группы прилетит в город прямым рейсом сегодня около полуночи, но я добирался в Марокко транзитом через Абу-Даби, так что у меня есть немного свободного времени. Город живет ожиданием Рамадана и ковидными ограничениями — днем почти все работает, но после 8 вечера Касабланка вымирает. Единственное исключение — Медина, где с заходом солнца жизнь только начинается: открываются сотни лавочек и на улицы вываливаются тысячи местных жителей. Полиция просто не может заехать в эти узкие лабиринты улочек и проходов.

Чтобы добраться до точки старта нашей экспедиции — городок Смара в Западной Сахаре, — мы сначала едем на поезде до Марракеша (около четырех часов), оттуда автобусом до Тан-Тана (еще около десяти часов) и далее на такси до Западной Сахары.

Фото: Виктория Попряга

Западная Сахара — спорная территория в Северной Африке. После ухода отсюда испанцев в 1976 году часть территории стала называться Сахарской Арабской Демократической Республикой — ее признает ООН. Но большая часть перешла под контроль Марокко. Марокканцы прошли через Сахару маршем из 350 тыс. человек и заняли все города. С тех пор Марокко считает Западную Сахару своей провинцией, не признает САДР и вкладывает деньги в инфраструктуру, буквально выстраивая оазис посреди пустыни. Марокко окопалось от САДР многометровым забором, рвом и минными полями. Попасть в соседнюю республику можно только через Мавританию.

Наша экспедиция проходит по марокканской части Западной Сахары. На въезде сюда небольшой полицейский пост, офицер просто переписывает данные наших паспортов, и мы, наконец, добираемся до точки старта.

Фото: Виктория Попряга

Песок

Давайте представим себе Сахару: километры песка, дюны и оазисы из пальм (возможно, мираж). На самом деле все совсем не так. Пальму за десять дней пути я видел один раз, по пескам мы шли от силы два дня. Все остальное время пейзаж стремительно менялся.

Худшая поверхность, которую вы можете встретить в этой части Сахары, — бесконечная каменная равнина. Поверхность из мелкой гальки, песка и булыжников, будто бы укатанная асфальтоукладчиком. Она тянется на километры во все стороны, ей не видно края, и нет ни одного деревца, чтобы спрятаться от палящего солнца. Идти тут сложно и физически, и морально — глазу просто не за что зацепиться.

Фото: Виктория Попряга

Дюны — поверхность тоже не самая приятная. Ноги постоянно тонут в песке, он набивается в ботинки, а сил на шаги тратится в пару раз больше. Когда поднимается ветер, песок забивается в такие места, о существовании которых ты даже не задумывался. В итоге к концу дня ты проходишь в пару раз меньше, чем собирался, а устаешь в пару раз больше.

Приятней всего идти по такыру — растрескавшейся глине с трещинами метровой глубины. В них, конечно, можно застрять ботинком (или уронить туда телефон), но такая почва приятно пружинит и на ходьбу тратится намного меньше сил. В такыре растут акации.

Фото: Виктория Попряга

Еще один пейзаж пустыни, который вы себе не представляли, — реки. Точнее, их высохшие русла. Раз в несколько лет в Сахаре случаются дожди, а в остальное время русла похожи на огромные лабиринты с запутанными проходами, постоянными подъемами и спусками, окопами, траншеями и лазами. Тут растут кусты, есть деревья. Здесь можно сделать красивое фото, но идти сложно — из-за неровности рельефа постоянно приходится смотреть под ноги, взбираться на пригорки и перепрыгивать ямы.

Кроме того, в Сахаре есть небольшие горы и много праздношатающихся верблюдов. Раз в пару дней встречаются жилые дома — и это самое удивительное, что можно встретить в пустыне. Они стоят буквально посередине ничего — сушится белье, блеет коза, висит солнечная батарея. До ближайшего города на машине отсюда часа три, но машин у местных жителей нет, а дорога пешком занимает несколько дней.

Фото: Дмитрий Алешкин

Хайма

Как ночевать в пустыне? Обычно — в спальнике на туристическом коврике. Можно еще обложиться веревкой из верблюжьей шерсти, чтобы отпугнуть всяких животных. Но от страха быть кем-то укушенным или ужаленным в ночи вас это вряд ли спасет. Мы ночуем в хайме — большом шатре, в который помещается вся наша группа (15 человек). Хайма вырастает на месте привала каждый вечер, а каждое утро ее вновь нужно убирать. Внутри ковры, тут же небольшая кухня — железные коробы с продуктами, непременное оливковое масло, которое добавляется во все блюда, гейзерная кофеварка и тажин.

