Стиль
Впечатления От КГБ и мистики до опыта социальной изоляции: выставка музея «Гараж»
Стиль
Впечатления От КГБ и мистики до опыта социальной изоляции: выставка музея «Гараж»
Впечатления

От КГБ и мистики до опыта социальной изоляции: выставка музея «Гараж»

Фото: Алексей Народицкий © Музей современного искусства «Гараж»
Продолжаем изучать экспозиции музея современного искусства «Гараж», не выходя из дома. На этот раз тема повестки — выставка с поэтичным названием «“Мы храним наши белые сны.” Другой Восток и сверхчувственное познание в русском искусстве. 1905–1969».

Путешествуем по экспозициям музея «Гараж» вместе с их кураторами. В предыдущих «сериях» наших виртуальных прогулок:

Истории модных универмагов на выставке «Прохожий»
Лондон 1940-х и Москва 1950-х годов в музейных залах

А на этот раз узнаем о деятельности закрытых сообществ, художников-мистиков, отдела НКВД, занимающегося исследованием паранормальных явлений, а также о других культурных феноменах первой половины ХХ века от куратора экспозиции «"Мы храним наши белые сны"...» Андрея Мизиано.

Одной из отправных точек размышлений о выставке стало исследование московской художницы Александры Сухаревой, посвященное всплеску эзотерической активности в блокадном Ленинграде. Будучи чутким и внимательным исследователем, Сухарева сумела вывести ряд обобщений относительно изменений повседневной жизни и способа восприятия окружающего мира в условиях чрезвычайного положения. Художницу в первую очередь интересовали не факты о тех невыносимых днях, ими уже много лет занимаются целые исторические институты, для нее скорее было важным осмыслить и сделать выводы о внутреннем состоянии человека в момент творящейся на глазах катастрофы. Задавшись задачей измерить неизмеримое, Сухарева сумела прийти к выводам о том, что эзотерическое познание мира намного естественнее рифмуется с реальностью в условиях, когда реальность утрачивает свои границы, обращаясь хаосом и немыслимостью разрушаемого войной мира.

Фото: Алексей Народицкий © Музей современного искусства «Гараж»

Универсальный коммуникатор Александры Сухаревой

По завершении исследования в виде показа в Музее «Гараж» в 2017 году созданных на основе проделанной работы художественных произведений, Сухарева решила продолжить изучать невыразимое, сущности и явления, не имеющие материального воплощения. И так как центром, в котором сходится восприятие всего сущего, является мозг, художница обратилась к наследию ранней деятельности Института мозга имени академика Бехтерева. Сухарева знала, что в «Бехтеревке» в 1920-е годы новое Советское государство проводило очень необычные эксперименты. Например, из книги выдающегося исследователя мистики Андрея Никитина Сухарева узнала об ордене Эмеш Редививус, член которого, некий Чеховский, занимался цвето-психическими и телекинетическими экспериментами в том числе и в рабочих лабораториях института.

В поисках уточняющей информации художница обратилась в Мемориальный музей Бехтерева, где получила отказ, но, быстро сориентировавшись, направилась в ЦГА кинофотодокументов Санкт-Петербурга, где обнаружила фотографию 1930-х годов, на которой в лаборатории сидит человек напротив прибора неизвестного назначения, вероятнее всего, измерительного. Оттолкнувшись от этого опыта, Сухарева продолжила свои размышления о сверхчувственном познании, создав в результате для выставки «Белые сны…» «универсальный коммуникатор».

Александра Сухарева, «Криста. Аргирис. Юдора», 2019-20
Александра Сухарева, «Криста. Аргирис. Юдора», 2019-20

Универсальный коммуникатор — это механизм, приводимый в движение руками двух людей и таким образом производящий «сейсмограммы обоюдного знания». Через прозрачную стенку коммуникатора хорошо видны раскрашенные в разные цвета детали. Выбор цветов также подчиняется сокрытой от зрителей авторской логике, тогда как на самом деле, скорее, имеет значение возможность коллективной работы с механизмом, поскольку для Александры как для художника одной из главных тем является расширение типов коммуникаций в современном мире.

