Чуть больше недели назад, когда мы с коллегами отправились в швейцарские Альпы, страна радушно принимала туристов и не значилась в карантинном списке Роспотребнадзора. Обратно нас провожали закрытые склоны и Женева, в которой не работало почти ничего, кроме транспорта, отелей и продуктовых магазинов.
9 марта
Швейцарский горнолыжный курорт Кран-Монтана встречал нас множеством туристов и жизнерадостным ужином с ароматным фондю и традиционной мясной «валлисской тарелкой». Мы предвкушали, как утром будем сжигать эти калории на склонах: ничто, включая погоду, не предвещало неожиданностей — представители принимающей стороны лишь шутили, что пришлось временно отменить в качестве приветствия поцелуи и объятия. В тот же день закрыла границы соседняя Италия (с которой, впрочем, ни у Кран-Монтаны, ни у Алеч-Арены, куда мы направлялись через пару дней, нет общей зоны катания) и от знакомых из Германии пошли настораживающие сообщения — случаи коронавируса там множились, и запахло карантином.
10 марта
Однако на следующее утро высоко в горах все эти проблемы казались далекими: бодрый инструктор-швейцарец, отлично выучивший русский благодаря русскоговорящей жене, и необыкновенно пушистый «чемпионский» снег располагали к тому, чтобы наконец-то нормально встать на лыжи и научиться ездить, пусть и плугом, по легким участкам красных трасс.
11 марта
Главной нашей проблемой стало слишком яркое солнце, которое начало растапливать снег до состояния кашицы. Вирус, конечно, присутствовал в качестве информационного фона, и мы тщательно мыли руки перед едой, но вокруг по-прежнему не было ни одного человека в маске. Да и какой смысл носить ее, если все происходит на открытом свежем горном воздухе?
12 марта
Наш путь лежал в альпийский город Ридеральп с населением 452 жителя, входящий в еще один горнолыжный курорт кантона Вале — Алеч-Арена. Поскольку в городке полностью запрещен автотранспорт, попасть в него можно только по канатной дороге. Встречающие нас представители принимающей стороны были приветливы и жизнерадостны, но посоветовали, несмотря на чемоданы, выбрать маленькую кабинку, а не большую гондолу — если можно избежать лишнего скопления людей, то почему бы это не сделать?
Ридеральп напоминал настоящую зимнюю сказку: крыши деревянных домиков-шале украшал такой толстый слой снега, что казалось, будто он копится здесь годами. Однако это не так — просто зимой счищать его нет необходимости: благодаря местному климату (городок находится на высоте 1905 м), а также конструкции крыш он благополучно тает и испаряется без риска упасть вниз кому-то на голову.
Занятия с инструктором продолжились — в Алетч-Арене много широких трасс, на которых не страшно отрабатывать повороты даже новичкам: вправо-влево можно разгоняться на несколько метров, сбавляя за счет этого скорость даже на довольно крутом склоне.
13 марта
Новости следующего дня были вполне в духе пятницы 13-го: представители курорта сообщили, что в последний рабочий день недели власти страны устраивают пресс-конференцию, на которой официально объявят, будут ли вводить ограничения по туристической посещаемости и если да, то какие. Утром все склоны были открыты и мы почти беззаботно катались — дело осложнял лишь густой туман. В какой-то момент все вокруг залилось непроницаемой молочной белизной, не стало видно ни неба, ни трассы, ни людей вокруг — и это ощущение полета между небом и землей то ли вниз, то ли вверх, то ли вперед странным образом совпадало с настроением, которое создавала вся эта неопределенная ситуация, почти киношный саспенс. Во второй половине дня мы узнали, что подъемники закрывают, но ограничений по остальной инфраструктуре не ввели.
В душу начал закрадываться неприятный холодок: вдруг из-за того, что кататься больше нельзя, город опустеет и все вокруг закроется без указаний сверху? До вылета в Москву оставались суббота и половина воскресенья. Масла в огонь подливали русскоязычные социальные сети, в которых уже начинала бурлить паника. И вдруг за окном прогудел… альпийский рог. Я выглянула на улицу: недалеко от нашего отеля стоял средних лет швейцарец и упражнялся в игре на этом колоритном музыкальном инструменте, похожем на гигантскую клюшку для гольфа. Его протяжный звук словно оповещал об окончании сезона, но на мажорной ноте.
14 марта
По программе нас ждала экскурсия в горы на снегоступах. Туман не отступал, но мы решили не идти у него на поводу: наш гид, очаровательный 83-летний джентльмен, всю жизнь проживший в Ридеральпе, знал все окрестные склоны как свои пять пальцев. Полдня мы провели вчетвером в совершенно медитативной обстановке: вокруг не было ни души, шале в горах стояли пустыми и окружающий пейзаж напоминал декорации к какому-то фантастическому фильму. Мысль о том, что где-то ездят автомобили и кашляют люди, казалась странной.
Суровая реальность настигла нас за обедом: Россия ввела ограничения на авиасообщение с Европой, и авиакомпания Swiss отменила наш воскресный рейс, предложив взамен перелет во вторник, 17 марта, через Афины с длинной стыковкой.
Оставшуюся часть дня мы провели за обсуждением, где жить и чем же все-таки лететь домой. Мысль прогуляться по Афинам поначалу казалась привлекательной (даже при закрытых музеях всегда можно забраться на Акрополь), однако, оценив риски, решили все же забронировать на тот же день оставшийся прямой рейс «Аэрофлота» из Женевы (на 15-е билетов не было, а на 16-е эконом стоил, как бизнес). За обсуждениями обед плавно перетек в ужин. Наш отель вроде бы не собирался закрываться, и решено было остаться здесь, в горах: поговорка «Меньше народу — больше кислороду» приобретала совершенно особый смысл. Наш вечерний ресторан был заполнен до максимума (власти предписали собираться в закрытых местах группами не больше 50 человек) — лыжники, оставшиеся не у дел, массово пили вино и обсуждали последние новости.