Хайма защищает от ветра с песком и создает иллюзию безопасности — сюда не зайдет верблюд и вряд ли заползет какая-нибудь тварь (так нам казалось).

Фото: Тимур Юсупов
Фото: Тимур Юсупов

Команда

Сахара не то место, куда идут самостоятельно. Турпакета сюда тоже не купить. По сути, большие экспедиции по пустыне организует только одна компания в мире. Российский турклуб «Волчица» водит группы по Сахаре уже десять лет. Его руководитель Дмитрий Алешкин вместе со своим другом и партнером Хишамом во время первого похода прошли по пустыне 240 км.

Для Хишама, наполовину араба, наполовину бербера, пустыня — дом родной. Он ориентируется по солнцу и звездам, знает расположение колодцев, местные обычаи и порядки, умеет ставить хайму за полчаса, снаряжать верблюдов, вести караван, вкусно готовить и готов поддержать любую беседу.

Хишам
Хишам

Дмитрий — путешественник (побывал больше чем в 160 странах), инструктор по выживанию и историк-археолог. Он владеет шестью языками, в том числе и арабским, который в этих местах незаменим. «Сахара — место, куда постоянно хочется возвращаться», — говорит он.

Дмитрий Алешкин
Дмитрий Алешкин

Еще в команде есть Георгий Палыч, который прошел с Дмитрием кучу сложнейших походов и всегда готов прийти на помощь и дать правильный совет, Омар — помощник Хишама, которого еще называют Око Сахары, его обязанность — быть глазами Хишама, например «сбегать на вот ту гору и посмотреть, как лучше проложить маршрут». Кроме того, SMM-специалист и фотограф «Волчицы» Виктория, а также водитель машины сопровождения и погонщик верблюдов, который каждое утро собирает разбредающееся по близлежащим дюнам стадо.

Фото: Виктория Попряга

Ночь

Ночь всегда наступает неожиданно, но по расписанию. Закат примерно в семь вечера, солнце прячется за бархан буквально за пару минут и в пустыне резко холодает — с +30 до +15. Безжизненная до того местность оживает, а из укрытий выползают сотни живых существ. Вот скарабей раскапывает себя из бархана, вот какие-то мотыльки прилетают всей семьей на свет в хайме, а вот скорпион — он приполз погреться под коврик сегодня ночью, но обнаружим его мы только с утра.

Ночная пустыня совершенно не похожа на дневную — тут холодно, ничего не видно и страшно. Дует ветер, из темноты доносятся непонятные звуки, а фонарик выхватывает в темноте чьи-то яркие глаза — это верблюды, на ночь погонщик отпускает их погулять и поесть колючки.

Фото: Тимур Юсупов

Рза

Рза, или тюрбан — неотъемлемый элемент костюма сахарского путника. Вы можете забыть рубашку с длинным рукавом, перепутать обувь и выйти в поход в тапках, но без рзы вы далеко не уйдете. К поездке я купил панамку с широкими полями и дырочками для проветривания. На второй день меня научили наматывать на голову рзу. Сначала она накидывается на голову как обычный платок, оставляя с одной стороны совсем немного ткани (чтобы впоследствии ей можно было закрыть рот и нос), длинная часть один раз обматывается вокруг шеи, после — несколько мотков вокруг головы. В итоге получается очень удобный в пустыне головной убор: слой полупрозрачной ткани на макушке защищает от солнца и отлично продувается, а в случае ветра с песком лицо всегда легко закрыть и спрятаться — через рзу легко дышится. Глаза спрятаны под солнцезащитными очками, без которых здесь никак.

Фото: Виктория Попряга

Люди

Самое страшное для меня было попасть в компанию суперлюдей — перекаченных завсегдатаев тренажерок и бывалых походников с засаленными бородами и вросшими в гитару пальцами. Воображение рисовало картины, как эта компания неодобрительно цокает новичку, порицает его за то, что он тормозит процесс. Все не так.

Дизайнер Женя из Петербурга. Он когда-то служил в Цахале (израильской армии), но в свои сорок больше похож на влюбленного школьника. Он вечно что-то теряет, сгорает под палящим солнцем, потому что решает пройтись в шортах, и в какой-то момент ужасно набивает ноготь — заливает его йодом и страдает еще несколько дней. Хишам называет его Жан-Пьером — Женя действительно чем-то похож на француза, сходства добавляют мелкие кудряшки, очки и огромный фотоаппарат.