Каждый участвующий протягивает руки в специальных рукавах к рычагу аппарата, под которым расположена круглая панель с листом бумаги. В результате манипуляций на поверхности листа остается результат совместных действий людей, которые в ходе работы/сеанса не видели лиц друг друга и не имели никаких предзаданных инструкций, а скорее, словами художницы, полагались на «общий моторный образ — своеобразный отзвук идеи в теле». Что по внутренней логике, но ни в ком случае не буквально, совпадает с практикой медиумов, использующих доску «уиджа» для соединения с иными планами событий.

Секретные материалы на службе делу Страны Советов

С Институтом Бехтерева связан еще один сюжет, представленный на выставке. Речь идет о жизни и работе советского революционера и крупного чина в ЧК–ОГПУ–НКВД Глеба Бокия (1879–1937). Выходец из дворянской семьи, он быстро влился в ряды «пламенных революционеров» и уже к 1920 году занял пост полпреда ВЧК при СНК РСФСР в Туркестане. Бокий вообще был персоной столь колоритной, что, согласно доказательствам составителя Булгаковской энциклопедии Бориса Соколова (приведены в первом издании), послужил прототипом Воланда из «Мастера и Маргариты». Вернувшись 1921 году в Москву, Глеб Бокий возглавил специальный (шифровальный) отдел ОГПУ. По одной из версий, Спецотдел был создан в том числе и для изучения паранормальных явлений: убежденный атеист и скептик Феликс Дзержинский согласился на эту авантюру, поддавшись уговорам академика Владимира Бехтерева, на которого активно влиял сотрудник института, оккультист и гипнотизер Александр Барченко (1881–1938), ставший впоследствии заместителем Бокия по научным исследованиям.

Вскоре после создания отдела его сотрудники отправились в экспедицию на Кольский полуостров с целью изучения так называемого «полярного бешенства», то есть массового гипноза, называемого эскимосами «зовом Полярной звезды». Далее планировалась масштабная экспедиция на Тибет, но в результате аппаратных интриг финансирование было срезано. Что не помешало продолжить исследования на территории СССР — поиск следов подземных городов, принадлежащих древним цивилизациям в Крыму, наблюдения за НЛО на Алтае и т.д. Стоит ли вообще говорить о том, какие колоссальные средства уходили в те не самые «тучные» годы на финансирование таких инициатив.

А уже в 1923 году Бокий и Барченко организовали оккультное «Единое трудовое братство», название которого недвусмысленно намекает на близость другой эзотерической организации — «Единому трудовому содружеству» Георгия Гурджиева. «Содружество» Гурджиева можно считать первой советской (хоть и неофициальной) масонской ложей. Основатели «Единого трудового братства», как и многие советские эзотерики того времени, были расстреляны. Бокий попал под чистку НКВД в 1937 году, а Барченко в 1938-м, как и многие другие, по обвинению в создании контрреволюционной организации и шпионаже.

«Четвертый путь» Георгия Гурджиева

«Чудеса», связанные с именем знаменитого мистика и духовного учителя Георгия Гурджиева (1866? , 1872? , 1874? , 1877? — 1949, Нёйи-сюр-Сен, Франция), начинаются с даты его появления на свет. Склонный к мистификациям Гурджиев создал загадку сам. Учитель, как его назвали последователи, родился в армяно-греческой семье в Александрополе (ныне Гюмри, Армения). Отец его был известным в тех краях ашугом (так на Кавказе называют народных певцов и музыкантов), поэтому с самого детства Гурджиев хорошо знал мифы и легенды народов Востока.

Из его автобиографической книги «Встречи с замечательными людьми» следует, что помимо времени, проведенного на Кавказе, в Персии и Гималаях, 11 лет Гурджиев странствовал по Центральной Азии. Результатом исследований этой части света и господствующих там религий — восточного христианства, буддизма, суфизма и т.д. — Гурджиев называл учение о «Четвертом пути» — своего рода систему саморазвития. Гурджиев верил, что все люди пребывают во сне «во время бодрствования», а чтобы «пробудиться», нужно заниматься саморазвитием — «работой» с умом, телом, духом, эмоциями. Поскольку «учение» во многом призывало к «пробуждению», Гурджиев делал большую ставку на искусство и действие, что воплотилось в так называемых священных танцах. Сотканный из множества движений танец на самом деле представлял собой своего рода текст, набор предложений. Каждый жест отсылал к какой-либо истине или откровению, почерпнутому Учителем во время странствий по миру.