15 марта
Воскресенье встретило нас потрясающей погодой: солнце сияло посреди необозримого лазурного неба, снег искрился, словно тысяча мелких бриллиантов. Между тем на склонах было вовсе не безлюдно. Горы превратились в парад зимних спортивных девайсов — народ надел снегоступы и беговые лыжи, достал санки и пластиковые ледянки, а кто-то, включая нас, так и вовсе скатывался с крутых спусков безо всяких приспособлений, скользя на плотных горнолыжных штанах. Пенсионеры бодро топали ввысь с палками для скандинавской ходьбы, лыжники помоложе и поупрямей ухитрялись забраться пешком в гору со сноубордами и горными лыжами и лихо скатывались по пушняку на зависть зевакам. Кажется, в горы вывели всех окрестных собак и детей, а рестораны на свежем воздухе оккупировали тинейджеры, слегка опьяненные перспективой досрочных каникул. Позже в гостинице нам сказали, что получили много новых бронирований: многие пенсионеры решили пересидеть вирус в горах, вдали от больших городов.
И я вспомнила, когда в последний раз испытывала это ощущение вечеринки во время апокалипсиса. В марте 2010 года в Исландии случилось извержение вулкана Эйяфьядлайекюдль, из-за чего добрая половина Европы покрылась дымом и отменила авиарейсы. Мы тогда оказались в люксовом отеле в Кельне, который великодушно продлил нам проживание до возобновления полетов, и трехдневная командировка превратилась в недельный отпуск. Вот если бы только вирус мог развеяться, как вулканический дым…
Мы решили подняться на панорамную площадку Moosfluh (2227 м), с которой виден Алечский ледник — самый большой и длинный в Альпах, занесенный в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Если бы неделю назад кто-то сказал, что я пройду пешком 13 км с перепадом высот более 400 м, — не поверила бы. Путь обратно лежал через соседний городок Беттмеральп, где нас ждали на обед. Поскольку поход затянулся, мы еле успели до закрытия кухни: управляющий рассказал, что прямо сегодня закрывает ресторан до лета, потому что из-за вируса зимний сезон в этом году уже закончился. Жаль, конечно, что на месяц раньше, чем обычно.
Как и прежде, за обедом пришла еще одна «радостная» новость: швейцарские железные дороги объявили о возможности отмены или задержки некоторых поездов. Мы решили не рисковать (рейс из Женевы был в час дня) и отправиться в Женеву в понедельник вечером и там переночевать.
16 марта
Провожая нас, представитель курорта с широкой улыбкой поведал о решении властей закрыть в Алетч-Арене все отели, рестораны и ввести запрет на сдачу в аренду шале. «Не то чтобы мы паникуем или боимся, — сказал он. — Просто у нас много пожилых людей, и мы не хотим подвергать систему здравоохранения пиковой нагрузке. Разумнее растянуть эпидемию, чтобы все могли получить надлежащую медицинскую помощь».
Поезд в Женеву ехал полупустой. На рецепции в отеле нам вручили бланки заказа завтрака в номер: из-за карантина гостиничный ресторан работал только на доставку. Мы вышли в город погулять — благо до Женевского озера было рукой подать. Все магазины, кроме продуктовых, включая люксовые бутики на набережных, были закрыты, равно как и все рестораны, в том числе и рестораны пятизвездочных отелей. Швейцары, дежурившие на улице, пускали в гостиницы только тех, у кого забронирован номер. После получаса тщетных попыток найти хоть какой-то открытый ресторан или кафе, недалеко от площади Корнавен мы обнаружили киоск с кофе и десертами и столами на открытом воздухе. Но хотелось мяса, и оно нашлось еще минут через 20 — в палатке с кебабами, которая работала только на вынос. Пока два шустрых парня, как выяснилось турецкие курды, жарили котлеты и собирали заказы, за стеклом за нашими спинами собрались еще несколько человек, смотревших на неоновое меню голодными глазами. Одна девушка зашла было внутрь, но ее попросили на выход со словами: «Madame, pas plus de cinq personnes» — по новому указу, в маленьких помещениях должно было находиться не больше пяти человек. На вопрос о том, как идет бизнес, парни улыбнулись: конечно, хорошо, ведь все в округе закрыто.
Мы решили вернуться с ужином к озеру, в кофейный киоск — в конце концов, там хотя бы были столы. Здесь работали болгарин и серб. «О, вам все-таки удалось найти мясо? Где?» — удивленно спросили они, пока мы заказывали кофе и десерты.
Этот же вопрос нам задала компания, потягивавшая вино за соседним столом. Конечно, продуктовые магазины работали и полки были завалены продуктами. Но, судя по всему, идея сидеть целыми днями дома и готовить была воспринята женевцами без особого энтузиазма. На лавочках и парапетах тут и там сидели компании с бутылкой вина или шампанского, смеющиеся и общающиеся друг с другом, как будто ничего не произошло.
Много лет назад, в один из своих первых приездов в Швейцарию, я позавидовала спокойствию и уверенности, которые излучают, кажется, все без исключения жители этой страны. И поделилась своими наблюдениями с одним местным чиновником, на что тот заметил: «Мы, швейцарцы, действительно привыкли к тому, что у нас всегда все тип-топ. Случись вдруг какая-то глобальная катастрофа — даже не представляю, как мы себя поведем».
Теперь мы знаем: швейцарское жизнелюбие работает, как их же часы. Даже тогда, когда все часовые магазины закрыты на карантин.