Психотерапевт Аня из Москвы. Хрупкая девушка, которая постоянно идет впереди каравана, по вечерам расхаживает в кроксах веселой расцветки и всегда готова поддержать беседу. Когда Аня сильно натирает ногу, Хишам заставляет ее ехать на верблюде, но Аня до последнего сопротивляется и при первой же возможности снова идет пешком.

Саша ни секунды не стоит на месте. Даже на привалах он постоянно в движении. В команде он отвечает за дух — искрометно шутит, подкалывает и веселит всех остальных. Но делает это максимально по-доброму и всегда готов помочь. Его мы называем Генерал Аль Декатлон — из-за смахивающего на военную форму прикида, приобретенного в одноименном магазине.

Фото: Виктория Попряга

Андрей, Дима, Марина и Сергей. Про каждого из них можно написать еще по несколько абзацев. Главное, что их всех объединяет — они не суперлюди, не перекаченные качки, не засаленные походники. Они простые ребята, с которыми круто проводить время, идти по крупнейшей пустыне в мире и знать, что в случае чего они обязательно помогут.

Тажин

Это слово стоит запомнить, если вы едете в пустыню. Тажин — одновременно и блюдо, и посуда, в которой его готовят. Посуда — подобие сковороды с высокой цилиндрической крышкой. Блюдо — все, что в этом тажине готовится. Обычно получаются тушеные овощи, бывает с мясом или курдюком. По утрам из тажина появляется омлет, здесь же при желании можно пожарить лепешки. Вы наверняка встречали тажин в поездках в Египет или Тунис, но такого культа этой посуды и этого блюда, как в Марокко, точно не встречали нигде.

Фото: Виктория Попряга

Темп

В день мы проходим 25–35 км. Кажется, я в жизни не ходил больше 20. И это в городе, где в любой момент можно купить банку газировки или спрятаться от солнца в уютной кофейне. В Сахаре кофеен нет. Зато есть палящая жара, ветер с песком, который в момент буквально обдирает руки и вообще не сулит ничего хорошего. Но без ветра идти нельзя: как только он стихает, шагать становится в десять раз сложнее — солнце буквально выжигает, дышать становится тяжелее, а ноги в ботинках практически отказываются шагать.

Главное правило — мы идем не к цели, а ради того, чтобы идти. Вчера, сегодня, завтра мы идем отсюда и до обеда, а не какие-то условные десятки километров.

Сложнее всего идти в первые дни. Ты не понимаешь, на что способен, в каком темпе тебе проще всего идти и когда уже будет привал. А еще погода — организму нужно адаптироваться к африканскому климату. Дня через три забываешь, что температура воздуха +30, а ты второй час идешь по выжженной пустоши под солнцем и кутаешься во флиску, а когда температура падает до +20 — адски мерзнешь.

Фото: Тимур Юсупов

Проще всего идти рядом с караваном. Все равно, пока верблюды не придут на точку, никакого привала не будет. Если идти позади, то в голову все время лезут мысли: «я самый слабый и торможу всю экспедицию». Если идти впереди каравана, рискуешь отклониться от маршрута и постоянно возвращаться. За день из-за этого легко намотать пару лишних километров.

Впереди идет Дмитрий Алешкин. Он сверяет маршрут с картами и солнцем. Изредка мы его обгоняем, но тут же осекаемся — постоянно уходим куда-то не туда.

Ходовой день поделен на две части. Мы выходим около 9–10 часов утра (в зависимости от того, как быстро сложили и погрузили на верблюдов вещи) и идем до часу дня. В Сахаре УФ-индекс постоянно на максимальной отметке, а в полдень идти просто невозможно. На пару часов мы делаем привал, успеваем пообедать и даже вздремнуть. После идем еще два-три часа, заканчиваем где-то в 6 вечера. До заката остается час, за который нужно успеть поставить палатку и разложиться — делать это в темноте очень неудобно.

Дождь

Главная «ачивка» экспедиции — удалось попасть под дождь. Ну как дождь: на третий день экспедиции с неба упало пять капель, одна попала мне на руку. Но даже такой дождь в Сахаре дело удивительное.

Джамаль

Еще немного уроков занимательного арабского. Верблюд на арабском — джа́маль, верблюды — джемаль. А Джама́ль — это уже мужское имя.