Не всем известен факт, что советский скульптор-монументалист, обладатель двух Сталинских премий и автор ставших каноническими образов Ленина (в том числе и посмертной маски) Сергей Меркуров был двоюродным братом Гурджиева. Братья вели переписку, которая, однако, не сохранилась. На их связь опосредованно указывает скульптура «Мысль» (1911–1913), которая проделала долгий путь по разным районам Москвы, чтобы в итоге оказаться на могиле Меркурова на Новодевичьем кладбище. В чертах «мыслителя» легко угадывается Гурджиев, а его облачение выдает в герое восточного жреца. По сей день последователи «Четвертого пути» собираются возле этого памятника, чтобы почтить память мистика.

Сергей Меркуров, «Мысль», 1911–1913. Материал: габбро, порфир

 

Сергей Меркуров, «Мысль», 1911–1913. Материал: габбро, порфир


 

Сергей Калмыков и его побег к гениальности

Восток как воображаемое пространство для творческих и духовных вдохновений, с одной стороны, и как реальное место (в случае советского Востока, а именно Центральной Азии) жизни и работы — с другой, на протяжении истории претерпевал изменения. Для многих персонажей выставки «Белые сны…» советский Восток во второй половине 1920-х — 1930-е и позднее оказался территорией с особым статусом. Для одних — местом ссылки, для других — направлением добровольной эмиграции, позволяющим отдалиться от центра, где художественная работа строго контролировалась, а для третьих Восток так и остался территорией воображаемой, откуда исходит духовная энергия, позволяющая психоэмоционально держаться на плаву в условиях «закручивания гаек».

Особенно в этом отношении показательна жизненная траектория выдающегося и до сих пор не в полной мере признанного художника Сергея Калмыкова (1891, Самарканд, Российская империя — 1967, Алма-Ата, СССР). Родившийся в 1891 году в Самарканде Калмыков получил образование в Москве и Санкт-Петербурге, учился у Кузьмы Петрова-Водкина и Мстислава Добужинского, создавал смелые авангардные работы. В 1930-е поползли слухи, что его персоной активно интересуются органы. В этой связи Калмыков в 1935 году «сбегает» в Алма-Ату. С переездом связан один курьез, очень по-разному оцениваемый биографами художника. В Алма-Ате Калмыков как бы лишился рассудка, стал городским сумасшедшим, бродящим в клоунских (в представлении советского человека) нарядах по улицам и выкрикивающим в воздух непонятные слова и предложения.

Ряд исследователей считает, что он разыгрывал безумие намеренно, чтобы свободно писать далекие от соцреалистического канона абстракции, внеземные архитектурные строения и фантазийных персонажей, напоминающих инопланетян. Другие приходят к выводу, что реальный диагноз Калмыкова наложился на подобную форму защитного эскапизма. Оценка психического здоровья человека post-mortem дело не очень благодарное, о точности тут говорить сложно, но одно при взгляде на удивительную жизненную траекторию Калмыкова становится точно ясно — покинув центр культурной и социальной жизни страны Советов, художник нисколько не утратил таланта и мог дать себе совершенно справедливую и честную оценку: «Хотите знать, кто есть я, Сергей Калмыков? Пожалуйста. Художник, философ, автор многочисленных фолиантов, дневников, жизнеописаний, не отправленных писем, посвящений, афоризмов и лирики. Живописец, рисовальщик, гравер и скульптор. Декоратор, буквописец, лектор, искусствовед, египтолог. Певец Оренбурга, изобретатель, эксцентрик, эстет, мечтатель, фантаст. Великий спец и барельефных дел мастер, архитектор, археолог. Библиофил, прозаик, сатирик и прочее. Моя колыбель Азия, Европа и Космос одновременно».

Сергей Калмыков, «Парад королей». 1940-е, Коллекция Жанны и Ричарда Спунер
Сергей Калмыков, «Парад королей». 1940-е, Коллекция Жанны и Ричарда Спунер
Сергей Калмыков, «Пейзаж в стиле монстр», 1940. Собрание Жанны и Ричарда Спунер
Сергей Калмыков, «Пейзаж в стиле монстр», 1940. Собрание Жанны и Ричарда Спунер