В Марокко не водят караванов. Наши верблюды тут в этой роли единственные. Остальных разводят на мясо, система очень интересная. Молодого верблюда на два года оставляют в пустыне, где он предоставлен сам себе (благо естественных врагов здесь просто нет), через два года пастухи возвращаются и собирают своих верблюдов, ну или то, что от них осталось — до встречи с владельцем, увы, доживают не все. Отличить своих животных от чужих можно по пластиковой метке на ухе — что-то вроде автомобильного номера с указанием региона и номера верблюда, и клейму на одной из ног.

Фото: Тимур Юсупов

«Верблюд — самое тупое животное на свете, — говорит Хишам. — Если его не поить и не кормить, он будет идти до тех пор, пока не упадет замертво. Но я все равно люблю их больше людей».

Когда мы подходим к верблюжьей поилке — одному из небольших продолговатых резервуаров, раскиданных по пустыне, — верблюды не сразу понимают, что делать. Хишаму приходится настойчиво привлекать их внимание к воде. Пьют они совсем немного и быстро напиваются, но через три дня без воды у них резко портится характер, они отказываются везти груз и вообще ведут себя отвратительно. Мы их до такого не доводили.

Верблюды несут рюкзаки, хайму и прочий скарб, так что мы идем налегке. Чтобы верблюд не ушел, его «ставят на ручник» — складывают переднюю лапу в колене и перевязывают веревкой или просто связывают две передние лапы. В таком состоянии верблюд не может сбежать далеко и отирается где-то поблизости.

Верблюд плохо выполняет команды. По сути, ему известны только два приказа — лечь и встать. Чтобы верблюд шел, ему в нос вдевают металлическое кольцо, за которое и тащат. Наши погонщики используют более гуманную систему — обвязывают веревку вокруг нижней челюсти животного. Правда, с таким креплением ходят далеко не все верблюды — зависит от дрессировки. Если с рождения верблюда били и он ходит только из-под палки, то никакие уговоры и команды без насилия он выполнять не будет. К счастью, наши верблюды, которых Хишам привез через полстраны из Мерзуги, выращены в атмосфере добра (а не кнута и пряника).

Подготовка

Саша живет в московском районе Медведково, подготовку к экспедиции он начал с ежедневных походов по близлежащим паркам. Я начал подготовку с изучения списка вещей на лист А4, которые надо взять с собой. Среди понятных мне трех пар футболок, нижнего белья и набора косметики появлялись совершенно неясные трекинговые носки, гермомешки и, главное, ботинки для пустыни.

Вообще, обувь — чуть ли не важнейшее, о чем стоит задуматься при подготовке к такой экспедиции. Мне посоветовали взять специальные ботинки для пустыни. Их делают всего несколько компаний, и в Москве достаточно сложно подобрать нужный размер. Моя модель была специально разработана для американских военных в Афганистане, в сетевых магазинах нужного размера нет. В ближайшую до экспедиции неделю я ношу ботинки практически не снимая. Не разносить обувь перед поездкой — большая ошибка.

Фото: Виктория Попряга

Суммарно на экипировку уходит около 35 тыс. руб. Это с тем, что туристический коврик у меня уже есть, а спальник с рюкзаком я занимаю у друзей. Бывалые товарищи подсказывают, что мои траты ничтожно малы, но меня они удивляют.

И еще одна рекомендация: запаситесь пластырем. Только нужна классика — обычный фиксирующий пластырь (тот, что в мотках), т.к. бактерицидный чаще всего бесполезен.

Океан

На десятый день пути, примерно к 2 часам дня, мы наконец выходим к океану. Его охраняют военные — до Канарских островов отсюда меньше 130 км. Я сажусь на берегу и с удовольствием съедаю апельсин. До поездки в пустыню я никогда не ел цитрусовые. Сахара что-то во мне поменяла, и это не только отношение к апельсинам.

Тимур Юсупов
Тимур Юсупов

Отправиться в Сахару с турклубом «Волчица» можно осенью этого года. На середину ноября запланирована 14-дневная экспедиция по алжирской части пустыни. В составе каравана путешественники пересекут нагорье Тассилин-Адджер, внесенное в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, — сотни километров наскальных рисунков, высота которых достигает 4 м.

Экспедицию поведет Дмитрий Алешкин с Хишамом. За две недели команда пройдет около 250 км. Узнать цену, ознакомиться с подробной программой поездки и забронировать место можно на сайте турклуба.